– Зачем нас вызвали? – напустился врач на брата с сестрой, заодно одарив гневным взглядом и Марианну. – Мы – «Скорая помощь». Помощь! Нас вызывают к больным людям, а не к покойникам! Вы разве не видели, что она мертва? К тому же давно. Помочь мы ей ничем не сможем.
– Но… вы же должны установить причину смерти… – зарделась от волнения Полина.
– В вашем случае женщиной в бассейне должны заняться правоохранительные органы вместе с медэкспертом, – процедил сквозь зубы врач. – Они же установят причину смерти, а я могу только сказать то, что вы знаете без меня. Может, ее утопили, в таком случае причины будут не те, что сейчас кажутся очевидными.
– Бог с вами! – всплеснула руками Полина. – Кому ее здесь топить?!
– Не знаю, меня это вообще не волнует. – И он бросил женщине в белом халате: – Иди к машине, вызови милицейскую группу. Ну, вот, теперь и нам придется ждать… Да, господа хорошие, а кто-то ведь нуждается в нашей помощи, но не получит ее из-за вас.
Все были уверены, что он не прав, наезжая на родственников утопленницы, но, столкнувшись с подобной проблемой впервые, они не посмели возразить врачу. Что поделать, нынче далеко не всех врачей отличает вежливость и такой анахронизм, как сочувствие. Растерянная Полина предложила всем пройти в дом, а когда народ расселся по креслам и диванам, она вообще сморозила:
– Может, чаю?
По красноречивым взглядам собравшихся Полина поняла, что ее предложение в данной ситуации неуместно, и скромно присела в уголке, сложив ладони на коленях. Рядом с ней встал Шурик, опершись спиной о стену, и молча наблюдал за всеми.
Четверть часа тянулись нескончаемо долго, а всеобщее молчание привносило в напряженную атмосферу ожидания драматически тревожную ноту, которую подчеркивали громко тикающие напольные часы. Даже Настенька вела себя тише воды и разговаривала с Марианной, не выпускавшей малышку из рук, шепотом.
Собственно, все они по отдельности склонялись к тому, что произошел несчастный случай, но фраза доктора «может, ее утопили» взбаламутила их, подняла у каждого со дна души разного рода страхи. Черт его знает, что подумают товарищи из органов, которым нужны звездочки на погонах, репутация гениев розыска, а то и взятка в крупном размере? Такова жизнь: на чью-либо порядочность и справедливость рассчитывать не приходится.
Появился Антон, оглядел пасмурную компанию и, не задавая никаких вопросов, прислонился к дверному косяку плечом. Вот кто отвечал самым требовательным вкусам женщин, читающих любовные романы, – друг Кирилла. Мужчины в тридцать пять (особенно смазливые) либо выглядят вечными мальчиками, либо они уже обременены жизненным опытом и кажутся молодыми стариками. Антон, оставаясь в отличной форме, не согнулся под «гнетом жизненного опыта»: он отличался жизнерадостностью и коммуникабельностью, но дистанцию соблюдал, при всем при том палец ему в рот не стоило бы класть никому.
Маятник чудовищно медленно отстукивал время, наверное, у каждого было впечатление, будто в виски ударяет молоток и в голове стоит сплошной звон. Взгляды присутствующих невольно обращались к огромному ящику с циферблатом, напоминавшему гроб. В конце концов Кирилл не выдержал, подошел к часам, открыл дверцу и остановил маятник. Наступила гробовая тишина, воздействие которой оказалось хуже звона в ушах от маятника. Изредка тишина эта «разбавлялась» покашливаниями и протяжными вздохами.
Группа оперативников деловито шагала к бассейну, следом семенил Шурик.
– Здравствуйте, меня зовут Горчаков Шурик… – представился он.
– Горчаков? – сделал акцент на его фамилии старший группы, Таничев. – Ты случайно не родственник Захару Альбертовичу?
– Ага, – обрадовался Шурик. – Это мой папа. Можно мне присутствовать при осмотре места происшествия? Я будущий криминалист, на четвертом курсе учусь, на «отлично». Мне это очень нужно!
– Только под ногами не путайся, – не возражал старший.
– Спасибо!
Никому неохота было лезть в воду за утопленницей, но – пришлось. Нашелся доброволец из молодых оперативников, коим море по колено: свежие трупы у таких молодцев не вызывают брезгливости. Родственники и знакомые утопленницы не присутствовали при этом, они остались в гостиной – изводить себя тишиной.
– Следов насилия нет, – сообщил эксперт после первичного осмотра трупа.
У Шурика потухли глаза, он, как только увидел утопленницу, уже выстроил пирамиду из загадок, которые распутать будет чертовски увлекательно. Все это время, пока с утопленницей разбирался Таничев, Шурик внимательно осматривал бассейн и прилегающую к нему территорию.
Пластиковые кресла и стол, на столе – ваза с фруктами, бутылка вина и бокал, пепельница, сигареты и зажигалка. Махровый халат небрежно брошен на край бассейна, прямо на пол, у схода в воду, на халате лежало банное полотенце, тут же стояли тапочки. Шурик живо воспроизвел картину: Нонна Валерьевна пришла поплавать не одна, а с убийцей, и, как только они оба окунулись в воду… Но раз следов насилия нет, ее смерть, выходит, была до обидного прозаичной. И все же в любой прозе есть за что уцепиться, если поднапрячься.
– Значит, это не убийство? – робко уточнил Шурик: ведь мнение эксперта, проработавшего с трупами много лет, немаловажная вещь.
– Убийство – это всегда насилие, а следы насилия остаются на теле, – разъяснил Таничев будущему криминалисту. – Если бы ее топили, применили бы силу, а она сопротивлялась бы, верно? В этом случае должны были остаться хотя бы незначительные кровоподтеки, а их нет.
– Понятно, – кивнул Шурик. – Значит, самоубийство?
По его мнению, самоубийство на пустом месте не случается, к нему прилагается множество причин с различными привходящими обстоятельствами, следовательно, есть косвенные виновники, а часто имеются и прямые – для этих и статья существует: доведение до суицида. Правда, доказать такое крайне сложно.
– Может, и несчастный случай, – вторично охладил его пыл Таничев, вынимая градусник из воды. Некоторое время он думал, глядя на показания термометра. – Смерть наступила примерно около трех часов ночи.
– Что это ей вздумалось плавать, когда все нормальные люди спят? – недоумевающе заметил Шурик, забыв о своем обещании не путаться под ногами.
– Наверное, у нее бессонница была. Посмотрим, что вскрытие покажет, иногда оно преподносит сюрпризы. Однажды один мужик утонул там, где воды-то было по пояс. Дурачились в воде, он поскользнулся, упал, ну и не встал. Друзья думали, он шутит, а когда вытащили, прослезились. Никто не мог понять, как здоровый мужик мог утонуть в луже. Ему искусственное дыхание и массаж сердца делали, трясли его, а он – труп трупом. На вскрытии причина смерти оказалась до безобразия банальной: рыбка попала ему в гортань и застряла. А смерть наступила от шока вследствие раздражения окончаний блуждающего нерва. Как рыбка ему в рот заплыла – я до сих пор не понимаю, но факт имел место.
– В этой воде ни один микроб не выживет, не то что рыбка, – обиженным тоном проворчал Шурик, будто Таничев нарочно не хотел признать смерть Нонны Валерьевны далекой от несчастного случая. – Она хлорированная, дезодорированная, подкрашенная и фильтрованная!
