— У нас ничего нет, мистер. Здесь только я и мальчики. Скоро вернется наш отец, но…
Корд пробежал глазами по развешенной на веревке одежде.
— Что-то не видно вещей взрослого мужчины.
— Я еще не постирала его вещи, — вызывающе ответила незнакомка. Она покраснела и отвернулась.
Взгляд Корда скользил по ее стройной фигуре. Нижняя юбка была слишком короткой — такие сейчас не носили — и оставляла открытыми лодыжки и икры. Гладкие, кремовые плечи притягивали взор, и Корд едва удержался, чтобы не дотронуться до нежной кожи.
— Вы находитесь на моей территории, — повторил он.
— Мы не знали, что здесь кто-то живет. Дом пустой, запущенный, и мы… — Она замолкла и покачала головой. — Мы можем заплатить за проживание. Мы пробудем здесь недолго.
Женщина шла впереди него, а Корд Макферсон не привык вести деловые разговоры на ходу.
— Если вы хотите поговорить, мэм, то тогда остановитесь и повернитесь. — Он сказал это тихо, но твердо.
— Я не могу, — прошептала она, оглянувшись, и он увидел порозовевшую щеку.
Хватит ее смущать, приказал себе Корд.
— Идите оденьтесь и возвращайтесь сюда.
Она легкой походкой устремилась к хибарке, по пути схватив за руку мальчика, выглядывавшего из-за угла.
Корд поднял с земли пустое деревянное ведро и повел лошадь к ручью.
Она так и знала: им чересчур повезло — нашли пустующий дом… ну пусть не дом, а хибару, но вполне пригодную для жилья.
Грязный пол был подметен маминой метлой, а грубо сколоченные деревянные стол и стул она отмыла старой отцовской рубашкой. Печь оказалась пригодной для готовки, особенно когда она выгребла оттуда груду золы и протопила ее щепками.
Мальчики спали валетом на единственной койке, она же устроилась у печки, положив перед собой ружье. Три недели показались им почти идиллией. Рейчел отмечала дни в мамином дневнике, чтобы знать, когда наступит воскресенье. Тогда она усаживалась с мальчиками под деревьями, читала им папину Библию и пела с ними псалмы, подсказывая слова, когда они запинались. Как же ей недоставало церкви!
При мысли об оставленном в Пенсильвании родном доме она стиснула зубы. Незачем плакать по прошлому — надо жить настоящим, и Рейчел Синклэр лишь на мгновение позволила печальным мыслям овладеть ею. В сундуке около койки она отыскала голубое платье и натянула его. Пуговицы легко влезали в петли, аккуратно обметанные мамиными руками.
Слезами горю не поможешь. Она не плакала, когда месяц назад тела самых дорогих ей людей опускали в могилы у дороги в штате Миссури.
И вот тогда она взяла бразды правления в свои руки. Ей уже восемнадцать, она совсем взрослая и сможет позаботиться о семье, доказав тем самым, что ее хорошо веспитали и подготовили к жизни. Она поклялась, что уедет вместе с братьями на Запад, куда так мечтал добраться отец.
В лачуге они остановились лишь на короткое время. Она знала, что найдет возможность продолжить путь туда, где мальчики смогут в дальнейшем нормально жить и работать. А вдруг она встретит человека, который возьмет на себя заботы о ее семье?
Мальчики поджидали у двери незваного гостя, который ушел к ручью. Рейчел пригладила волосы, заплетенные в длинную косу.
— Где он? — спокойно спросила она. Его манера вести себя пугала, хотя он ничем ей не угрожал, но уж слишком пристально разглядывал, особенно оголенные плечи и шею. От этой мысли она снова покраснела.
А теперь она смотрела, как он, держа в одной руке поводья, а в другой ведро, поднимался от ручья по дорожке, протоптанной в траве Джеем и Генри.
— Вам, как я понял, нужна вода. Вот я и принес, а заодно искупал коня. — Он без видимых усилий поставил на землю ведро.
— Спасибо. — Рейчел ухватилась было за ручку, но мужчина кивнул в сторону Генри.
— Отнеси ведро в дом, малыш.
— Хорошо, сэр, — покорно ответил Генри, подчинившись прозвучавшему в голосе мужчины приказу.
Рейчел засунула руки в карманы платья и повернулась к незнакомцу.
— Может, мы договоримся о разумной плате за жилье, мистер?
— Вы намерены жить здесь одни? — удивился мужчина. — Этот сарай негоден и для скотины. Дверь висит на одной петле, и даже нет нормального пола. Неужели вам это подходит?
— Пока — да, — твердо ответила она.
— И сколько же вы намерены платить? И на что жить?
Рейчел подумала о тающих на глазах запасах еды, которую она разместила на полках, прибитых к стене лачуги.
— Нам хватит, — гордо заявила она. — В реке полно рыбы, а Генри умеет охотиться. К тому же поспевают ягоды…
За сараем раздалось ржание — где-то рядом находились лошади.
— Сколько же у вас лошадей, мэм? — поинтересовался он.
— Эта пара не продается, — поспешно ответила она. — Лошади принадлежали отцу.
— Принадлежали? — Единственное слово говорило о многом: ее отец никогда не вернется и она с двумя мальчиками осталась одна в десяти милях от ближайшего города.
— Теперь это мои лошади.
— Небезопасно жить здесь одной с детьми.
Она воинственно сверкнула глазами.
— Мы не видели ни единого человека, пока не появились вы.
— Возможно, вы никого так и не увидите. Но это не наверняка. Кое-кто может вам досаждать. — Он не хотел называть вещи своими именами, но она его поняла.
— Сколько вы хотите получить за жилье, мистер? — с надеждой в глазах спросила Рейчел.
Ему вдруг пришла в голову неожиданная мысль.
— Может, мы и договоримся, — произнес он. — Вы, как я погляжу, умелая прачка. А что, если вы займетесь стиркой у меня дома, а заодно и готовкой? Пару дней в неделю, а?
Он ждал ответа и одновременно спрашивал себя: зачем он это предлагает, вместо того чтобы прогнать ее либо отвезти в город и подыскать ей жилье там?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Я лучше заплачу вам и поживу здесь, мистер. Мы с братьями должны решить, куда ехать дальше.
— Уверен, что мы договоримся, — ответил он, не желая лишать ее надежды, хотя считал, что, конечно, ей лучше бы уехать. Но ведь для любого странствующего ковбоя она — желанная добыча. — Я подумаю и вернусь. — Он легко вскочил в седло и протянул ей загорелую руку. — Меня зовут Корд Макферсон.
Она подошла к нему и тоже протянула руку — ее тонкие пальцы оказались на удивление сильными.
— Рейчел Синклэр. А это мои братья: Джей и Генри. — Она выдернула руку из его ладони и сделала шаг назад.
Он дотронулся до шляпы, развернул коня и уехал, представляя, как она смотрит ему вслед: в голубом платье — этот цвет подходит к ее глазам — и с темной толстой косой, вьющейся по спине. Весь обратный путь через поля и луга его не оставлял образ женщины с соблазнительной фигурой, тонкими руками и атласными плечами, блестевшими на солнце.
