— Что за черт, — пробормотал Грей, отгоняя от себя непрошеную мысль.
Последний раз он видел Кэсси одиннадцать лет назад. Сейчас ей было уже под тридцать, но, похоже, время только подчеркнуло ее красоту. Что же, прекрасно. Интересно, как она поведет себя, когда поймет, что ее тайна раскрыта и пришло время расплаты. Они сейчас вступят в поединок, и он намерен победить.
Кэсси молча смотрела, как Грей выходит из машины. В руке она сжимала губку, с которой на землю капала мыльная вода. Рядом сидел огромный вислоухий беспородный пес с грустными глазами; он скулил и колотил по земле хвостом. Не спуская с Грея глаз, Кэсси погладила пса по голове.
— Все в порядке, Бейли, — успокаивала она собаку, а глаза смотрели внимательно и настороженно. — Грей? — Она сказала это так, будто перед ней был не мужчина из плоти и крови, а призрак.
— Грей, — подтвердил он. — Прошло чертовски много времени, правда, Кэсси? Помнишь, в последний раз, когда я звонил тебе, ты сказала, что будет лучше, если мы больше не встретимся. Но времена меняются. И обстоятельства иногда тоже, не так ли?
Он шагнул по направлению к ней. Она хотела было отступить, но передумала и осталась на месте.
Грей оценил ее выдержку, но это ничего не меняло. Вчера, узнав всю правду, он был потрясен, почувствовал себя во всем виноватым. Но то было вчера. Сегодня понял, как много потерял и как это несправедливо. Только в тридцать лет стало известно то, что случилось, когда ему было девятнадцать. Грею захотелось схватить Кэсси и вытрясти из нее все секреты, а главное — заставить ее отдать ему то, что она отняла у него.
Конечно же, он не сделает ничего подобного. Потому что фамилия Александер обязывает. Он никогда не обидит женщину и всю ответственность возьмет на себя. За этим сюда и приехал. Надо во всем разобраться. Прямо сейчас.
Он сделал еще один шаг по направлению к Кэсси. Ее синие глаза выражали тревогу.
— Что ты здесь делаешь, Грей? Кроме мичиганских вишневых садов и меня, здесь ничего нет, а до твоего дома отсюда добрых семьдесят пять миль. — Кэсси говорила еле слышным голосом.
— Я не просто так сюда приехал, Кэсси. Хотел повидаться с тобой. Кстати, можешь не беспокоиться, — он кивнул на собаку, которую она нервно поглаживала по голове, — я рук не распускаю.
Кэсси вздохнула, на щеках у нее проступил румянец. Затем убрала руку с головы Бейли и жестом приказала ему уходить. Пес неохотно потрусил прочь, время от времени останавливаясь и оглядываясь в надежде, что хозяйка передумает и позовет его обратно.
— Ладно. — Голос Кэсси был спокойным, но отнюдь не приветливым. — Объясни, что тебя привело ко мне.
Она боялась, но изо всех сил скрывала это. Только пульсирующая на виске жилка выдавала ее волнение. Если бы он не был так зол на нее, то выразил бы свое восхищение.
— Просто хочу поболтать, вспомнить прошлое.
— Какое это сейчас имеет значение, — прошептала она.
— По-моему, нам есть о чем поговорить, не так ли, Кэсси?
Взгляд ее больших сапфировых глаз был полон… печали? Нет, ему показалось, он хотел бы, чтобы так было. Она знала, что делает, и ни о чем не жалеет. У нее было одиннадцать лет, чтобы все исправить.
— Грей… — Ее голос дрожал. Она замолчала, перевела дыхание, вздернула подбородок. — Извини, Грей, мне пора в магазин.
Кэсси повернулась, чтобы уйти. Он протянул руку, пытаясь остановить ее. Ему так хотелось прикоснуться к ней, задержать ее пальцы в своей руке. Проклятье. Как тогда, в молодости. Что это было — молодость, весна, гормоны?
Но сейчас он не сделает этого, не станет ее удерживать, тем более силой. Не в его правилах. Но как-то надо было остановить ее.
— Хочу поговорить о Джейке Уолкере. — Он старался говорить спокойно. — Ведь когда-то Джейк был твоим другом, не так ли?
Кэсси резко остановилась.
— Джейк и сейчас мой друг.
— Знаю. Его одиннадцать лет не было в городе. Теперь он вернулся. Ты знаешь об этом?
Она кивнула. Взгляд ее был настороженным.
— Что ты хочешь знать о Джейке? И зачем?
Грей в упор посмотрел ей в лицо.
— То есть какое мне до этого дело?
— Можно и так сказать.
Он помнил ее совсем маленькой, робкой. Теперь она готова была бросить ему вызов.
Он решил поиграть с ней в эту игру. Немного.
— Джейк решил отремонтировать дом матери. Я член комиссии по охране памятников старины. Мы несколько раз встречались.
— Ты хочешь получить от меня… информацию?
Конечно, ему нужна информация, но не о доме.
— Я слышал, у тебя вчера были гости. — Он внимательно посмотрел на нее.
Кэсси подошла поближе, настороженность исчезла из ее взгляда.
— Так ты хотел поговорить о Тэсс, твоей бывшей невесте? Да, она была здесь вчера…
Грей не дал ей договорить:
— Знаю. Дело в том, что Тэсс собирается завести с этим парнем детей.
Грей понял, что попал в цель. Озабоченность опять появилась на лице Кэсси.
— Убеждена, Грей, Джейк, что бы о нем ни говорили, человек чести. Если ты об этом хотел меня спросить, то я…
— Нет, не об этом. Расскажи мне лучше о Джейке, — попросил он. — Одиннадцать лет назад, когда он уехал из города, меня там не было. Ты тоже уехала. Ходили слухи, что вы были вместе, потом он тебя бросил.
Синие глаза Кэсси сузились.
— Все, кто так думает… совсем не знают Джейка.
Но Кэсси и Джейк хорошо понимали друг друга, он был посвящен во все ее секреты. Разговоры об их близких отношениях всегда вызывали у Грея чувство раздражения. Но сейчас это было не главное, оставался только один вопрос к Кэсси. Очень важный.
— Да, видимо, я не знал Джейка, — согласился он, — хотя считал, что немножко знаю тебя. Должно быть, я ошибался. Но почему ты не сказала мне правду? Что Джейк тебя не соблазнял и не бросал?
Кэсси вздохнула.
— По-моему, Грей, это не твое дело. Ведь мы с тобой не… Я никогда ни с кем не обсуждала своих отношений с Джейком. Только вчера я сказала Тэсс всю правду, потому что ее беспокоят сплетни, которые распространяются в Мисандерстуде, о Джейке и обо мне. Раньше говорить об этом не имело смысла.
— Черта с два не имело смысла, Кэсси. Если бы я знал, то давно был бы здесь. Ведь у меня есть обязательства по отношению к тебе.
Наступило долгое молчание, нарушаемое только громким щебетом птиц в кронах деревьев.
— У тебя не было причины обо мне беспокоиться, — произнесла Кэсси ровным и спокойным голосом. Но было видно, как она напряглась: дыхание участилось, дрогнули веки, а рука судорожно прижалась к поверхности машины.
