Тут он заметил, что отец выглядит не просто уставшим, а еще и озабоченным какой-то проблемой. Артемис старший прошел мимо близнецов и подошел к большому, до потолка, книжному шкафу.
- Что случилось? Состояние мамы ухудшается?
Артемис старший держал одну руку на лестнице и за счет нее переносил вес тела с протеза на здоровую ногу, выражение лица было просто неописуемо, Артемис Второй никогда не видел такого выражения у отца. Это была не просто озабоченность, это был страх.
- Отец?
Артемис старший ухватился за перекладину с такой силой, что древесина заскрипела и затрещала. Он открыл рот, что бы что-то сказать, но передумал. Теперь сын тоже был обеспокоен.
- Отец, ты должен сказать мне!
- Конечно, - сказал его отец. - Я должен сообщить тебе.
Но сразу после этих слов из глубоких синих глаз Артемиса старшего выкатилась слеза.
- Я помню, как я впервые встретил твою мать, - сказал он. - Я был в Лондоне, на небольшой частной вечеринке у Айви. Комната была полна негодяев, а я был самым главным. Она изменила меня, Арти. Она забрала мое сердце, а затем вернула вмксте со своим. Она спасла мою жизнь. А теперь...
Артемис вдруг почувствовал слабость. Кровь застучала в ушах, как атлантический прибой.
- Мама умирает, отец? Это ты пытаешься сообщить мне?
Идея казалось просто смешной и бредовой. Это невозможно!
Его отец моргнул, как будто просыпаясь, возвращаясь из воспоминаний.
- Нет, Фаулы так просто не сдаются, а сын? Время отработать свою репутацию, - глаза Артемиса старшего ярко заблестели, но в них сохранялось отчаяние, - Мы должны сделать все возможное сын. Все, что потребуется.
Артемис почувствовал, как его охватывает страх.
- И что мы должны сделать?
«Спокойно», - сказал он себе. - «Тебе хватит сил».
Хотя у него и не было на руках всех фактов, он был уверен, что болезнь матери связанна с волшебством, а он был единственным человеком на земле, который этим самым волшебством обладал.
- Отец, - спросил он осторожно. - Доктор ушел?
Казалось вопрос озадачил Артемиса старшего, но он вскоре ответил.
- Ушел? Нет. Он рядом, я подумал, что ты захочешь задать ему пару вопросов.
Доктор Ганс Шелк - ведущий в Европе эксперт по редким заболевания, а не простой практикующий семейный врач. Естественно Артемис старший послал за ним, как только состояние Ангелины Фаул стало ухудшаться. Доктор стоял в прихожей под гербом Фаулов, около его ноги стоял крайне потрепанный кожаный саквояж, напоминая гигантского жука. Он завязывал пояс на своем сером дождевике и резко разговаривал с ассистенткой.
Все в докторе было острым, от V-образного выступа волос на его лбу до носа и скул, похожих на лезвие бритвы. Голубые глаза за двойными линзами очков казались огромными, а рот кривился слева направо, когда он говорил.
- Все симптомы, - сказал он, акцент выдавал в нем немца. - По всем базам данных. Вы понимаете?
Его ассистент, молодая дама, одетая в дорогой серый костюм, кивнула несколько раз, внося инструкции в свой карманный компьютер.
- По университетам тоже? - спросила она.
- Как я сказал, - Шолк сопровождал каждое слово нетерпеливым кивком, - Разве я не сказал - по всем базам данных? Разве вы не понимаете мой акцент? Это потому что я недавно прибыл из Германии.
- Простите, доктор, - сказала помощница с раскаянием, - Конечно, все.
Артемис подошел к Шолк и протянул руку, но доктор не ответил на этот жест.
- Заражение, мистер Фаул, - сказал доктор без тени сочувствия. - Мы не определили чем, но независимо от этого ваша мать заражена.
Артемис сложил пальцы за спиной в замок.
- Я с вами не знаком, доктор. Будьте так любезны, опишите симптомы моей матери.
Доктор раздраженно выдохнул. - Хорошо, молодой человек, но знайте, я не привык общаться с детьми и не даю ложных надежд.
У Артемиса внезапно пересохло в горле.
- Симптомы вашей матери, возможно, уникальны, - сказал доктор Шелк. - Все, что я могу сообщить, что ее органы разрушаются.
- Какие органы?
- Все, - сказал доктор. - Мне нужно перевести сюда оборудование из моей лаборатории в Университете. Очевидно, что вашу мать перевозить небезопасно. Моя ассистентка, Имоджен, мисс Бук, посмотрит за ней до моего возвращения. Мисс Бук не только хороший секретарь, но и отличная медсестра, хорошее сочетание, не правда ли?
Боковым зрением Артемис видел суетливые движения мисс Бук, она что-то записывала в своем КПК. Эта медсестра-секретарь не вызывала у него доверия, а этому человеку он собирался доверить свою мать.
- Все органы моей матери поражены? Абсолютно все?
Шолк не имел привычки повторяться. - Это мне напоминает волчанку, но более агрессивное течение, чем обычно, в сочетании с тремя стадиями болезни Лайма. Подобные симптомы я видел у одного Амазонского племени, но не такие серьезные. При таких условиях вашей матери осталось жить несколько дней. Откровенно говоря, я даже сомневаюсь, что мы успеем провести все тесты. Что бы вылечить ее нам нужно чудо, но, учитывая мой огромный опыт, я могу сказать, что чудес не бывает.
- Возможно и бывают, - рассеяно сказал Артемис.
Шелк поднял свой саквояж.- Доверьтесь науке, молодой человек. Она послужит вашей матери лучше, чем какие-то чудеса.
Артемис проследил за тем, как доктор сделал дюжину шагов в сторону своего старинного Мерседес Бенца. Автомобиль был серым, как грозовые тучи.
«Нет времени на науку», - подумал молодой ирландец. - «Магия - мое спасение»
Когда Артемис вернулся, он увидел своего отца, сидящего на ковре, и Беккет ползал по нему как обезьяна.
- Теперь я могу увидеть Мать? - спросил Артемис.
- Да, конечно, - промолвил Артемис старший.- Можешь сходить посмотреть симптомы, чтобы знать, что искать.
- Искать? - задумался Артемис. - Видимо впереди тяжелые времена.
Огромный телохранитель Артемиса, Дворецки, стоял у подножия лестницы в полной броне для Кэндо, защитная маска помялась после его занятий.
- Я занимался самбо, был в спарринге с самим собой, - объяснил он. - Ваш отец отослал мне сообщение, что я нужен немедленно. Что случилось?
- Это мама, - сказал Артемис, - Она серьезно больна. Я собираюсь посмотреть, что я могу сделать.
Дворецки поспешно шел за господином, гремя бамбуковыми планками.
- Будьте осторожным сэр. Магия это не наука. Вы не можете управлять ею, смотрите, как бы матери не стало хуже.
Артемис поднялся вверх по большой и широкой лестнице. Подойдя к спальне матери, он остановился, как вкопанный.
