— Добрый день, — произнес он, когда на другом конце взяли трубку. — Могу я говорить с синьором Энгусом?
Приблизительно в это же время, хотя и очень далеко от Фоджи, Джессика Маккормик выругалась себе под нос и раздраженно бросила трубку.
С главным менеджером эдинбургского офиса отношения у нее не заладились, с самого начала. И, похоже, этот скользкий двуличный тип опять пытался повесить на Джессику и ее подчиненных собственные грехи!
Ну, с какой стати он решил, будто груз высококлассного вина попал сюда, в абердинское отделение? А где-нибудь поближе к Эдинбургу, скажем, в Данди или в Керколди, поискать и не пробовал. Или у себя под носом, в подвалах на площади Шарлотты…
Однако, если честно, Джессику в этот момент меньше всего беспокоило исчезновение дорогостоящего груза. Поскольку — хотя ей и приятно было узнать, что глава «Аккилини» устроил выволочку этому ничтожеству Джексону — она едва не лишилась чувств, услышав, кто именно теперь возглавляет итальянскую фирму.
— Ринальдо? Ринальдо Аккилини? — выдохнула она через несколько минут, когда ей немного полегчало.
— Да. Вы, конечно, в курсе, что Витторио Аккилини передал фирму ему?
— Нет… нет, я не знала, — пробормотала Джессика.
Трубка едва не выпала из ее дрожащей руки, пока бедняжка пыталась переварить ошеломляющее известие.
— Ну-ка, ну-ка! Такая умница мисс Джессика Маккормик — и не в курсе последних событий в нашем деле! Совсем тиной заросли в своем захолустье, — добавил эдинбургский менеджер с гадким смешком.
Чувствуя себя слишком потрясенной, чтобы осадить Джексона, она молча слушала, как тот разглагольствовал о том, что мистер Энгус, дед Джессики, не очень-то доволен, мягко выражаясь, пропажей груза.
— Мистер Энгус говорит, что, раз уж Ринальдо Аккилини вышел на тропу войны, мы должны как можно быстрее отыскать эту партию вина. Ведь парень ко всему прочему юрист. Такие, как он, не успокоятся, пока не отсудят у вашего дедушки все до последней нитки! Так что настоятельно рекомендую еще раз тщательно просмотреть все квитанции. Иначе у вас будут весьма крупные неприятности, — злорадно добавил Джексон под конец и положил трубку.
Все еще не оправившись от известия, что Ринальдо теперь управляет винодельческой и виноторговой фирмой семейства Аккилини, Джессика глубоко вздохнула. Совершенно бессмысленно сидеть тут в полной прострации, будто мне врезали в солнечное сплетение, сказала она себе, дрожащей рукой приглаживая свои длинные светлые волосы. Ей необходимо было собраться с силами и попытаться что-то предпринять.
Все-таки прошло уже целых восемь лет с тех пор, как она в последний раз видела этого человека, в которого безнадежно влюбилась. Но ведь ей тогда исполнилось всего восемнадцать! А молоденькие девушки всегда влюбляются в кого попало. Таков закон природы. Нельзя сказать, чтобы за эти восемь лет у Джессики никого не было. Однако никто из бойфрендов не затронул ее сердца. Но Джессика не видела в этом ничего страшного: она еще успеет встретить мужчину своей мечты!
В качестве менеджера абердинского отделения фирмы своего деда ей часто приходилось иметь дело с винами, произведенными компанией «Аккилини». Так зачем же впадать в панику при одном лишь упоминании имени Ринальдо?
И вообще, если бы Джессика не постаралась выкинуть из головы все, связанное с семейством Аккилини, до нее рано или поздно дошло бы, что Ринальдо наследует своему дяде. Точно так же, как сама Джессика в свое время займет место дедушки.
Компания «Маккормик» была основана в начале девятнадцатого века далеким предком Джессики, капитаном Дунканом Маккормиком, который женился на богатой вдове-итальянке. Он начал торговать в Шотландии винами с виноградников жены в Калабрии. Со временем «Маккормик» стала весьма процветающей фирмой и ныне считалась одной из старейших в Шотландии. Более того, стоимость недвижимости, которой владело семейство, постоянно возрастала.
Полтора с лишним века управление фирмой переходило от отца к сыну, но эта цепь наследования прервалась, когда трагически погибли в автокатастрофе родители малышки Джессики. Поскольку ее отец был единственным сыном Энгуса, девочка, которую вырастили дед и бабушка, оказалась единственной наследницей и фирмы, и всего состояния.
Однако, судя по всему, упованиям Джессики, что дедушка будет управлять компанией еще долгие годы, не суждено было сбыться. Мистер Энгус так и не оправился после смерти своей горячо любимой супруги, и с каждым днем здоровье его становилось все хуже и хуже. И Джессику ужасала перспектива взвалить на свои плечи ответственность за семейный бизнес Маккормиков.
Правда, дедушка сделал все возможное, чтобы внучка справилась с этой ролью. Он был очень доволен, когда Джессика успешно сдала экзамены на магистра виноделия. Но еще больше его порадовало то, что у внучки обнаружился так называемый нюх на вино. И теперь, управляя отделением фирмы «Маккормик» в Абердине, она успешно набиралась необходимого опыта.
Однако невозможно было закрыть глаза на тот факт, что наследнице всего состояния семейства Маккормик исполнилось только двадцать шесть лет. И что хозяйствование в маленьком провинциальном отделении отличается от управления огромной фирмой, как небо от земли…
Но пока это были только перспективы. А сейчас Джессике следовало забыть о прошлом, выкинуть из головы старую историю и приняться за поиски пропавшей партии вина.
Однако это оказалось легче сказать, чем сделать…
Четыре дня спустя, несмотря на утомительные розыски на складе, в винных подвалах и в магазине, Джессике так и не удалось обнаружить следов исчезнувшего груза. Проверка квитанций тоже не дала результата. Похоже, где бы вино ни запропастилось, это случилось не в Абердине!
Но от этого было не легче. А тут еще Джессике так и не удалось проигнорировать упоминание о Ринальдо Аккилини, и в результате ей опять начал сниться тот ужасный сон… тот кошмар, который не оставлял ее так долго. И теперь она каждое утро просыпалась на смятых простынях, дрожа от стыда и обиды, чувствуя, что подушка промокла от слез…
Старинная мощенная камнем площадь. Солнце светит на ярко-голубом небе. Гремит музыка — праздник в самом разгаре. Процессия людей в карнавальных костюмах показывается из узкой средневековой улочки.
И тут ее гнедой, испуганный грохотом барабанов и невиданным зрелищем, становится на дыбы — слишком уж она молода и неопытна в обращении с горячим скакуном!
Сейчас Джессика упадет на булыжную мостовую… И тут появляется он! Весь в черном, он пробирается к ней сквозь толпу, хватает гнедого под уздцы, и Джессика со слезами облегчения падает ему в объятия прямо из седла…
И вот уже вечер. Они танцуют, и разноцветные фонарики бросают трепещущие отблески на смуглое лицо под шапкой черных кудрей. А черные глаза… они гипнотизируют Джессику, она не видит ничего, кроме них… Затем они бегут по темным улочкам, запрыгивают в средневековый экипаж, и стук копыт по булыжнику гулко отдается в ночной тишине. Ее спутник медленно обнимает Джессику, она трепещет, чувствуя жар его тела…
