Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Шапочки, горжетки, – донесся горестный стон Лильки. Она все еще продолжала убиваться по своему горю. – Муфточки! Пелеринки! Жаке-ти-ки!
Алена не выдержала:
– Слушай, ты горюешь из-за того, что Борис исчез, или его подарков жалко?
Лилька уставилась на Алену, явно не понимая, о чем ее спрашивают. В ее представлении, одно от другого как-то не отделялось. Есть Борис, и он дарит своей любимой Лилечке дорогие подарки. Что здесь неясного? Одно с другим идет в комплекте.
Борис уже почти три года назад сделался ближайшим соседом Василия Петровича – после того как взял в аренду солидный кусок леса по соседству с Дубочками. Но хотя и сосед, и всегда любезен, и готов прийти на помощь, а Алене этот человек не очень нравился. Она не могла четко сформулировать, что именно в их новом соседе так ее раздражает, но стоило ему появиться на пороге их дома, как настроение у нее стремительно портилось. В такие минуты она старалась как можно незаметней исчезнуть из гостиной, чтобы не видеть лишний раз Бориса и не слышать его шумные речи.
А поговорить сосед любил. Но вот какое дело: все его мысли были направлены исключительно на процветание собственного бизнеса – охотничьего приюта «Вальхалла». В принципе в этом не было ничего особенного.
«Болеет человек душой за свое дело» – так по этому поводу говорил Василий Петрович. Но Алене казалось, что если Борис и болеет, то не душой, а каким-то другим местом. Кошельком, например.
И еще ей не нравилось само дело, которым занимался Борис. На взятых в аренду лесных угодьях он специально разводил лесного зверя: косуль, оленей, лис, волков и даже медведей. Но не просто для того, чтобы выпускать их в дикую природу, а для отстрела. И это Алене было неприятно.
– Да какая разница? – пытался переубедить ее муж. – Что корова, что лось – конец все равно у животного один.
Но Алена считала, что если домашняя корова давно признала над собой власть человека, то лесная корова – лосиха – вполне способна сама о себе позаботиться. Просто не надо животному в этом деле мешать.
– Мне жалко бедных ласок, хорьков и куниц. Жалко белочек. Жалко даже нутрий с бобрами. Но жальче всего тех зверей, которых на охоте для потехи убивают гости Бориса.
– Не забывай: люди платят за это удовольствие очень приличные деньги. Чтобы нам в Дубочках заработать такую сумму, нужно вспахать поле, засеять, снять урожай, и еще не факт, что мы получим прибыль. А у Бориса один только гость оставляет тугую копеечку.
Алена знала прейскурант «Вальхаллы», знала, что охотничьи удовольствия там на самом деле стоили недешево, но ей от этого легче не становилось. Какая разница, что охота – это развлечение главным образом людей богатых. Зверю совсем не интересно, какой счет в банке у человека, выпустившего в него пулю.
Кроме разведения диких животных для отстрела, Борис занимался еще и пушным зверем. В длинных рядах клеток у него сновали ласки, хорьки и норки, меланхолично жевали корм ондатры и шиншиллы, а в заводи плескались бобры, выдры и нутрии. Вдохновленный примером Василия Петровича, у которого все было под рукой, Борис пригласил нескольких специалистов по работе с пушниной. И не прогадал.
Теперь прямо в «Вальхалле» забитых зверей обдирали, обрабатывали шкурки, а потом уже в меховом ателье скорняки шили меховые шубки и манто, в которые быстро принарядились все местные модницы.
Все, кроме Алены. Она, такая любительница красивой и модной одежды, ни разу ничего не заказала у Бориса. Василий Петрович что-то для нее покупал, но и его подарки она старалась не надевать. И не потому, что шубки из «Вальхаллы» были плохи, вовсе нет. Они были и мягкими, и легкими, и удобными, кстати, и качество у Бориса было вполне на уровне. Но вот не лежало у Алены сердце к тому, что делалось в хозяйстве соседа. И вещи, вышедшие из его рук, казались ей какими-то нечистыми.
А вот у Лильки никаких таких принципов отродясь не имелось. Она как увидела Бориса впервые, так сразу и заявила во всеуслышание:
– Этот мужик будет моим!
Работала тогда Лилька в бухгалтерии Дубочков, но при первой же возможности перешла к Борису. Без опытного бухгалтера тому было никак не обойтись, и Лилька упросила Василия Петровича порекомендовать Борису именно ее. Все получилось, как она рассчитывала. Как только закончилось строительство, Лилька въехала в новый дом на правах полновластной хозяйки. Борис не возражал. Он быстро привык, что на нее можно сбросить львиную долю бумажных дел, до которых у самого Бориса руки никогда не доходили.
Счастье Лильки длилось ровно три года. За это время ее избранник ни разу не дал повода усомниться в своей верности. На других женщин он не смотрел и занят был – так ей казалось – исключительно процветанием своего звериного царства.
Все эти годы Борис с Лилькой жили в домике, который даже непривередливая Алена считала уж слишком скромным. Две комнаты и кухня. Даже водопровода не было, Лильке приходилось самой качать воду из колодца, а зимой, когда насос не работал, и вовсе таскать тяжелые ведра с водой. Зато для своих гостей Борис ничего не жалел. Гостиница, которую он отгрохал, поражала воображение.
Высокие стены, сложенные из гигантских обработанных бревен, а внутри изысканный комфорт. Массивная бронзовая люстра на огромной цепи освещала все пространство холла. Чтобы заменить лампочку или протереть пыль, люстру спускали вниз на специальном устройстве.
В центре холла гостей встречала композиция: волки, атакующие на скаку оленя. Когда Алена впервые увидела чучела этих животных, ее пробрало до слез. Все фигуры были выполнены так натурально, что казались живыми. Запрокинутая голова оленя с короной ветвистых рогов была так тяжела, а обнажившаяся шея так беззащитна… На олене уже повис один серый хищник, второй примерялся, куда бы вцепиться, а третий, в прыжке, явно намеревался свалить добычу, чтобы уже на земле разделаться с ней.
– Ты чего плачешь? – удивлялась Лилька.
– Оленя жалко.
Но нет, как ни печальна была судьба бедного оленя, Алена понимала, что волкам в жизни пришлось не слаще. Что хищники, что жертва сами стали добычей главного хищника – человека.
А Борис был доволен.
«Шикарная композиция! – то и дело повторял он и пыжился от гордости. – Гости ахают. Фотографируются обязательно. Друзей своих приво-зят, чтобы и те просто посмотрели».
Просто посмотреть – это значит остановиться у Бориса хотя бы на сутки. А дальше без дополнительного сервиса не уедешь. Борис, кажется, ни единого раза не отпустил гостя, не навязав ему чего-нибудь. Для мужчин – охота, пусть даже на зайца-русака, все равно копеечка в карман Бориса. Если повезет, охотника можно будет уломать на кабанчика, косулю, даже на волка. Два-три экземпляра в ожидании своей участи постоянно томились у Бориса в вольерах.
А если мужчины наотрез отказывались охотиться, тогда их дамам предлагали широкий выбор мехов. Не соблазнялись дамы – оставались дети, которых приглашали в звериный детский сад, и уж здесь без покупки пушистого друга дело точно не обходилось. Бориса могла осчастливить любая продажа. Смириться с тем, чтобы гости уехали от него, ничего не потратив, он не мог, просто физически не отпускал их от себя. Если видел, что самому точно ничего не продать, вез строптивца к Василию Петровичу в Дубочки. Такой он был делец до мозга костей и упустить клиентов, ничего им не втюхав, просто не мог.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
