Она знала, что он прав. Он был постоянно прав — это и создало трещину в их браке. После пяти лет замужества Рэйчел устала почти всегда быть неправой. Она предпочитала идти в жизни собственным путем, и если допускала ошибки… это ее дело. Роб в отличие от нее жил, взвешивая каждый свой шаг и поступок, избегая любого намека на ошибку.
Но не всегда же они были такими разными?
Рэйчел встретила Роба, профессора психологии, в небольшом колледже в Миннеаполисе. Она была выпускницей и немедля попала под горделивое обаяние этого человека. Она уже достигла того возраста и положения, когда всерьез задумываются о замужестве и семье. И вот познакомилась с Робом Блиссом, и он показался ей именно тем идеалом, о котором она мечтала.
Роб был хорошо сложен, привлекателен, умен и удачлив. Они оба увлекались книгами, кинематографом, музыкой и путешествиями. К сожалению, как теперь поняла Рэйчел, общие интересы — далеко не все.
Пикантный аромат блюда с зеленым перцем и ананасами отвлек Рэйчел от воспоминаний. Официантка обслуживала их с почтительной приветливой улыбкой.
— Ты не согласна? — уже второй раз спрашивал Роб, требовательно глядя на нее.
— А?
— Я спросил: разве ты не согласна, что надо положить этому конец раз и навсегда?
— Да, конечно, — медленно произнесла она, — но если мы заявим во всеуслышание о нашем разводе, то огорчим очень многих.
— Рэч, люди то и дело разводятся.
— Но не авторы совместно написанной книги под названием «Идеальный брак»! Не те, кто, появляясь на всех крупных ток-шоу, столько раз выставлял напоказ свое непоколебимое… счастье.
— У нас и тогда уже были проблемы.
— Да, но об этом знаем только ты и я, больше никто в мире. Фредди не знает, мои родители тоже.
— Правильно. Я не смог сказать об этом даже соседям. — Роб улыбнулся, но его улыбка больше походила на гримасу. — Когда они спрашивали меня о тебе, я говорил, что ты работаешь над новой книгой в загородном доме.
— И тогда они спрашивали, скоро ли мы напишем продолжение нашего руководства для семейной жизни?
Он кивнул.
— Как ты догадалась?
— Каждый день на работе я слышу те же самые вопросы. Ведь никому из наших знакомых и в голову не приходит, что у нас могут быть проблемы.
— Твой уход для меня был как гром с ясного неба, если ты помнишь.
Знакомое чувство вины охватило Рэйчел, когда она встретила серьезный взгляд его карих глаз. Она знала, что он не мог понять ее решения уйти от него. Но хватит об одном и том же. Как он сам сказал, это пройденный этап, а сейчас и подавно не время и не место говорить об этом.
— Но разве нас так уж беспокоит объем продажи книги? — резким тоном спросила она. — Чего ради срываться и мчаться куда-то сломя голову?
— Да, у нас уже вполне достаточно денег, чтобы безбедно прожить до конца дней, — ответил Роб. — Ты и сама это знаешь.
— Верно. — Она заставила себя улыбнуться. — Но несмотря на это, честно говоря, мне трудно признаться людям, что мы в разводе. Даже своим родителям.
— Для твоих родителей брак свят и незыблем, — заметил он. — И они гордятся появлением книги гораздо больше, чем всем, что ты сделала до этого. Ведь ты сама так говорила.
— Они всю жизнь поучают, поэтому наше «пособие» им так дорого.
— Дело в том, что ты всегда ждешь от них одобрения и боишься их разочаровать.
— Ты прав. А твой отец? Как он реагировал на мой уход?
— Когда я сказал ему об этом, он был готов немедля отдать меня под трибунал. И скорее всего на рассвете расстрелять.
Зная своего свекра, военного в отставке, Рэйчел сразу поверила словам Роба. Некоторые вещи для него вообще были неприемлемы, и в черном списке генерала Натана Блисса развод, видимо, стоял под номером один. Его брак с матерью Роба был нерушим до самой ее смерти десять лет назад.
— Раз в две или три недели он звонил мне, чтобы напомнить, что ты лучше всех, — продолжал Роб. — Если я не могу больше жить вместе с тобой, значит, это со мной что-то не в порядке. — Он пожал плечами. — По крайней мере он очень желал воспринять эту информацию как обыденную и в то же время ожидал моего сообщения о нашем примирении.
— Когда только люди перестанут беспокоиться о том, что скажут их родители? — задала Рэйчел явно риторический вопрос.
— Скорее всего никогда.
— Наверное, так. — Рэйчел машинально ворошила вилкой горку риса на тарелке. — Порой мне кажется, что, когда я стану старухой, мама все равно будет мне звонить и напоминать, чтобы я выпила перед сном сливовый сок.
— Или чтобы ты надела свитер, когда пойдешь на улицу, — засмеялся Роб.
Она тоже засмеялась, но вдруг оба резко оборвали смех, глядя друг на друга в смущении. Они так давно не смеялись вместе и теперь испытывали неловкость и одновременно удовольствие. Подсознательно Рэйчел почувствовала, что ситуация становится опасной.
— И все-таки мне придется сказать родителям правду, — сказала она. — Рано или поздно они узнают об этом.
— Да. И еще придется все объяснять Фредди, — заметил Роб.
— Ах да, еще Фредди, — вздохнула Рэйчел.
С непроницаемым видом Роб уставился в тарелку.
— Она не поймет нас.
— Ей придется. А как же иначе?
— Послушай, она будет нас умолять, засыпать лестью, обхаживать. Потом начнет спорить и требовать… Мне продолжать?
— Как нашему агенту ей не захочется терять такое выгодное сотрудничество. А являясь старинным другом семьи, она сочтет своим долгом попытаться спасти наш брак.
— Ей надо сказать, что с этим покончено, и никаких вариантов.
— Нет, — сказала Рэйчел, — так говорить не следует. Подумай, что может повлечь за собой наше признание во время поездки.
— Я понимаю. Нам придется изображать любящую, счастливую пару.
— Мы постоянно будем попадать в ситуации, когда люди станут спрашивать нашего совета по поводу их семейных коллизий.
— Хуже того, — перебил он, — нам придется день и ночь быть вместе. Подумай об этом… неудобстве. Мы не можем попросить Фредди обеспечить нас отдельными комнатами.
— Да, без объяснения не сможем, — возбужденно согласилась Рэйчел. — Мы уже довольно долго не живем вместе.
Их взгляды встретились, и Рэйчел, проглотив ком в горле, вспомнила время, когда они охотно делили общую спальню. Знакомые старые чувства нахлынули на нее. Сильное непреодолимое желание — роскошь, в которой она так долго себе отказывала, — возникло совсем не к месту.
— Делать нечего, — сказал он. — Завтра же я позвоню Фредди и все объясню.
— Она будет в шоке.
