В отличие от нее, Карл везде чувствует себя как дома. Внешне всегда спокойный и невозмутимый. Образец самообладания, выдержки и настоящей мужской красоты — строгой и мужественной. Со стороны они, должно быть, выглядят как весьма гармоничная пара. Почти идеальная, созданная на небесах друг для друга. Вот только ее спутник, похоже, никогда об этом не задумывается и видит в ней только компетентного помощника.
Даже не открывая глаз, она может легко описать его. Светловолосый, с пытливым прищуром серо-голубых, отливающих сталью глаз. Прямой нос, упрямый, слегка раздвоенный подбородок и жесткие, четко очерченные губы довершают красоту мужественного лица. А какой рост, какая ширина плеч! Дитя прорезанных в мрачных скалах ледяных фиордов, потомок северных богов! Даже в синем деловом двубортном костюме и белой рубашке с красным галстуком Карл больше походил на предводителя дружины непобедимых викингов, чем на бизнесмена эпохи расцвета промышленной цивилизации.
Но ведь и она, Лина, совсем не дурнушка. Высокая, стройная брюнетка с классическим каре, с темными дугами бровей над миндалевидными глазами цвета шоколада. В глубине этих сказочных глаз под бархатистыми ресницами загадочно мерцают и искрятся звезды, маня, притягивая, обещая… Чувственные губы, слегка вздернутый носик… Правда, она не вписывается в классические параметры 90–60 — 90. И рост ниже 180 сантиметров. Так она ведь не манекенщица. Гренадерский рост от нее и не требуется. Бедра у нее чуть пошире классических, зато и выглядят соблазнительнее. Грудь тоже сразу привлекает мужские взгляды, что у этих самых топ-моделей бывает редко.
Но… увы! При всем этом она привлекает взоры далеко не всех мужчин. Во всяком случае, не того, кто сидит рядом. У Карла всегда какой-то нейтрально-отсутствующий взгляд, когда он разговаривает с ней. И сухой, деловой тон. Корректный, вежливый, но тоже нейтральный. Как будто его заколдовал некий злой волшебник, навеки лишив Карла человеческих чувств.
Иногда ей даже хотелось взять и стукнуть его чем-нибудь, чтобы пробудить в нем живые эмоции. Пусть даже негативные. Ведь они уже работают вместе, бок о бок, почти два года. И никаких изменений за это время. Все одно и то же, как это было установлено им с самого начала. С того первого дня, когда она встретила его в аэропорту Арланда, у выхода из таможни, на небольшой площадке, окаймленной синим квадратом, на которой какой-то шутник размашисто вывел масляной краской «Место для поцелуев». Хорошее, символическое начало.
Могло бы стать многообещающим. Но не получилось. Вместо поцелуев обошлись простым рукопожатием на американский манер. Вот так оно и дальше пошло.
Так что за два года целоваться с ним так и не пришлось. И переносить это, оставаться внешне спокойной и равнодушной рядом с ним с каждым днем становится все труднее и труднее. Она же не каменный сфинкс. Женское время коротко, оно стремительно уходит. И все чаще появляются мысли о том, что с этим надо что-то делать. Вначале она надеялась на то, что чувства придут к нему позднее. Он ведь тоже не сразу ей понравился. Возможно, мешала некоторая предубежденность с ее стороны и твердо усвоенные правила отношений с руководством. Прошло целых два месяца, пока Лина не поняла окончательно, что именно она чувствует к этому мужчине. Вначале даже ужаснулась от этого понимания. Но потом привыкла.
И даже появились мечты о будущей совместной жизни. О том, как в один прекрасный день он сделает ей красивое и заманчивое предложение, от которого трудно будет отказаться. И нередко, стоя у витрин магазинов женской одежды, она думала о том, какой фасон свадебного платья ей больше подойдет. А листая проспекты туристических фирм, непроизвольно прикидывала маршрут для свадебного путешествия. Милые женские фантазии, от которых порой так сладко замирало сердце…
Однако время шло, и все эти иллюзии и розовые мечты постепенно таяли, как снег под весенним солнцем. А на смену им приходили другие, более пессимистические настроения. Все чаще вспоминалось о том, что отец Карла женился во второй раз именно на своей секретарше. Да еще вскоре после смерти жены, матери Карла. И не исключено, что это стало для юноши психологической травмой, из-за которой он теперь настороженно относится ко всем секретаршам, помощницам и прочим персонам женского пола, вращающимся возле мужчины-руководителя. В его представлении они все стремятся добиться только одного — коварно завлечь его в свои сети, чтобы благополучно устроить личную жизнь.
Оставался единственный выход. Вернее, два. Объясниться открыто, а потом расстаться. Или просто уволиться, без объяснения причин. Написать обычное, стандартное заявление. Мол, в связи с личными обстоятельствами и так далее. Наверное, второй вариант больше подойдет…
Интересно, чем он занимается сейчас? Перед взлетом просматривал деловые бумаги, которых немало накопилось почти за две недели пребывания в этой стране. Сейчас наверняка еще раз сверяет тексты контрактов, которые подписал в Милане, Венеции и Болонье. Первый договор был заключен сразу после завершения просмотра новой коллекции моделей, разработанных Джорджо Армани. Остальные — уже после посещения домов моды Криции и Версаче на аристократических улицах Джезу и Боргонуово в старой части Милана. Здесь, наверное, сохранились еще камни, заложенные две тысячи четыреста лет назад древними римлянами при основании города Медиоланум, что означает «посреди равнины».
Всего за несколько дней напряженной работы им удалось познакомиться как с работами маститых «кардиналов моды», так и с произведениями начинающих, еще малоизвестных, но многообещающих кутюрье.
Она впервые присутствовала на таком красочном театрализованном зрелище, или, как говорят итальянцы, на «сфилате». Особенно запомнилось первая сфилата, в старинном театре моды на улице Боргонуово. Длинный подиум, почти в полсотни метров. Десятки рослых, элегантных и раскованных манекенщиц, уверенно дефилировавших на своих двенадцатисантиметровых каблуках. Пестрый, быстро сменяющийся калейдоскоп нарядов и причесок. Лина вспомнила беседу с маэстро Армани, его фразу о том, что дизайнер должен знать язык моды и уметь слышать внутренний голос одежды. В его коллекциях смелый дизайн сочетался с консервативным царством триколора — белый, красный и черный, хотя присутствовали порой и другие цветовые сочетания.
Первичный отбор моделей одежды был поручен Лине. Карл доверял ее вкусу, хотя и попросил, чтобы она смотрела на все глазами типичной шведской покупательницы. Собственно, именно для этого ее и взяли в эту поездку. Если, конечно, не считать исполнения обычных повседневных обязанностей ассистентки патрона.
Правда, ей самой не очень понравилось цветовое единообразие Армани, хотя дизайн высокой моды, конечно, весьма впечатлял, воздействуя на ее душу, еще не слишком адаптированную к полету фантазий, к смелости линий и открытых мест. Но, по мнению руководства фирмы в лице Карла Йоханссона, такая емкая и контрастная цветовая гамма привлечет покупательниц на севере Европы. Вполне в духе национальной шведской колористики, в тон ее природе и «соответствует эстетическим воззрениям нордической женщины». Это цитата из его речи. Пришлось поддержать его мнение, уповая на пресловутое и уже не раз оправдавшееся чутье «американизированного босса».
