Она была прекрасна. Чистая белая кожа, густые рыжие локоны, волнами ниспадающие на плечи, шелковое одеяние, которое облаком окутывало ее стройную фигуру, — все в ней вызывало восхищение. Она посмотрела в ответ своими темно-зелеными глазами, но промолчала и не подала ему руки.
При человеческой жизни ей точно едва ли исполнилось двадцать лет. Но когда, собственно, эта жизнь была и когда закончилась, не могли сказать ни граф Клаудио, ни госпожа Элина. В любом случае теперь она уже была не человеком, а вампиром, как и все собравшиеся этой ночью в замке Шильон. Тем не менее женщина была иной. И эта разница была существенной!
— Она — тень![2]— пролепетал граф Клаудио и показал на нее пальцем.
Другие вампиры, услышав замечание графа, тоже с возмущением уставились на гостью.
— Пусть она уйдет, — прорычал барон Максимилиан. — Мы не станем обсуждать такие важные вещи в присутствии нечистокровных. О чем вы думали, Доннах, идя на такое? Разве вы не видели, что мы все оставили своих слуг в зале?
Ирландец развернулся к молодой женщине. Мгновение они молча смотрели друг на друга, после чего она опустила свои длинные темные ресницы.
— Я буду ждать вас внизу, — сказала красавица неожиданно глубоким голосом, слегка наклонила голову и бесшумно покинула помещение.
Дверь закрылась с легким щелчком.
Госпожа Элина отодвинула кресло с кожаной обивкой и опустилась в него.
— Теперь здесь все. Начнем?
Она пристально посмотрела на собравшихся. Другие последовали ее примеру и уселись за тяжелый овальный дубовый стол. На несколько мгновений воцарилась тишина. Вампиры оценивающими взглядами рассматривали друг друга. Чувствовалось всеобщее напряжение.
Чтобы несколько разрядить обстановку, госпожа Элина из клана Фамалия начала с представления присутствующих. Она кивнула в сторону статного вампира с белокурыми волосами и резкими чертами лица, который сидел рядом с ней:
— Лорд Милтон от клана Вирад.
Тот привстал и сделал едва заметный поклон. Госпожа Элина повернулась к двум вампирам справа от нее:
— Сеньоры* Люсьен и Тибо де Пирас.
Оба грубоватых на вид вампира из лабиринтов под Парижем не повели и бровью, Люсьен лишь тихо зарычал, но госпожа Элина не обратила на это внимания. Ее взгляд перешел к приземистому вампиру небольшого роста из Рима.
— Граф Клаудио де Носферас!
Он улыбнулся и кивнул ей.
Лица двух следующих выражали высокомерие и отвращение, тем не менее госпожа Элина представила и их:
— Барон Максимилиан и баронесса Антония от клана Дракас.
Оба были такими красивыми, что вряд ли кто-то смог бы устоять перед их внешним обаянием.
Наконец госпожа Элина обратила свой взор на предводителя ирландского клана, волосы которого уже окончательно потеряли рыжий цвет, уступив седине.
— Доннах от клана Лицана.
Он не улыбнулся, а лишь посмотрел в ответ своими темными глазами, и от силы его взгляда по телу госпожи Элины пробежала дрожь.
Женщина закашлялась и повернулась к лорду Милтону, который взял слово, едва она успела закончить представление. Он заговорил тем гортанным голосом, который объединял вампиров испокон веков.
— Мы собрались здесь, так как уже всем стало ясно, насколько серьезно наше положение. Я думаю, мы согласны…
— Мы совсем не согласны! — резким тоном перебил его барон Максимилиан. — По какому праву вы решили вести собрание?
— Кто-то же должен был наконец произнести это вслух! — так же резко ответил лорд Милтон.
Яростные взгляды мужчин пересеклись. Сеньоры Люсьен и Тибо зашипели, оскалив резцы.
— Но ведь совершенно очевидно, что будущее наших семей внушает некоторые опасения! — подала голос госпожа Элина.
— Неужели? И поэтому вы поощряете своих нечистокровных добиваться власти! — крикнула баронесса Антония.
— Мы живем свободно и на равных правах со своими слугами — мы предпочитаем называть их именно так! А вот вы своим поведением только способствуете перевороту!
— С рабами нужно обращаться только как с рабами, — заявила баронесса, сверкнув своими острыми зубками.
— Они — наши тени, которые служат нам, это так. Но они не рабы, — возразил граф Клаудио, сложив руки на круглом животе.
— Рабы, слуги, переворот! — громко крикнул сеньор Люсьен. — Речь не об этом, а о детях. О наших детях!
— А меня и не удивляет, что вас, французов, мятежи совсем не пугают, — ответил барон Максимилиан. — У вас в этом деле уже такой богатый опыт. В Австро-Венгрии отношения еще такие, какими они и должны быть, и каждый знает свое место!
Госпожа Элина звонко рассмеялась.
— Да, вашему императору это по душе! А подчинение Венгрии, Богемии и Хорватии еще обернется для него бедой и принесет больше революций, чем Франция когда-либо видела! А еще эта Герцеговина! Он все никак не насытится. Австрии следовало бы отпустить эти народы и присоединиться к великой Германской империи. Хотя распад уже и так начался. Посмотрите на Италию! Она вернула себе свои земли и освободилась от ненавистного австрийского гнета!
— Женщины, молчите и не говорите о политике, в которой вы ничего не смыслите!
И тут все заговорили одновременно, перебивая и не слушая друг друга.
— Тихо! — закричал лорд Милтон и так сильно ударил кулаком по столу, что по его поверхности пошла трещина. — Что нам от политики людей?
Неожиданно подскочил сеньор Люсьен:
— Человеческая кровь.
Вампиры замолчали.
— Я чую ее. Внизу, в зале.
Граф Клаудио покачал почти лысой головой.
— Сеньор, скорее всего, вы ошибаетесь. В зале сейчас находятся только наши тени.
— Он не ошибается, — поддержал брата сеньор Тибо. Его глаза налились кровью. Он с вожделением уставился на дверную ручку, которая медленно опускалась.
Все вскочили со своих мест. Дверь открылась, и в комнату вошел человек, закутанный в темно-зеленое одеяние. Вначале вампирам удалось разглядеть лишь неестественные даже для человека маленький рост и хрупкость. Глубоко натянутый капюшон не давал разглядеть лицо. Человек вошел в сопровождении двух волков, которые сели на задние лапы по обе стороны от него, как только он остановился. Хищники сидели прямо и неподвижно, двигались только их желтые глаза, пристально следя за вампирами.
— Я так и думала, что, едва собравшись, вы станете перегрызать друг другу глотки, — донесся до присутствующих теплый смешливый голос.
