Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Он уже собирался отправиться к девчонке и сообщить, что готов работать с клиентом. Но потом решил все же просмотреть другие бумаги. Их оставалось в пакете еще необычайно много.
Через полчаса у Бориса Ивановича не было сил даже подняться на ноги. Заколовшее сердце требовало валокордина, но дойти до холодильника казалось слишком сложной задачей.
Клиент, приславший малолетку, знал все. О недвижимости в Англии и Франции, о том, где учится сын, где живут жена и любовница. Сделки. Номера счетов. Все…
С учетом всей этой информации выход вырисовывался только один. Получить гарантии безопасности и сделать то, что требуется.
Глава 1
– Muele, Muele, wo bist du, boeser Hund?! – раздалось из-за высокого, аккуратно подстриженного кустарника. Женский голос становился все громче: – Muele! Her zu mir![1]
Карл подхватил на руки белого щенка с черной кляксой на морде и быстро зашагал к изгороди. Жаль, что этот чудный пес, похоже, принадлежит соседям. А он-то уже успел помечтать, как оставит собаку себе и светлый пушистый комок будет вихрем носиться по лужайке у дома папеньки.
– Muele!
Следующая фраза была произнесена слишком быстро. И пока Карл пытался мысленно разделить поток грубой немецкой речи на отдельные слова, из зеленой стены кустарника показались тонкие пальцы.
«Кусты вместо забора, – удивился он, выдергивая рукав сюртука из пасти собаки. – В Дрездене все по-другому, не так, как…»
Мысль оборвалась, ослепленная сверкающей медью.
– Muele! – обрадованно воскликнула возникшая среди зарослей рыжеволосая девушка. – Muele, da bist du![2]
Она говорила что-то еще. Но Карл, невольно любуясь рыжими локонами и нежным, усыпанным веснушками личиком, понял только «спасибо».
– Guten Tag! Sprechen Sie bitte langsamer. Ich verstehe deutsch nicht besonders gut[3], – старательно выговорил Карл, возвращая залившегося радостным лаем щенка хозяйке.
– Je m’appelle Martha. Vous tes francais?[4]– спросила девушка и махнула рукой влево, где кусты, разделяющие участки, были менее густыми и высокими.
Карл сделал пару шагов и радостно улыбнулся. Как хорошо, что фрейлейн Марта говорит по-французски! Она такая милая, с ней хочется поболтать. Здесь ведь ему и словом перекинуться не с кем! Немецкий ужасен. А папенька непреклонен: дома не должно звучать ни единого словечка ни по-русски, ни по-французски. И вот все чаще приходится отмалчиваться, опасаясь запутаться в сложной немецкой грамматике. Но фрейлейн Марта знает французский! Можно обменяться парой фраз. К тому же соседка – прехорошенькая, куда лучше здешних барышень, кажущихся такими неизящными в сравнении с петербургскими красавицами.
– Non, je suis russe.[5]
Улыбка фрейлейн Марты мгновенно погасла, в янтарных глазах мелькнуло подозрение.
– Alors, vous n’tes pas le matre de la maison, vous tes juste un invite? Mon pare me disait que notre voisin s’appelle monsieur Faberge. Ce n’est pas un nom russe![6]
Карл пустился в объяснения. Конечно же, он не гость и вовсе не воришка, как, наверное, могла подумать милая фройляйн. А сын хозяина дома. Его фамилия, естественно, тоже Фаберже, но вся их семья считает себя русскими. Предки родом из Франции, но когда начались гонения на гугенотов, они вынуждены были бежать сначала в Берлин, потом в Пярну, а отец решил переехать в столицу России.
– Je suis ne Saint Petersburg. Mon pare a une joaillerie, – увлеченно рассказывал Карл. И внезапно замолчал, заметив, что фрейлейн Марта недоуменно хлопает светлыми ресницами.
– Parlez lentement s’il vous plat. Je n’ai pas eu l’occasion d’entendre le francais depuis longtemps[7], – взмолилась девушка.
В ту же секунду они расхохотались, собака радостно тявкнула, а с крыльца раздалось громогласное папенькино:
– Peter Karl![8]Wir verspaeten uns![9]
Карл торопливо попрощался с соседкой и заспешил к дому. Папенька строг. Только попробуй его ослушаться – разворчится. К тому же они действительно могут опоздать. Паром через Эльбу ходит не часто, жди его потом.
«Здешний климат на пользу папенькиному здоровью, – подумал Карл, удовлетворенно глядя на посвежевшее лицо отца со щегольскими усиками и небольшой бородкой. – Вот как громко на меня кричит. И не кашляет, вовсе не кашляет. Чахотка пошла на убыль. Но, конечно же, болезнь никогда не позволит ему вернуться в Петербург. А это значит…»
Он помрачнел. Отец не намерен больше заниматься делами мастерской. Пока всем ведают управляющие. Но так не может продолжаться вечно. Брат Агафон еще младше его. Значит, именно ему, Карлу, доведется продолжать папенькино дело. Придется с утра до ночи сидеть за верстаком, изготавливая глупые золотые броши и перстни с большими рубинами, хищно сверкающие алмазные колье, тяжелые серебряные портсигары. Работа тяжелая. Работа скучная. Куда интереснее поехать хотя бы на этюды, попытаться поймать на холст лучи утреннего солнца, пробуждающего желтые осенние березы. Или и вовсе сделаться офицером – об этом мечтают все мальчишки в гимназии Святой Анны. Но разве у него есть выбор?
Когда Карл вслед за быстро шагающим папенькой добрался до набережной, грустные мысли исчезли. В конце концов, ювелирная мастерская – весьма отдаленная перспектива, на ювелира предстоит выучиться. Это еще через сто лет будет! А именно теперь перед глазами лежит чудесный город. Совершенно непохожий на Санкт-Петербург. Но не менее прекрасный. Просто другой…
Ступив на паром, Карл облокотился на поручень, и, прищурившись, стал прикидывать, как нарисовать Дрезден.
Понадобится, конечно, палитра теплых красок. Красные черепичные крыши. Золотом выписаны флюгеры. Желтоватая Эльба, не серо-синяя, как Нева, а желтоватая. И вот эта стремительно приближающаяся теперь цепочка серых домов – она тоже другого оттенка, с легкой дымкой бежевого, теплого.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
