Тесс знала слишком много мужчин, которым было на все наплевать. Ее отец. Ее бывший муж. У нее хватало на них терпения. Кроме того, годы учительской работы научили ее, что вызов может быть видимостью. Трудный подросток порой становился прилежным учеником, даже другом, если она осторожно, заботливо и с любовью управляла ситуацией.
Тесс глубоко вздохнула. Разумеется, Джейк не был трудным подростком. Он был стопроцентным мужчиной со вполне сформировавшимся характером.
Она не склонна принимать вызов, но ей нужно добиться своего. Во что бы то ни стало осуществить свои намерения.
Тесс занесла ногу над деревянной ступенькой веранды.
— Не утруждайте себя. — Его голос был похож на басовитое рычание льва или раскат грома.
Она замерла на месте.
— Леди, я не знаю, кто вы и чем занимаетесь, но хочу предупредить, что если вы представитель закона, то я чист. Если вы что-то продаете, то мне ничего не нужно, а если хотите приятно провести время, то именно сейчас я не в лучшей форме. Попытайтесь зайти через несколько дней.
Сердце Тесс секунды на две остановилось. В первое мгновение она едва не сбежала, трусливо поджав хвост.
Но нет, это не в ее привычках. Она пришла по делу и выполнит свое намерение, нравится это Уокеру или нет.
Набравшись мужества и решимости, Тесс твердо поставила ногу на ступеньку и, поднявшись на веранду, взялась за перила рядом с рукой Джейка.
— Мистер, у меня есть имя, — медленно и отчетливо произнесла она голосом, который мог перекрыть гомон оравы балбесов. — Меня зовут Тесс Бьюкенен, и я — не представитель закона, не бродячий торговец и не женщина, ищущая приятного времяпрепровождения.
Джейк внимательно оглядел стоявшую перед ним миниатюрную женщину. Она вся распушилась, как рассерженная кошка. Ее блестящие каштановые волосы, отливающие червонным золотом, мягко ниспадали на плечи, а когда она двигалась, колыхались плавными волнами. Сшитый на заказ жакет не скрывал тонкую талию; изящная золотая бабочка на нежной цепочке подчеркивала бледность кожи; узкая юбка чуть прикрывала колени. У нее были красивые ноги. Очень красивые.
— Никогда? — Он изобразил усмешку и потер челюсть.
— Что — никогда? — Тесс недоуменно прищурилась, запрокинув голову, чтобы смотреть ему в лицо.
— Никогда не ищете возможности приятно провести время?
Джейк заметил, как она сжала пальцы в кулаки и гордо вздернула подбородок. Нежно-розовая краска залила лицо и шею над вырезом кремовой блузки. Кто она такая и какого черта здесь делает? Ввиду своего недавнего появления в городе он не рассчитывал на чьи-либо визиты, разве что инспекторов по надзору за постройками или сборщиков металлолома. Может быть, она из фирмы по продаже недвижимости, ищет себе клиентуру, а может, какая-нибудь занимающаяся благотворительностью учительница, зашедшая предупредить его, что в их городе надо вести себя прилично.
Похоже на то. Этот строгий костюм, скрещенные на груди руки, стройные ноги, которые она с умыслом поставила так, чтобы спрятать от его взгляда, манера говорить, присущая женщине, привыкшей распоряжаться… Одна только непослушная прядка волос, ласкающая щеку, смотрелась неуместно, нарушая деловой стиль. Прядка придавала женщине юную мягкость и беззащитность, как бы позволяя ей рассчитывать на помощь и поддержку.
Жаль, что он не какой-нибудь всесильный чиновник. Сам не зная почему, Джейк протянул руку за белой рубашкой, наброшенной на шаткие перила веранды, и накинул ее на плечи.
От него не ускользнуло выражение облегчения на ее лице. Видимо, его жест снял напряжение с этих розовых губ, которые поджались при первой же ироничной реплике. Она открыла рот, собираясь заговорить.
Черт побери. Он притащился в этот город против своей воли, но раз уж он здесь, то намерен ясно дать понять всяким там «добропорядочным» горожанам, что ему не хочется видеть их на своем пороге.
— Итак, — начал он, скрестив руки, — вы хотите рассказать мне, кто такая Тесс Бьюкенен и почему появилась в моем доме, — он посмотрел на часы, — в восемь часов утра?
Весь боевой задор слетел с нее вместе со вздохом. Словно кто-то взял булавку и проткнул туго надутый воздушный шар. Тесс слабо покивала головой, переводя дыхание, и протянула ему руку.
— Прошу прощения. Забудьте о моих плохих манерах, нелепом поведении и неудачном выборе времени. Я являюсь председательницей комитета по сохранению исторического наследия и пришла сюда, узнав, что вы решили восстановить этот дом. Может, мне зайти в другой раз?
Он опять растянул губы в той же ленивой усмешке, которая так ее рассердила.
— Чтобы поговорить о доме, — уточнила она, вспомнив его слова о приятном времяпрепровождении, и высокомерно вздернула подбородок.
Джейк оперся бедром о перила и наклонил голову.
— Значит, вы слышали, что я решил восстанавливать дом. А что еще вы слышали? Я любопытен. Очень забавно иногда переиначиваются при пересказе разные истории, вы не находите?
Это ее доконало. Она резко убрала руку с перил.
— Так вы здесь не из-за дома? — спросила она, и Джейк уловил в ее словах растерянность. Заодно отметил низкий, чувственный тембр голоса. Он вслушивался в него с той секунды, как она в первый раз открыла рот, этот голос казался ему мучительно знакомым. Но вряд ли. Мизандерстуд — маленький городишко, и если бы он был с нею знаком, то вспомнил бы. Нет, она явно новый человек в городе. Относительно новый, принимая во внимание его одиннадцатилетнее отсутствие. — Мистер Уокер! — окликнула она его.
Джейк изогнул бровь, уловив вызов в ее голосе. Он примирительно поднял руки.
— Ладно, в этом вы правы, я Джейк Уокер, — признал он и неохотно пожал вновь протянутую руку. По контрасту со строго деловой внешностью и властным голосом ладонь ее оказалась по-детски мягкой. Но тут вдруг взыграли его расшатанные, вечно напряженные нервы, о которых он в пылу пререканий почти забыл, и настоятельная потребность отдернуть руку оказалась почти неодолимой. Однако Джейк уже научился обуздывать свои чувства. Он медленно сжал руку и, почувствовав пожатие, скользящим движением высвободил свою ладонь.
Искушение вытереть руку о джинсы, чтобы избавиться от ощущения мучительного покалывания и зуда, было дьявольски настойчивым, но он пересилил себя и засунул ладони за ремень брюк.
— Думаю, мисс Бьюкенен, раз уж вас проинформировали о том, что я решился восстановить этот дом, то вам не стоит беспокоиться. — Он криво ухмыльнулся. — Решение, кстати, принято не мной. Мне было заявлено, что, если я его не отремонтирую, дом будет признан негодным для проживания. В моей записной книжке это записано как ультиматум.
— В моей тоже, мистер Уокер. Но, видите ли, этот дом у нас — как бельмо на глазу. Вы не оставили городу выбора. — Тесс скрестила на груди руки.
Она была права. Глядя на шаткие столбы веранды, он понимал, что должен был вспомнить о ремонте намного раньше. Это не означало, что его не злила сложившаяся ситуация. Ему вообще не хотелось возвращаться в Мизандерстуд.
