Двенадцать лет назад Трей был самым известным полузащитником местной футбольной команды. В тот же год получил именную стипендию в Высшую техническую школу штата Джорджия, где учился на «отлично». Каждый его приезд в родной город сопровождался поистине королевскими почестями: жители Белфорта возлагали большие надежды на Клейтона Марбери Третьего. Но они не шли ни в какое сравнение с теми требованиями, которые предъявлял к сыну Клейтон Марбери Второй — отец ожидал от наследника совершенства во всех областях и безоговорочного подчинения.
Поэтому Трей был рад, когда на первом курсе вывихнул плечо и не смог больше играть в футбол. Надеждам родителя не суждено было осуществиться, и давление на него сразу ослабло.
Отцу и сыну не о чем было больше спорить разве что об операции, от которой Марбери-младший упорно отказывался, и о судьбе семейного бизнеса, которым Трей практически не интересовался.
Но именно незавершенные дела семьи заставили его теперь вернуться в Белфорт, к своему прошлому. Настоящее же Марбери-младший давно связывал не с этим сонным городишкой в глухой провинции штата Южная Каролина, а с собственной квартирой в небоскребе на Золотом побережье Чикаго. Он столько времени уже прожил на севере, что успел привыкнуть к холодным зимам и бешеному ритму жизни.
Джип Марбери-младшего выехал на Ривер-стрит и подкатил к зоне парковки у продовольственного магазинчика Ван Пелта. Войдя внутрь, Трей прикинулся, что не заметил любопытных взглядов небольшой группы мужчин, собравшихся у телевизора. Он взял упаковку пива из холодильника, захватил с полки пакетик соленых сухариков и направился к прилавку.
— Трей Марбери?
Мужчина поднял глаза и увидел, что на него удивленно таращится хозяин магазина.
— А, привет, Гарланд. Как жизнь?
Трей усмехнулся про себя: неизвестно откуда в его речи снова появился южный выговор.
— Очень даже неплохо, горделиво ответил Гарланд. — Эй, ребята, посмотрите, кто пришел.
Это Трей Марбери. Мы как раз тебя вспоминали на прошлой неделе. Помнишь, когда вы играли против Маршалла? Ты еще приотстал, а Бобби Рей Тальберт сделал передачу, и ты швырнул мяч через все поле. Он ударился о спину защитника и попал в руку Лэнни Фриману. Белфорт тогда выиграл три — ноль.
Мужчины, собравшиеся у телевизора, одобрительно загудели и стали пожимать друг другу руки.
— Да, отличная была игра, — согласился Трей, бросая двадцатидолларовую бумажку на прилавок.
— Ты надолго вернулся в город?
— Да нет, мне просто нужно уладить пару вопросов по поводу наследства.
Повисла неловкая пауза, и Гарланд сочувственно кивнул головой:
— Я уже слышал про твоего отца. Мои соболезнования, Трей. Он был хорошим человеком.
Трей выдавил вежливую улыбку. Для большинства жителей Белфорта Клейтон Марбери действительно был славным парнем, образцовым главой семейства и гражданином в лучшем смысле слова. Единственное, чего ему не хватало, — это любви к собственному сыну. По правде сказать, Трей не мог вспомнить ни одного случая, когда отец проявил бы хоть немного родительской нежности по отношению к нему.
— Спасибо, — пробормотал молодой мужчина, подталкивая деньги к Гарланду в надежде поскорее закончить разговор.
— И никогда не жадничал, — продолжал собеседник. — Я в жизни не встречал более щедрого парня, чем он. А какие классные анекдоты рассказывал, когда мы собирались в охотничьем домике! И какой первоклассный шашлык он умел жарить! Каждый год в честь своего дня рождения твой отец закатывал знатную пирушку. Да, он знал, чем попотчевать друзей, этого не отнять.
— И умел испортить жизнь своим врагам, добавил Трей.
Гарланд усмехнулся.
— Вот здесь ты прав, сынок. Правда, особо враждовать было не с кем — после того как Уэйд Пэрриш три года назад уехал с женой из города.
Я думаю, именно их переезд поубавил бойцовской прыти у твоего отца, и через пару месяцев они с твоей мамой переехали в Арканзас.
Гарланд подсчитал стоимость пива и соленых сухариков и сложил покупки в пакет.
— Так сколько ты собираешься пробыть у нас в Белфорте?
— Мама просила продать дома здесь и в Чарлстоне. Надо будет сделать кое-какой ремонт и встретиться с агентами по недвижимости. Думаю, все это займет пару месяцев, по крайней мере пока не завершу все сделки. А потом я собираюсь вернуться домой. То есть в Чикаго.
Гарланд кивнул.
— Тебе есть где остановиться в городе?
— Я пока живу в гостинице для автомобилистов возле Тридцать второго шоссе. Правда, пришлось умасливать администрацию, потому что со мной еще собака. Думаю, может, купить дом и заняться ремонтом в свободное время? Кстати, ребята, вы не знаете, здесь в окрестностях нет чего-нибудь подходящего на продажу?
Гарланд усмехнулся.
— Да, парень, яблочко от яблони недалеко падает. Ты точь-в-точь как отец. Клей Марбери тоже никогда не упускал возможности хорошо вложить деньги. Говорили, что он как Мидас:
— к чему ни прикоснется, все обращается в звонкую монету.
Трей уже был сыт по горло воспоминаниями о Клейтоне Марбери Втором. Он схватил пакет с покупками и, изобразив дружескую улыбку на лице, кивнул на прощанье:
— Спасибо, Гарланд. Пока, ребята, еще увидимся.
Владелец магазина задумчиво почесал подбородок.
— Знаешь, я тут вспомнил, дом старика Сойера собираются продавать. Миссис Сойер перевезли к родственникам во Флоренцию, там у нее живет дочь. Постройка старая, полуразвалившаяся, так что, я думаю, ты сможешь купить ее по дешевке. У меня дочь работает агентом по недвижимости. Я ей скажу, чтобы тебе позвонила.
Трей махнул рукой Гарланду, который отсчитывал мелочь:
— Сдачи не надо. Угости ребят пивом за мой счет.
Разворачивая свой джип, чтобы выехать с парковки перед магазином, Клейтон-младший подумал, что через пару минут слух о его возвращении в Белфорт облетит весь город. Все сразу начнут выдвигать собственные версии о том, где он провел эти двенадцать лет и чем занимался.
«Надо было все-таки остановиться в Чарлстоне, вздохнул Трей. — Наверное, правильно говорят, что по-настоящему вернуться домой невозможно».
Трей хорошо знал дорогу к дому Сойера и направился вдоль по Чарлз-стрит. Подъехав к воротам, он невольно бросил взгляд на соседские окна. Эта половина города, к востоку от исторической части Белфорта, всегда считалась территорией Пэрриша. Со времен войны между штатами сторонники Пэрриша жили к востоку от Гамильтон-стрит, а те, кто поддерживал Марбери, к западу от разделительной линии. То, где человек строил дом, показывало, к какому лагерю он принадлежал. Трей усмехнулся про себя. Если бы отец узнал, что сын собирается купить дом на вражеской территории, его бы сразу хватил удар.
