Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
– Ириночка, ну и как ваши кролики? Все плодятся? А вы? Я имею в виду – процветаете? Наслышаны, наслышаны…
Ирина Адамовна по паспорту имела сорок три года, но в корне была с этим не согласна. Она яростно претендовала на тридцатилетие, а потому молодилась как могла. Ирина Адамовна красила волосы в цвет укропа, заказывала себе коротюсенькие юбочки или вот такие штаны, как сейчас на ней – узкие, в кривую полоску. А еще она обязательно покрывала себя каким-нибудь шелковистым платком с кистями, размером с лошадиные хвосты и каждые три дня усиленно голодала. Вряд ли кому могло теперь прийти в голову, что около сорока лет эта дама влачила в селе, засаживала овощами огород и доила единственную корову. После того как ее дети – старший сын Гаврила и младшая дочка Лилечка выпорхнули из деревенских угодий, Ирина Адамовна внезапно решила пожить для себя, так сказать, на широкую ногу. Однако денег для широкой ноги катастрофически не хватало, и тогда Ирина стала разводить кроликов. Дело у нее пошло – кролики плодились, размножаясь со страшной скоростью, Ирина сдавала их предпринимателям, те шили недорогие детские шубки, и в кошельке новоявленной бизнесменши стали позвякивать и даже шуршать деньги. Вскоре и сама Ирина Адамовна открыла пошивочный цех. Зять Данил, видный бизнесмен, выделил для того начальный капитал, и вскоре труды Ирины Адамовны окупились сторицей. Она даже переехала в город, а к своим кроликам приставила специально нанятых людей, коих регулярно ездила проверять на своей машине. И хоть нрава Ирина была легкомысленного, к делу она относилась с железной ответственностью.
– А я ведь к Данилу. Клава, ты не думай, что я на Акакия позарилась, я к Данилу! – принялась вдруг объяснять Ирина.
– Она, Клавочка, шутит, – кривлялся Акакий. – Мы славно поладили! Я делал ей комплименты!
– Кака! Не мешай дамам секретничать! – зыркнула на него Клавдия. – Ирина, зачем тебе Даня-то?
– Тут возвращаюсь как-то домой, еще не поздно было, к двери подхожу, а там прям кровью так написано – «Отдай долг, сволочь!». Прям страсти такие! Все двери испоганены! Ну потом-то выяснилось, что это и не кровь вовсе была, а кетчуп «Доброго здоровья», но я все равно решила, надо Дане-то долг отдать, раз он так нервничает.
– А с чего ты взяла, что это Даня написал? – возмутилась Клавдия Сидоровна. – Была нужда ему кетчупом пачкаться, у него паркер есть. А специально для дверей он бы маркер купил. Придумала тоже – Данил ей угрожает!
– А кто же? Кроме Данила, я никому не должна. Ах ладно, стоит ли об этом! Вот приехала деньги отдать, а его с Лилечкой дома нет. Я подумала, может, вы знаете, где они?
– Я знаю, я! – встрепенулся Акакий Игоревич. – У них путевка, отдохнуть решили. Даня Лилечке захотел Испанию показать.
– Испанию? Вот уж замечательно! Я все время тоже хочу что-нибудь посмотреть! Конечно, хотелось бы Тулу, там говорят, самовары какие-то особенные, но, на худой конец, можно и Испанию!
– Посмотришь еще, – успокоила ее Клавдия. – Ты лучше скажи – когда ты надпись на дверях увидела?
Ирина повела себя несерьезно. Она, конечно, знала, что младшая дочка Распузонов Анечка трудится в доблестной милиции, но выносить какие-то там подробности на всеобщий суд не собиралась. Женщина по-хозяйски налила себе из чайника кипятка, плюхнула в чашку добрую половину сахарницы и защебетала:
– Ах, ну чего уж там, такая мелочь – надпись! Конечно, после таких слов и в самом деле чувствуешь себя немного сволочью, ну да я всегда подозревала, что Данечка не пылает ко мне сыновней любовью. Давайте забудем! Клавдия, а что у вас чайник такой крохотный? Почему бы вам не купить самовар? Слушайте, у меня отчего-то проснулась к ним необъяснимая любовь!
– Это вас родные корни назад тянут, – мило улыбался Акакий. – Обратно в деревню, стало быть…
– Фиг! Мне здесь, в городе, больше нравится, – фыркнула родственница.
– Ирина, так что там с дверью-то? Ты мне про надпись расскажи, чего ты в самовары ударилась? Ты почему на Даню подумала? Я тебе говорю, вспомни – когда? – настаивала Клавдия.
– Ириночка, ну что вам, трудно припомнить? – извивался ужом Акакий Игоревич. – Клавдия Сидоровна вам добра желает. Лучше скажите, она все равно не отвяжется.
Ирина снова легкомысленно отмахнулась, но потом все же сказала:
– Сегодня у нас какое число? Двадцатое февраля. А дверь измазали позавчера, значит, восемнадцатого! – радостно вспомнила она.
– Ну вот! – осадила ее Клавдия. – А наши пятнадцатого улетели! Даня хотел дочери твоей на Восьмое марта подарок сделать. Так что никак не мог он тебе такую ересь написать. Еще, главное, на нашего сына наговаривает…
Ирина замахала руками и крашеной головой:
– Все-все, давайте об этом забудем! Акакий Игоревич, а я ведь с подарками к вам. Господи, закрутилась и забыла совсем! – вскочила гостья.
Но увильнуть ей не удалось – Клавдия мощной рукой снова пригвоздила ее к стулу.
– Ирина, не юли. Рассказывай давай, кроме тебя, в твоем доме больше никакая сволочь не проживает? Я имею в виду, больше никому это написать не могли? Только не лги мне!
У Ирины Адамовны с переездом в город началась бурная пора цветения, и периодически она связывала свою судьбу то с одним, то с другим прекрасным мужчиной. Всерьез, навечно, страстно и пылко. Правда, через неделю оказывалось, что мужчина был не такой уж прекрасный, попадались либо женатые, либо алкоголики-ветераны, либо трутни. Серьезной связи с ними не получалось, и женщина кидалась на новые поиски. Таким образом в своей городской квартире в одиночестве она проживала крайне редко и очень непродолжительное время. Поэтому вопрос Клавдии ей несколько не понравился.
– Ир, чего молчишь-то? Опять небось какого прощелыгу приютила? Вот ему и пишут…
– И чего это сразу если приютила, то сразу и прощелыгу?! – поднялась во весь рост Ирина Адамовна и уперла кулачки в пояс. – Да, и приютила!
– Вот я же говорю! А еще на нашего Даню наговаривает! – хлопала себя по бокам в ответ Клавдия. – Ну и чего тут думать?!
– Ириночка, а мне бы хотелось узнать– кто у вас осел на этот раз? – ревниво прищурился Акакий. – Опять житель Крайнего Севера? Помнится, жил у вас такой, потом полтундры к вам в квартиру перевез. Все прописаться мечтал. Вы тогда очень нервничали! Или теперь южные регионы охватили?
– Южные еще не охватывала. У меня же не двадцать рук!
– Вот-вот, тащишь в дом все, что под руку попадет, а потом удивляешься – откуда такие надписи берутся, – проворчала Клавдия. – Ну и какой негодяй у тебя нынче в мужьях?
– С чего это вы взяли, что он негодяй? У Ивана Павловича ни одного недостатка нет! Пока. Сплошные достоинства! Бизнесмен – раз! Меня любит – два! А я с ним, между прочим, уже седьмой месяц. Только и слышу от него: «Ирочка, какой замечательный лангет! Ириша, какая дивная жареная утка, неужели сама приготовила? Ируся, ты кудесница! Это поэма, а не борщ». За мной еще никто так долго не ухаживал!
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
