схватка раздирала ее. Казалось, она никогда не кончится, но наконец боль стала затихать. Ли услышала собственное подвывание.
— Вы можете стоять?
Она кивнула.
Звяканье, шум металла, и вот он уже вернулся к ней и, нежно поддерживая, подвел к задней части пикапа. Ли села, прислонившись спиной к стенке, пока мужчина торопливо расстилал на полу брезент. Он тоже не выглядел чистым, но казался все-таки лучше, чем проржавевшее днище. Мужчина негромко выругался и что-то укоризненно сказал себе под нос, разворачивая зеленое армейское одеяло.
— А теперь ложитесь. — Он помог Ли, придерживая ее за плечи. — Так вам будет удобнее.
И Ли в самом деле почувствовала, что ей стало удобнее на ровной твердой поверхности. Ей было неважно, что одеяло было горячим. Ее тело покрылось потом, и открытое летнее платье стало влажным и противно липло к коже.
— Вы ходили на специальные занятия, где учат дышать и тому подобное?
— Да, правда, не так регулярно, как собиралась, но кое-чему я научилась.
— Делайте все, что вспомните, — убежденно
сказал «ковбой». — В вашей машине есть что-нибудь, что может пригодиться?
— У меня есть спальный мешок. В нем хлопковая ночная рубашка. В отделении для перчаток есть коробка косметических салфеток «Клинекс». — Ее мать могла бы гордиться своей дочерью, с горечью подумала Ли. Сколько она себя помнила, Лоис все время твердила ей, что у настоящей леди всегда должен быть при себе бумажный носовой платок.
— Я сейчас вернусь.
Мужчина перепрыгнул через борт пикапа, и Ли невольно отметила про себя, с какой ловкостью он двигается, несмотря на высокий рост и внушительные размеры. Когда он снова предстал перед ней, ее ночная рубашка свисала с его плеча, словно тога римлянина. Он протянул ей коробку с косметическими салфетками.
— Эту газету я купил только сегодня утром.
Как-то раз я видел в кино, что газеты могут пригодиться при родах. Что-то там такое говорили, будто на них нет бактерий. В любом случае, может быть, вам захочется подстелить ее… гм… вниз. — Мужчина протянул Ли сложенную непрочитанную газету, быстро повернулся к ней спиной и снова спрыгнул с машины.
Ли сделала так, как он ей сказал, сгорая от стыда. Но ее смущение немедленно исчезло, сметенное новой волной боли. Мужчина тут же оказался рядом, встал на колени возле нее и взял ее ладонь в свои.
Женщина дышала и смотрела на часы на его левом запястье. Они были из нержавеющей стали со множеством делений и очень громко тикали. Дорогой сложный механизм никак не вязался с заляпанными грязью ковбойскими сапогами и грязной одеждой. Взгляд Ли остановился на длинных тонких пальцах незнакомца, и она увидела, что обручального кольца он не носит. Неужели ее ребенка примет мужчина, который не только не был доктором, но которому к тому же не доводилось становиться отцом?
— Вы женаты? — спросила Ли, когда боль чуть отпустила.
— Нет. — Мужчина снял ковбойскую шляпу и бросил на пол. Волосы у него оказались темными и длинными.
— Тогда эта ситуация должна быть для вас просто ужасной. Простите, что так получилось. Я очень сожалею.
— Да что там! Мне приходилось бывать в переделках и посложнее.
Он одобряюще улыбнулся ей, сунул руку в задний карман джинсов, достал косынку-бандану и повязал ее, чтобы пот не заливал ему глаза. И Ли с изумлением увидела, насколько мужчина красив. Он расстегнул рубашку, пытаясь хоть как-то спастись от жары. На загорелой груди вились мягкие темные волосы. Чувственные губы крупного рта были приоткрыты, ровные зубы были ослепительно белы.
Мужчина достал салфетку и вытер пот со лба Ли.
— Только в следующий раз выбирайте денек попрохладнее, — поддразнил он женщину, пытаясь вызвать ее улыбку.
— Это все Дорис Дэй, — сказала Ли.
— Не понял?
— Был такой фильм с Дорис Дэй в главной роли. Джеймс Гарнер играл роль ее мужа. В фильме он был акушером. Арлен Фрэнсис рожала в «Роллс-Ройсе», а Дорис Дэй помогала ему принимать ребенка.
— Это тот самый фильм, в котором он въехал на своей машине прямиком в бассейн?
Ли рассмеялась.
— Точно!
— Кто бы мог подумать, что этот фильм станет учебным пособием? — Мужчина вытер салфеткой шею Ли.
— Как вас зовут?
— Чед Диллон, мэм.
— А я Ли Брэнсом.
— Рад познакомиться, миссис Брэнсом.
Когда началась следующая схватка, было уже
не так ужасно, потому что умелые руки Чеда массировали ее вздувшийся болезненный живот. Схватка не прекращалась, и Чед сказал:
— По-моему, уже скоро. Какая удача, что у меня в кабине есть термос с водой. Я смогу вымыть руки.
Он принес воду и тщательно смыл грязь с рук.
— Чем вы сегодня занимались? — тактично поинтересовалась Ли, пытаясь выяснить, где он сумел так перемазаться.
— Я возился с мотором самолета.
Так, значит, он механик. Забавно, а ей не показалось, что он так уж силен в технике…
— Вам лучше снять нижнее белье, — мягко сказал Чед.
Ли закрыла глаза. Ей было стыдно смотреть на него. Если бы только Чед не был таким привлекательным мужчиной, может быть, она бы не так смущалась.
— Не стоит меня стесняться. Раз уж так все вышло, мы должны помочь ребенку появиться на свет — это главное.
— Простите, — пробормотала Ли. Она подняла платье. Из-за жары она не стала надевать лифчик и колготки, так что ей нужно было снять только трусики. С помощью Чеда она избавилась от них.
— Может быть, вам будет лучше без сандалий? — спросил он.
— Нет, они не мешают, Чед… — И Ли снова вскрикнула от боли.
Он быстро наклонился.
— Я вижу головку, — с довольным смешком объявил Чед. — Что вы теперь должны делать, мэм? Тужиться, или как это называется?
Тяжело дыша, Ли тужилась изо всех сил.
— Очень хорошо, — подбадривал ее Чед. — Вы отлично справляетесь, мэм. — Его низкий спокойный голос лился словно бальзам на ее истерзанные внутренности. — Уже очень скоро, Ли. — Чед снова вытер ей пот салфеткой. Бандана, которую он повязал, тоже промокла от пота. Тыльной стороной руки он вытер переносицу.
Волосы на груди завились колечками.
Он быстро достал складной нож из кармана, вымыл его водой из термоса, а потом отрезал тоненькую бретельку от ночной рубашки Ли.
— Вы просто удивительная женщина, вы знаете об этом? Многие бы сейчас орали во все горло и проклинали бы весь белый свет. Вы самая отважная женщина из всех, кого мне доводилось встречать.
«Нет, нет, никакая я не отважная!» — хотелось крикнуть Ли. Он не должен считать ее такой. Она обязана рассказать Чеду, какая она на самом деле трусиха. Но Ли не успела произнести ни слова, Чед заговорил снова:
