– Вы действовали правильно, и этот человек должен считать вас своим спасителем. А теперь уберите-ка отсюда всех этих людей, чтобы мой шофер мог подойти сюда с каталкой.
Руки Сэма уже занимались делом. Тонкая металлическая полоска, просунутая под поврежденную ногу, приобрела – едва заработал миниатюрный электродвигатель – удивительную гибкость. После того как она была обернута вокруг ноги и скользящие внутри шарики замерли над всеми крупными сосудами – двигатель выключился, и жгут сжался ровно настолько, чтобы перестала сочиться кровь.
– По чуть-чуть… – скомандовал Сэм, кабина поднялась, и перегородка отъехала вверх.
После введения инъекции эпинефрина мужчина тихонько застонал и шевельнул головой. Его изувеченная нога представляла собой ужасное зрелище. Голень поддерживалась лишь портняжной мышцей и кожей.
Сэм отсек скальпелем остатки связующей плоти и завернул ампутированную конечность в плотную стерильную ткань. Оставалось оттащить несчастного от края площадки и вернуть кабину в нормальное положение.
С помощью полицейского они осторожно уложили пострадавшего на каталку, и Келлер вкатил ее в машину.
– Летим, док? – спросил он, плюхнувшись на подушку.
– Да, – ответил Сэм, надежно фиксируя каталку. – Только прошу: без резких поворотов! Я ввожу плазму.
Игла погрузилась в вену.
– Ну, как он там у нас? – плавно увеличив скорость, поинтересовался Келлер.
– Да так, сносно… – Сэм тревожно посмотрел на показания регистратора. – Свяжись с операционной и узнай, все ли готово…
Пока Домингес связывался с госпиталем, Сэм, направив на грудь пациента ультрафиолетовый луч, пробежал глазами специальную татуировку, состоящую, как обычно, из данных о типе крови, аллергенах, а также точной дате рождения, и все это аккуратно переписал на бланк.
Над головой зашипел динамик:
– Перкинс, экстренная хирургия… Ждем, Сэм, ждем… Что ты везешь нам на этот раз?
– Пришлось ампутировать ногу, Эдди, – ответил Сэм в маленькую пуговицу микрофона, прикрепленного к лацкану. – Дюймов на пять выше колена. Пострадавшему 63 года, группа крови 0 (I)…
– Подожди, с ногой-то что? Ты захватил ее или мне подогревать что-то из наших запасов?
– Захватил, конечно. И думаю, что после небольшой обработки ее вполне можно будет пришить.
– Ага, понятно… Ну а теперь выкладывай о нем все, что знаешь…
Стоявшие наготове санитары быстро распахнули задние дверцы и, освободив каталку от зажимов, вытолкнули ее на платформу.
– И это тоже… – Сэм протянул сверток.
Оставалось отметить время прибытия и прицепить листок в изголовье…
Лишь после того, как санитары удалились, он обратил внимание на странную суматоху вокруг.
– Не иначе как что-то серьезное, док, – сказал подошедший Келлер. Ноздри его возбужденно подрагивали. – Пойду расспрошу… – И он направился к группе людей, выгружавших на платформу множество опечатанных ящиков.
Вокруг определенно творилось неладное. Сэм видел, как спешно заполнялся коробками огромный фургон и как сломя голову бежали к машине два интерна.
– Доктор Бертолли? – неожиданно послышался женский голос.
– Да, слушаю вас, – повернувшись, ответил Сэм. Перед ним стояла рыжеволосая длинноногая девушка. Ее серо-зеленые глаза смотрели очень пристально, а роскошную фигуру не в силах был скрыть даже на редкость мешковатый халат. Сэм видел ее не впервые – они уже сталкивались как-то в кафетерии для сотрудников, но до разговора дело не доходило…
– Я Нита Мендель из патологии, – представилась девушка. – Доктор Гаспард велел мне ехать вместе с вами.
На ней не было ни шапочки, ни значка, какие обычно носят сестры.
– Разумеется, доктор! – воскликнул Сэм. – Вот наша машина! А что, кстати, случилось?
– Не имею ни малейшего представления. Меня срочно вызвали из лаборатории, а потом направили сюда. И зовите меня, пожалуйста, Нитой, просто Нитой…
К ним уже спешил Келлер, возбужденно чавкая резинкой.
– Мы должны ехать, док… О! Доктор Мендель! Должно быть, стряслось что-то действительно из ряда вон, если уж добрались до вашего этажа – шестого, если мне память… – Келлер знал тут, в Белвью, каждого и был в курсе всех сплетен. – Кажется, предстоит работенка не из легких… Ну ладно, хватит гадать. Прошу всех занять свои места! Экспресс «Мясо» отправляется ровно через шесть секунд!
– Куда едем? – спросил Сэм, взглянув на дюжину коробок с надписью «Мед. компл.», занимавших полсалона.
– Аэропорт Кеннеди! – Келлер напрягся, перекрикивая вой двигателя.
Машина, круто и с визгом повернув, нырнула в туннель Двадцать третьей улицы, пересекавший Ист-Ривер.
Оба врача устроились сзади, друг напротив друга, и Сэм занялся разглядыванием в высшей степени соблазнительных загорелых ног коллеги. Эти ножки были гораздо привлекательней той, которую он совсем недавно сжимал под мышкой. Сэм никогда не упускал случая убедиться в том, что профессия не иссушила его чувств и он вполне способен любоваться красотой…
– Аэропорт… – задумчиво повторила она. – Вероятно, какая-то авария. Только бы не с «М-5» – это ведь 700 пассажиров…
– Сейчас выясним… – Сэм повернулся к Келлеру. – Включи-ка приемник и настройся на Вест-Сайд. Должны же они, в конце концов, что-то сообщить!
Как только машина вылетела из туннеля, салон заполнился звуками симфонической музыки. Келлер покрутил ручку и, так как ни одна из станций не передавала новостей, вернулся к Равелю. Так они и мчались по совершенно пустой дороге, обволакиваемые страстными звуками «Болеро»…
– Я никогда бы не подумала, что это так здорово – ехать на обыкновенной санитарной машине!
– Но разве вам, Нита, не пришлось отбывать интернатуру в службе экстренной помощи?
– Нет, после получения диплома я осталась в Колумбии, потому что цитология – та область, в которой… А вам не кажется странным, что дорога совершенно пуста?
– Так и должно быть. Все водители получили радиопредупреждение, и ни одна машина не тронется с места, пока мы не проедем.
– Но где же они все?
Келлер посмотрел в боковое стекло:
– Действительно… Это что-то новенькое. Неужели полиция блокировала даже подъездные дороги?
– Смотрите! – воскликнула Нита, кивком указывая вперед.
Келлер резко свернул на боковую дорогу, и машину затрясло. Мимо них на предельной скорости пронеслась колонна из семи тяжелых армейских грузовиков.
– Не нравится мне это… – Глаза Ниты округлились. – Очень не нравится. И почему нам до сих пор ничего не известно?
