Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
Его письмо побудило меня переписать рукопись, более четко отметив, что это мой личный опыт исследований, и представив эти поиски истины как своеобразный путь паломника. В январе 1974 года я отправил ему окончательный вариант монографии, которую сопроводил просьбой написать предисловие к моей книге в надежде, что он использует в нем некоторые из своих первоначальных замечаний. В итоге, написанное Чарльзом Генделем, без сомнения, облегчит рядовым читателям, не являющимся учеными, понимание моей презентации и упростит им задачу использования фактов и аргументов этого исследования в их собственных целях.
В поисках механизмов разума
За последние пятьдесят лет мы пришли к пониманию того, что внутри мозга действует все возрастающее число полуавтономных регуляторных механизмов. Это сенсорные (чувствительные) и моторные (двигательные) механизмы. Существуют также механизмы, которые можно назвать психическими, наподобие речевых механизмов или механизмов памяти, оперирующих потоками прошлого сознания, и механизмов, способных автоматически осуществлять интерпретацию опыта настоящего времени. Внутри нашего мозга действует поразительный автоматический сенсорно-моторный компьютер, работающий с использованием условных рефлексов, однако наряду с ним действуют и механизмы высшей психической деятельности, самым тесным образом связанные с той активностью, которую люди на протяжении долгого времени относили к разуму и сознанию или к человеческой душе.
На протяжении всей моей научной карьеры я, как и другие ученые, стремился к тому, чтобы доказать, что средоточием и источником нашего разума является мозг. Однако теперь, как кажется, наступил момент, когда нам необходимо с пользой для себя посмотреть на факты, как они есть, и задаться вопросом: действительно ли механизмы мозга обеспечивают существование разума? Можно ли природу разума объяснить тем, что мы знаем о мозге? Если нет, тогда какая из двух возможных гипотез более разумна: та, что утверждает, что человеческое существо основано на одном элементе, или другая, утверждающая тезис о двух фундаментальных элементах?
Но независимо от того, какая из двух гипотез покажется более правдоподобной, природа разума или сознания продолжает оставаться тайной, не разрешенной наукой. Но я убежден – наступит день, когда эта тайна откроется, уступив натиску ученых. В этот день, когда придет это прозрение, я уверен, возрадуются подлинные пророки, потому что на пути поисков истины они найдут в ученых своих долгожданных союзников.
Благодарности
Поскольку эта книга написана простым языком, так как предназначена в первую очередь для всех тех, кто живет и трудится в самых разных сферах и кто может быть заинтересован в понимании мозга и разума человека, я обратился ко многим своим друзьям и коллегам, чье мнение знаю и ценю, с просьбой прочесть эту книгу, и с благодарностью принял их критические замечания и вопросы. Спектр интересов и занятий этих добровольных критиков очень широк: от моего внука Уайлдера Пенфилда Третьего, который в настоящее время является музыкальным критиком, и племянника Марка Уильямсона, врача, занимающегося компьютерной медициной, до моего коллеги, невролога сэра Чарльза Саймондса.
Утверждение, что человеческий мозг – самая высокоорганизованная и сложная структура во Вселенной, стала почти научным штампом. Моя жена была самым воодушевляющим и творческим рецензентом моих работ на протяжении всей жизни, она прочла все части книги сама и слушала, как я читал их. Именно эта женщина поддерживала во мне мужество продолжать работу, не оставлять запоздалых попыток представить все известные сведения так, чтобы каждый читатель мог сам сделать собственный вывод относительно того, какая из двух возможных гипотез о природе разума кажется ей или ему более разумной и убедительной.
Письмо, присланное Чарльзом Саймондсом (в ответ я послал ему рукопись) и озаглавленное «Размышления», следует за основным текстом и приложено здесь в качестве критического эпилога без каких-либо изменений. Это скорее заявление о его «собственных взглядах на предмет обсуждения», а не анализ моей презентации. Однако же оно является замечательным дополнением к моему изложению и дает читателю возможность проникнуть в суть наиболее проницательного неврологического мышления прошлого столетия. Более того, его размышления дали хороший повод воспользоваться возможностью дополнить мои собственные поясняющие рассуждения, добавив статью, названную «Послесловие». Все это, надеюсь, будет способствовать большей ясности этой книги.
Я глубоко признателен моему сыну Уайлдеру за критические замечания, равно как и моей дочери Рут Мери Льюис, которая в качестве моего секретаря печатала данную рукопись и делилась многими интересными идеями и комментариями. Мой долг также – выразить признательность моему прежнему секретарю Энн Доусон, редактировавшей рукопись, а также секретарю нынешнему – Кейт Эсдейл, которая тщательно изучала и компоновала материал рукописи несмотря на то, что я часто менял мнение.
В заключение скажу, что мои прежние коллеги Теодор Расмуссен и Уильям Файндел критически знакомились с рукописью с самого начала. Более того, на заре их научной карьеры они помогали мне в работе и нередко удерживали от опрометчивых идей.
Уайлдер ПенфилдСассекс-ХаусОстин, провинция Квебек, КанадаАвгуст 1974 г.Предисловие Чарльза У. Генделя,
почетного профессора философии морали и метафизики Йельского университета
В прологе доктор Пенфилд сообщил, как я оказался вовлечен в написание этой части книги. Мне хотелось бы добавить к нему несколько замечаний, чтобы объяснить, почему, как говорит автор, ему «пришлось переработать монографию, дополнив ее эпизодами из личного опыта». Ранее, в моем первом письме, я сообщал:
«Заканчивая чтение, во второй раз, Вашей рукописи, я нахожу ее последние страницы красноречивыми и убедительными подтверждениями Вашей гипотезы, Вашей убежденности в том, что разум существует отдельно от тела, хотя и теснейшим образом связан с ним и зависит от него. Последнее заявление – это сами Вы, собственной персоной, обращающийся к читателю. Осторожное, скромное, глубокомысленное утверждение веры и постановка вопросов – все это в равной мере характеризует Вас как философа. И я приветствую Вас как мастера».
В конце письма я утверждал:
«Для меня это чтение имело намного большее значение, чем просто поучительное: оно вдохновило меня на поиски смысла и основы моей веры, того, что было для меня с самого начала стержнем моей жизни и работы в качестве философа: поиска смысла и основы «сложившего взгляда в современном мышлении, что разум является в высшей степени специфической реальностью».
После первого параграфа, процитированного мною, стояли пророческие слова:
«Теперь я должен попытаться посодействовать Вам любым доступным мне способом, чтобы и другие читатели смогли оценить Ваши идеи и работу, как это довелось мне».
Я имел в виду лишь попытку убедить автора несколько изменить стиль изложения, который слишком напоминал обращение к научному сообществу, так, чтобы книга могла быть принята более широкой публикой. Поскольку эта история была для меня несколько затуманенной его рассказом о том, как она замышлялась для съезда Американского философского общества в Филадельфии в апреле 1973 года, а затем доработана в качестве доклада на симпозиуме по взаимосвязи мозга и разума, состоявшемся в мае 1973 года по случаю столетнего юбилея Ханса Бергера, и т. д., было весьма информативным прочитать, что «подозрение о чисто физическом взгляде на разум и сознание возникло в вашем сознании довольно рано (Тееровские лекции 1950 года в университете Джона Хопкинса). Это то, что было на заднем плане. Однако электрическая стимуляция и ее результаты дали толчок к развитию этого замечания, превратив его в предположение, а в действительности даже в гипотезу, которую ты разрабатывал».
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
