К Сандре приходил доктор, разговаривал сочувственно и не особенно докучал ей. Она уже через пять минут после его ухода не могла вспомнить, как он выглядит. Что-то большое и белое. В голове вертелась одна-единственная мысль: как же она теперь будет жить? Она потеряла мужа. Потеряла ребенка. Осталась одна с маленьким сынишкой и совершенно без средств к существованию.
Сандра впервые увидела Ралфа, когда поступила в Беннингтонский колледж. Отец Ралфа, председатель совета директоров крупной издательской компании, хотел, чтобы сын стал специалистом по рекламе и в будущем вошел в семейное дело. Однако у Макбейна-младшего душа не лежала к рекламной деятельности. Кроме того, он ненавидел экономику и менеджмент. Вскоре он перешел на факультет искусствоведения, но и там, как оказалось, учиться был не в состоянии. Основные учебные предметы он забросил и занимался в основном живописью. Ралф мечтал съездить на пару лет в Италию, а потом стать свободным художником. Сандра выбрала своей специальностью графику и дизайн. Они встречались на лекциях по истории искусства и на занятиях рисунком.
Ей нравились работы Ралфа, но еще больше нравился он сам — невысокий и нервный юноша, с горящими глазами и непокорной гривой черных вьющихся волос. Как ни странно, он тоже заметил хрупкую девушку с ярко-синими, словно кобальтовыми, глазами. Сандра выгодно отличалась от его всегдашних подружек — уверенных, раскованных, готовых на все с первой встречи... Теперь она понимала: его тогда больше всего привлекли ее скромность и неиспорченность.
Сандра выросла на ферме в Небраске, была застенчивой и мечтательной. Когда ей исполнилось шестнадцать, один за другим умерли ее родители. Старая тетка, живущая в Балтиморе, никак не могла помочь племяннице устроиться в жизни. Сандра уехала на Восток, поступила в колледж, поселилась в студенческом городке. Потом встретила Ралфа... Он держался с ней покровительственно-нежно, называл ее своим маленьким ангелом-хранителем. Через три месяца сделал ей предложение. Она была на седьмом небе от счастья. То, что его родители отрицательно отнеслись к его планам, только подхлестнуло Ралфа. Макбейн-старший тогда заявил, что не собирается поддерживать никаких отношений с сыном, который обманул его ожидания, и знать не хочет его жену.
После свадьбы молодожены стали жить в маленькой квартире-студии на последнем этаже, так как на более удобную квартиру у них не хватало денег. Им сразу пришлось очень трудно. Картины Ралфа почему-то совсем не продавались; он проклинал косные вкусы обывателей и уже не мечтал об Италии. Сандра почти забросила занятия живописью; ей надо было вести дом. Через девять месяцев на свет появился Джеффри. Потом жизнь в большом городе стала им не по карману, особенно после того, как Ралф начал выпивать.
На небольшие деньги, оставшиеся у Сандры после продажи родительской фермы, они перебрались в Мэн. Денег хватило, чтобы заплатить задаток за дом в Гринбелте, пригороде Портленда. Дом, хотя и большой, стоил недорого, так как прежним хозяевам нужно было продать его срочно. Сандра мечтала о том, как они постепенно встанут на ноги. Она тоже будет работать, а может, картины мужа наконец начнут пользоваться спросом...
Однако оказалось, что Ралф не создан для семейной жизни. Обществу жены и сына он предпочитал компанию веселых гуляк. По утрам мучился с похмелья, ходил мрачный, злой, ко всему придирался и, как только ему становилось чуть лучше, норовил поскорее убраться из дому. Сандра забыла, когда они в последний раз спали в одной постели. Ралф заявлялся домой поздно — если возвращался вообще — и отсыпался в гостиной, на диване. Джеффри он словно не замечал; мальчик в свою очередь побаивался пьяного отца.
Однажды, около полугода назад, Ралф по обыкновению явился домой поздно, но в гостиную не пошел... Узнав о беременности жены, он не обрадовался и не удивился — похоже, ему было все равно. Сандра надеялась, что после рождения второго ребенка ее муж остепенится. Однако теперь всем ее мечтам пришел конец. Она осталась совершенно одна — без поддержки, без помощи, с маленьким сыном на руках и с домом, за который каждый квартал надо вносить арендную плату.
1
С раннего утра над городом нависла влажная духота. От прохладной ночной свежести не осталось и следа. Крис Уэйн притормозил на перекрестке. Августовское солнце слепило глаза. После утомительной поездки в Нью-Йорк, к своему издателю, ему хотелось одного — спать. Но нужно заехать к родителям. Он не был у них... сколько? Дня три, пожалуй. Последнее время он много и плодотворно работал. Иногда даже засыпал за пишущей машинкой. Крис невольно поморщился, представив, как мать снова начнет сокрушаться о том, что он до сих пор не женат...
В тридцать четыре года пора подумать о будущем. Младшая сестра Хелен уже давно замужем и подарила им двух очаровательных внучат, а он... он обожает племянников, с удовольствием играет с ними, когда заезжает к сестре и ее мужу, а сам не спешит обзаводиться семьей. Крис отшучивался: у него столько работы, что этого не выдержит ни одна жена. Вот станет знаменитым, получит Пулитцеровскую премию, тогда и женится.
— Тебе надо жениться на секретарше или стенографистке, — подначивала его Хелен. Крис вяло отшучивался: ведь секретарши тоже женщины и, как все они, требуют к себе внимания. Между тем он часто ловил на себе любопытные взгляды студенток, молоденьких сотрудниц издательств и работниц рекламных агентств.
Семья Уэйнов жила в этих краях, можно сказать, с незапамятных времен. Отец Криса и Хелен, Патрик Уэйн, был известным врачом-психиатром, директором новой психотерапевтической клиники, унаследовавшим крупное состояние своих отца и тестя. Крис, как представитель столь известного и почтенного семейства, считался лакомым кусочком среди охотниц за приданым. К тому же не пьяница, не бабник, серьезный, положительный — мечта, а не муж! Правда, после того как вернулся из Вьетнама с огромным шрамом на лице — его ранило осколком, — он стал избегать женского общества.
В тридцать четыре года Крис Уэйн пришел к выводу: женитьба не для него. Практически все свободное время он посвящал работе. После окончания аспирантуры в Принстоне его пригласили читать курс современной литературы. На пару месяцев он ездил в Вермонт, а осенью и зимой работал в колледже в Огасте. Он оказался хорошим преподавателем; студенты его обожали. Семинары Криса Уэйна были одними из самых посещаемых. Написанная и опубликованная им книга о его военном опыте получила великолепные отзывы критиков. Он сотрудничал в «Огаста джорнэл», писал обзоры и статьи для целого ряда газет.
Крису Уэйну, разумеется, хотелось создать семью и завести собственных детей. Однако необходимость ухаживать за ними приводила его в трепет. Помимо всего прочего, он с детства стыдился своей внешности. Высокий, неуклюжий, с длинными руками и невыразительным лицом, со светлыми, почти бесцветными волосами и глазами... Подростком Крис казался себе настоящим чудовищем. В старших классах школы он страшно мучился, так как ни одна девушка не хотела ходить с ним на свидания. Хорошенькая Хелен, у которой никогда не было недостатка в кавалерах, не раз знакомила брата со своими подружками, но те старались поскорее избавиться от застенчивого парня, который к тому же, казалось, понятия не имел о том, как нужно обращаться с девушками. В университете у Криса было несколько мимолетных романов. Его цепляли на крючок энергичные, властные девицы, без сомнения наслышанные о его богатстве. Однако он стойко сопротивлялся желающим свести его к алтарю и устоял. А сейчас... работа отнимает у него все силы; он бывает так занят, что и помыслить не может о том, чтобы приударить за кем-то. Мать Криса, Молли Уэйн, очень огорчалась. Она обожала детишек Хелен, и ей хотелось, чтобы у Криса поскорее тоже родились дети и наполнили его огромный дом веселыми криками, шумом и возней.
