– Вы всегда гуляете по лесу с кистью в руках, мисс Мартин?
Его подтрунивание, как и веселые искорки в глазах, задели Эбби. Она вдруг поняла, как нелепо выглядит в его глазах, и ощетинилась.
– Я сидела вон на том холме и рисовала, – негодующе сказала она. – Во всяком случае, пока вы тут не появились.
– Вы всегда красите свои ботинки?
Проследив за его взглядом, она увидела, что они все испачканы зеленой краской.
– О!
– Я бы предложил вам носовой платок, но у меня его нет. – Упершись руками в бока, он усмехнулся, приводя ее буквально в бешенство.
Эбби потерла одну ногу о другую, тщетно пытаясь стереть краску.
– Да нет, так не получится.
– Если бы я не побежала за Генри, чтобы посмотреть, не сломал ли он ваши удочки…
Кайл по-королевски небрежно отмахнулся:
– Да ладно, все в порядке. Правда, если бы вы привязали свою собаку, этого бы не произошло.
– Генри!
Пес деловито слизывал краску с ее ботинок. Она оттолкнула его, и он, усевшись рядом, переводил взгляд с одного на другого, прислушиваясь к словесной перепалке.
Эбби совсем не хотелось обидеть Этель Грофф, свою милую соседку, которая, видимо, и не представляет, как может быть груб ее племянник, и она наклонилась над грудой удочек и спиннингов.
Кайл был заинтригован, глаза его загадочно потемнели.
– Я слышал, что женщины в Пенсильвании экономны и трудолюбивы, но не знал, что они так раздражительны.
Скрипнув зубами, Эбби выпрямилась и посмотрела на него:
– Хватит. Я больше не намерена стоять здесь и все это выслушивать.
Она повернулась, чтобы уйти, но голос Кайла остановил ее:
– Не уходите!
Эбби взглянула на него. Он, казалось, колебался.
– Если я скажу вам, что вы красивы даже в этом мешке вместо одежды, особенно когда сердитесь, то вы бросите в меня своей кистью? Спрашиваю, как вы понимаете, исключительно из предосторожности.
Эбби вспомнила, что рассказывала Этель Грофф о своем племяннике. Она говорила, в частности, о том, что он очень искусен в обращении с женщинами и что ей, Эбби, следует быть осторожной. Теперь, познакомившись с Кайлом, Эбби поняла, что этому совету нельзя не следовать. Она свистнула.
– Пошли, Генри. Уйдем от этого парня, пусть побудет один. – Она повернулась и пошла вверх по склону холма.
– Приятно было познакомиться, Эбби, – крикнул он ей вслед.
Вернувшись на свой затененный выступ, покрытый ковром зеленой травы, Эбби почувствовала, как улетучивается ее гнев, уступая место другим, более сложным эмоциям. Кайл Таннер, к сожалению, хорош собой. И сексуален. Как в одежде, так и почти обнаженный, он воплощал мужественную зрелость, заставлявшую Эбби краснеть и трепетать. Каждый раз, когда она поднимала кисть, перед ее глазами вставали его мускулистые плечи, широкая грудь, покрытая темными волосами, сильные руки.
Эбби тряхнула головой.
– Внешность – это еще не все, – сказала она псу. Он завилял хвостом, будто соглашаясь с ней.
Со внешностью у Кайла Таннера порядок. Она представила себе его руки. Интересно, что бы она почувствовала, если бы он обнял ее? Прижал к своей каменной груди, а его полные губы целовали бы ее?
Генри свернулся клубком у ее ног, а она опять попыталась сконцентрировать свое внимание на холсте.
Утренняя дымка над Туканом развеялась. Эбби любила очарование этого лесистого участка. Когда-то здесь находилась индейская деревня. Не требовалось особо богатого воображения, чтобы представить, как индейцы плывут в своих пирогах по реке, охотятся на склонах или собирают лечебные травы. В земле здесь находили иногда наконечники от древних копий и стрел. Над долиной Саскуэханна витал таинственный дух истории. Эбби это очень волновало.
Сидя на краю холма и экспериментируя с красками, она потеряла счет времени.
Холст заиграл и наполнился окружавшей Эбби красотой: фиолетово-голубыми цветами дикой герани, сверкающими белыми лепестками цветущей земляники, роскошной свежей листвой, лениво текущей рекой, пушистыми облаками. Где-то вдалеке по дереву стучал дятел. Ветер с реки шевелил верхушку огромного дерева, и шелест листвы звучал как тихая музыка флейты, смешиваясь с пением птиц. Эбби им подпевала. Она различала местных птиц не только по звукам, но и по внешнему виду.
Нанося на холст яркое желтое пятно, Эбби пыталась передать красками благоухание окружающей ее природы. В это время появился возвращающийся с рыбалки Кайл Таннер. Он был в аккуратных шортах, которые как перчатка обтягивали его мускулистые бедра. Поймав ее взгляд, он отсалютовал и склонился в шутливом поклоне.
Эбби пощелкала языком.
– Какие люди! – пробормотала она.
Генри, глубоко погруженный в собачьи грезы, лишь всхрапнул.
Как ни старалась, Эбби не могла отвести взгляд от Кайла. Ухоженный, мускулистый, полный решимости.
«Опасный мужчина, – напомнила она себе. – Надо изо всех сил держаться от него подальше».
Ближе к вечеру застенчивая милая Этель Грофф позвонила Эбби с просьбой:
– Прости, что тревожу тебя из-за пустяков, Эбби. Но я поставила тесто на пирог. Кайл, мой племянник, его обожает, а у меня, оказывается, кончился кукурузный сироп. У тебя, случайно, не найдется?
– Минуту, Этель. Не вешайте трубку, я сейчас посмотрю. – Эбби открыла кухонный шкаф в своей заставленной кухне. – Да, вот он.
– Ты спасла меня, дорогая.
– У вас, наверное, руки в муке. Я вам сейчас занесу.
На Эбби была все та же мешковатая одежда, что и утром, минус шляпка и ботинки. Длинные рукава выцветшей рубашки, которую больше не носит ее брат Сэм, закатаны до локтей. Зеленая с переливающимися крылышками стрекоза пролетела мимо Эбби, когда она направилась босиком через двор к калитке Гроффов.
– Привет, – весело крикнула она, входя в кухню.
– Спасибо, Эбби. Ты просто душка, – откликнулась Этель. Ее персиковые щеки и большой фартук были в муке. – У тебя есть свободная минутка? Хочу с тобой кое о чем посоветоваться.
– Конечно.
– Нам в гостиную нужны новые шторы, и я никак не могу решить, что выбрать. На столе, вон там, лежат журналы. Скажи мне, какой рисунок и цвет тебе больше нравятся.
Эбби внимательно пролистала один из журналов.
– Вот этот, – наконец сказала она, указывая на вторую страницу. – Мне этот точно нравится больше всех. И цвет такой как надо – желтой примулы. От него в комнате будет светлее.
– Я тоже так думаю. Спасибо за совет. Кстати, что слышно о твоих родителях?
– Они вчера мне звонили из Питсбурга – это первая остановка в их летней одиссее. – Ее родители отправились на машине в путешествие по восточному побережью. – Ты бы видела их перед отъездом, Этель. Хихикали и радовались как подростки. – Эбби гордилась своими родителями – полными жизни пенсионерами, не позволяющими угаснуть своей любви.
