Он вновь оглядел ее с ног до головы, и женщину обдало жаром. Целую вечность никто не гладил ее по спине, не ласкал грудь и живот. Но сейчас она вновь ощутила волнение плоти и обрадовалась этому: значит, она ошибалась, считая, что ее личная жизнь закончилась четыре года назад, после разрыва с Джесси.
Винни приблизился к ней на шаг, обдав запахом одеколона и мужского тела, и спросил:
— Значит, вы воспитываете сына одна, без мужа?
— Да, — выдохнула Норин и напряглась в ожидании следующего вопроса.
— Тогда смело звоните мне, если у вас вдруг что-то загорится, — блеснул глазами Винни. — Я затушу пламя.
Норин растерянно моргнула и пробормотала:
— Мне очень стыдно, что все так вышло...
Он рассмеялся, но не успел ничего добавить: к дому с оглушительным воем сирены подкатил автомобиль начальника пожарного управления.
Скрипнув тормозами, машина остановилась, и, распахнув дверцу, из нее выскочил высокий крупный мужчина. Он едва ли не бегом направился прямиком к Винни и Норин.
Чарли О'Роак, начальник городского пожарного управления, выглядел как на рекламном плакате — рыжеволосый и мускулистый ирландец, казалось, только что вышел из дублинского пивного бара. На самом же деле с родиной его связывала, пожалуй, лишь любовь к ирландскому виски, которое он позволял себе по особым случаям.
Чарли бесцеремонно заключил Норин в медвежьи объятия, чем немало удивил Винни: у того от изумления даже глаза на лоб полезли. Ирландец наконец отпустил женщину и, отступив на шаг, спросил:
— Что у вас стряслось?
— Билли позвонил по «911», он хотел, чтобы пожарные привезли ему маленького братика, — объяснила Норин.
Чарли вытаращил глаза и, закинув голову, расхохотался.
— Вот пострел!
— Это все из-за тебя и твоих дурацких выдумок о пожарных, — проворчала Норин, однако не выдержала и улыбнулась: — Извини, что мы тебя напугали.
— Да, я здорово струхнул, — погладил ее по щеке Чарли. Он прокашлялся и впервые взглянул на Винни: — Пасторелли, ты уже познакомился с моей единственной и неповторимой?
Винни густо покраснел, казалось, воротничок униформы стал ему тесноват. Норин лишь теперь сообразила, какие мысли ему могут прийти в голову: что он пытался флиртовать с любовницей своего начальника.
— Так точно, сэр! Мы уже познакомились, — выпалил Винни, с опаской покосившись на Норин.
Она решила выручить бедолагу:
— Папа, Винни хотел удостовериться, что у нас все в порядке.
Парень заметно расслабился и благодарно улыбнулся своей спасительнице. Норин ощутила, как тепло этой улыбки растекается по всему ее телу. Пожалуй, его улыбку следует зарегистрировать как смертоносное оружие, подумалось ей.
— Пасторелли, в машину! — окликнул подчиненного Майкл и включил двигатель.
— Рад был с вами познакомиться, Норин. Надеюсь, еще увидимся, — на ходу крикнул Винни.
Пожарная машина тронулась с места, и Норин проводила ее долгим взглядом. Обернувшись, она увидела, что отец хмурится.
— В чем дело, папа?
— А в том, что не нужно забивать себе голову этим Винни Пасторелли, дочка!
— О чем ты? Мы просто познакомились!
— Он симпатичный холостой парень, и я видел, как он пялился на тебя, а ты млела от его улыбочек. Дорогая, моя, — обнял ее за плечи Чарли, — Винни — ловелас, это совсем не то, что нужно вам с Билли. Заморочит тебе голову, получит свое и бросит.
У Норин засосало под ложечкой. Ну конечно же, это можно было сразу понять по его взгляду. Джесси, ее бывший муж, обладал таким же магнетизмом, а уж он-то был бабник чистой воды. Норин тяжело вздохнула и улыбнулась:
— Не волнуйся, папа! Я не наступлю во второй раз на те же грабли. Хватит с меня одного альфонса.
Она обернулась и посмотрела, чем занят Билли. Мальчик копал лопаткой землю в цветочной клумбе, где Норин собиралась посадить рассаду. Сынок распорядился этой территорией иначе: он прокладывал по клумбе дорожки для своих игрушечных машинок.
И Норин подумала: не стоит убиваться из-за неудачного брака с Джесси, ведь в утешение она обрела Билли!
— Так сегодня мы ужинаем у тебя? — спросил отец, возвращая ее к реальности.
— Конечно, если только у мистера О'Роака нет иных планов на вечер! — улыбнулась Норин.
— Ну какие могут быть планы у такого старого медведя, как я? — хмыкнул Чарли. — Жди меня к шести, пока! — И он чмокнул дочку в лоб.
Норин проводила отца взглядом и, едва он уехал, опять невольно задумалась о Винни Пасторелли.
Несколько минут флирта с ним доставили ей давно забытое наслаждение, и она вновь ощутила себя женщиной. Пусть их разговор длился недолго, но он принес ей радость: ощущение взаимного влечения, волнение от близости приятного мужчины, которому ты не безразлична.
И все это оказалось обманом, миражом. Он обыкновенный донжуан, любитель поиграть на чувствах одиноких и доверчивых женщин. Нет, ей такой мужчина не нужен.
— Норин! — услышала она оклик соседки, Эмили Уинстон, и обернулась.
Пожилая женщина вышла на крыльцо своего дома и, помахав Норин рукой, заспешила к ней по дорожке.
— У вас ничего не стряслось, милая? — подойдя поближе, спросила она.
— Нет, все в порядке, — ответила Норин. — Просто мой отец рассказал за ужином Билли старую небылицу, будто бы пожарные приносят в дом малышей. Мальчик ему поверил, позвонил в службу «911» и попросил, чтобы по нашему адресу приехали пожарные.
Эмили рассмеялась, ее ярко-голубые глаза потеплели.
— Билли чудесный мальчуган.
Она ласково посмотрела на сына Норин, самозабвенно гоняющего игрушечный цементовоз по клумбе, испещренной дорожками.
— Даже не знаю, кому читать нотацию — ему или его деду, — ответила Норин. — Я хотела попросить его объяснить внуку, откуда берутся дети, но потом отказалась от этой затеи — вспомнила, что он наплел мне самой, когда я была маленькой.
— Он сказал, что младенцев приносят аисты? — понимающе улыбнулась Эмили.
— Хуже! Он наврал мне, будто их находят в капусте. Маме потребовался не один месяц, чтобы отвадить меня от огорода.
Обе женщины рассмеялись.
— Как вы себя чувствуете, Эмили? — спросила Норин.
— Прекрасно, милочка, слава Богу! — ответила соседка. — Я выполняю все рекомендации врачей и берегу себя. Пожалуй, здесь становится жарковато, пойду-ка я в дом, там прохладнее.
Норин долго смотрела Эмили вслед, с благодарностью вспоминая, как эта пожилая женщина помогала ей в трудную пору, после ухода Джесси, и как потчевала ее, убитую горем, шоколадными пирожными и сливочной помадкой, пытаясь подсластить горе. От избытка сладкого Норин тогда сильно растолстела и сама стала похожа на ромовую бабу.
