Аннабель зарделась от стыда. «Такое старое платье мышиного серого цвета Оливия, наверное, не надела бы даже для уборки», — пронеслось у нее в голове, а затем женщина осознала, что ее сестра никогда не опустилась бы до того, чтобы помогать по дому. В конце концов, для этого у леди Гамильтон есть слуги.
Но холодное приветствие было тут же забыто, стоило сыну Оливии, Дункану, обнять тетю и весело закружиться с ней по комнате.
— Дай-ка я посмотрю на тебя, мальчик мой! — радостно воскликнула Аннабель, снова ощутив под ногами пол.
Как же он хорош, как возмужал! Аннабель не могла отвести взгляд. Во время своего прошлого приезда, два года назад, Дункан был неуклюжим долговязым юношей, а теперь он превратился в настоящего мужчину: высокий, стройный, но не худой; черные как смоль волосы; здорового цвета угловатое лицо, на котором выделяются красивой формы губы, но не женственные, а наоборот, подчеркивающие его мужественность. «Он весь в Оливию, — заметила про себя Аннабель, — только вот нос… нос не ее». Нос Дункана гармонично вписывался в его удивительное лицо. Казалось, будто природа пыталась создать истинно привлекательное существо мужского пола и при этом не поскупилась. «Теперь, когда он так возмужал, в нем осталось совсем мало от Алана», — подумала Аннабель. И, несмотря на это, если верить письмам Дункана, он по-прежнему был горячо любимым наследником своего отца.
Аннабель была в таком восторге, что то и дело принималась хихикать:
— Дамы будут в восхищении!
Но потом она снова посерьезнела. Интересно, почему не приехала Хелен?
— Где мама? — резко прервала размышления сестры Оливия, указывая при этом на еще одного незнакомца, только что вошедшего в холл. — Это мистер Харпер, наш сопровождающий! — торопливо пояснила она.
Высокий мужчина с копной рыжеватых волос вежливо поприветствовал Аннабель.
— Я — адвокат семьи Гамильтон! — сказал он, с нажимом произнося каждое слово, словно пытался предотвратить домыслы по поводу их отношений с Оливией.
Однако насмешливо искривившиеся губы Дункана заставили Аннабель предположить, что этот господин, судя по всему, принадлежит к числу множества поклонников его матери, которые считали себя счастливчиками, если им было позволено находиться рядом с объектом своего обожания. «Странно, — подумала Аннабель, — мне кажется, что я его уже где-то видела. Но где? Если бы он останавливался в отеле, я бы его запомнила».
В этот миг подбежала Джейн, правая рука Аннабель, быстро наклонилась, чтобы поднять чемодан Оливии, но Дункан опередил ее.
— Прошу, позвольте мне это сделать.
Джейн с благодарностью улыбнулась юноше и, закряхтев, выпрямилась. Бросив взгляд на ее круглый живот, Аннабель с болью осознала, что скоро ей придется отказаться от помощи молодой женщины, которая вот-вот родит. После рождения малыша Джейн будет заниматься только собственным домашним хозяйством. «Жаль, — с грустью подумала Аннабель, — я к ней так привыкла. И, кроме того, у меня совершенно нет времени обучать новенькую».
Несмотря на то что ее старая повариха Руиа уже привела ей одну из своих соплеменниц, которая должна была заменить Джейн, Аннабель подумывала о том, чтобы подыскать белую девушку из местных. Теперь, когда ей пришлось заниматься опекой «несносной леди из страны Матрасии», как временами, еще до несчастного случая, в шутку называл свою тещу Гордон, Аннабель понимала, что это важно, ибо прекрасно знала, насколько скептически относится к маори ее мать.
— Пожалуйста, покажи мистеру Харперу комнату номер девять, — попросила она Джейн.
— Девять? — вмешалась Оливия. — Это комната с видом на озеро?
— К сожалению, нет, все остальные заняты. У нас полно постояльцев. — Аннабель изо всех сил старалась не смотреть на сестру, прекрасно представляя кислую мину, которая сейчас появится на лице Оливии. Сестра поступала так с самого детства, когда не удавалось настоять на своем.
Но была и другая причина того, почему она избегала смотреть на Оливию. Ей не понравился спутник сестры. Адвокат! Неужели Оливия полагает, что визит к больной матери превратится в прощание на смертном одре? Неужели она привезла с собой адвоката, опасаясь разногласий по поводу наследства?
Но неприятные размышления Аннабель были прерваны, когда с улицы в холл вошел ее муж Гордон, потный, в рубашке с закатанными рукавами, и радостно поприветствовал гостей.
— А где же Алан? — невинно поинтересовался Гордон. Он обнял Дункана, и его широкое добродушное лицо осветилось улыбкой. Выпустив племянника из объятий, он заметил, что тот не ответил ему. — С ним ведь все в порядке? — В его голосе сквозила искренняя тревога.
Аннабель тут же испугалась, что в вопросе зятя сестра может усмотреть злобное намерение, и оказалась права.
Оливия сжала губы и, почти не размыкая их, прошипела:
— Дела!
Гордон кивнул, словно этого объяснения было достаточно, но вопросительно посмотрел на Аннабель. Та взглядом попросила его оставить сестру в покое.
Теперь наконец и спутник Оливии додумался поздороваться с хозяином дома.
— Харпер, адвокат Гамильтонов!
Гордон недоуменно обвел взглядом присутствующих, а затем вперил в Оливию пристальный взгляд.
— Ты ведь не думаешь, что мы станем ссориться из-за наследства матери? Пожилая леди крепка и еще всех нас переживет, — без обиняков заявил он.
— Чушь! — прошипела Оливия. — Мистер Харпер просто давний знакомый, ты должна помнить его, дорогая Аннабель. Он был так добр, что согласился сопровождать нас во время путешествия, поскольку с нами ехало множество ужасных людей и ко мне постоянно приставали какие-то мужланы. Я, конечно, не знаю, что всем этим людям нужно в Роторуа, да и мне, признаться, все равно. Лично я в любом случае не стала бы добровольно ехать сюда, чтобы бродить по вонючей грязи и купаться в горячей воде. И теперь мне хотелось бы знать, что произошло. Ты телеграфировала… — Оливия умолкла, извлекла из сумки сложенный вчетверо листок: — …Мама упала. С тех пор прикована к постели. Выглядит плохо. Пожалуйста, приезжай немедленно! Так что произошло? В конце концов, я хочу знать, в каком она состоянии, прежде чем пойду к ней. Она вообще в сознании?
Аннабель была потрясена безразличием, с которым ее сестра говорила о матери! А ведь Оливия всегда была маминой любимицей. Неужели и здесь она намерена играть леди Гамильтон, которая, несмотря ни на что, должна сохранять невозмутимость? И что скажет сестра, когда узнает, что произошло и кто опять во всем виноват?
Аннабель пыталась подыскать нужные слова, когда ее опередил Гордон.
— Оливия, ты же наверняка помнишь, что мы не можем организовывать вылазки на известковые террасы, поскольку они перестали существовать… — Он снизил голос до шепота и бросил беспомощный взгляд на жену.
Аннабель почувствовала, насколько все это до сих пор пугает его, даже спустя тринадцать лет после того кошмарного несчастья. Он тоже никогда не забудет этот день, когда с катушек слетела, изменившись до неузнаваемости, не только окрестность вокруг горы Таравера, но и вся их жизнь.
