— Да. Предоставление услуг.
Судя по всему, это будет легче, чем она себе представляла. Перед ней типичный практик, всегда задающий вопросы по существу. Он будет доволен сделкой.
— У меня есть старая неоплаченная накладная, приведшая к одному предположению. Неожиданная удача, которая привлекла мое внимание к сходству.
— Какому сходству? — Подняв голову, он быстро пробежал глазами бумагу, которую она ему протянула. — Из-за того, что в этой накладной упоминается огромное количество упаковочных ящиков, вы предположили, что они все хранятся здесь?
Андреа сделала шаг назад, чтобы еще раз взглянуть на фасад здания целиком.
— Это не просто предположение. Взгляните на обломок изображения, торчащий позади вывески… Я видела фотографию склада в журнале, посвященном аукционам, она привлекла мое внимание. Смотрите внимательнее… Видите, это логотип той же компании, которая указана на накладной.
— Если включить воображение… — задумчиво протянул Керк. И, повернувшись к аукционисту, сказал: — Будьте любезны, ключ от склада.
— Вообще-то… Не знаю, сэр, склад был опечатан, и до тех пор, пока мы не получим подтверждения из банка…
— Ключ, пожалуйста, — повторил Керк, протянув руку. Затем его взгляд вновь переместился на Андреа.
Странное, кружащее голову чувство охватило ее всю, но усилием воли она вернула себя в нормальное состояние.
— Конечно, — выдавила она, — если то, что я ищу, находится на месте, то мы сможем обсудить наше дело незамедлительно.
Получив ключ и вставляя его в замок, Керк на мгновение остановился.
— Я никогда не вхожу в темные, страшные помещения с незнакомцами. Как, вы сказали, вас зовут? Боюсь, я был не очень внимателен, когда вы представлялись.
— Андреа Йохансен, но все знакомые зовут меня Энди.
— Энди — мужское имя, — сказал Керк, оглядев ее с ног до головы, — но, думаю, вам оно подходит.
Вряд ли можно было бы разозлить ее больше, чем подобным замечанием. Это означало, что она не выглядит женственно. Так называл ее дедушка, и никто не имел права смеяться над этим.
— Странно, но я тоже думаю, что вы не выглядите как Керк… Вы похожи на… Хьюберта! — сказала она с усмешкой, подняв на него глаза. Но, увидев выражение его лица, не на шутку испугалась.
Бесцеремонно втащив ее за руку и захлопнув дверь склада, он процедил сквозь зубы:
— Как вы узнали? — Через мгновение его взгляд изменился. — Вы видели, как я подписывал контракт… Суете нос не в свои дела, мисс. Вам никто не говорил, что это нехорошо?
— Извините. — Энди едва перевела дух от испуга. — Я обещаю никогда и никому больше не говорить ваше имя. Честное слово.
Нечто похожее на улыбку пробежало по его губам.
— Незачем так трястись и дрожать, девушка. Я вас не съем. Сам виноват, первый начал вас дразнить. Что ж, хотите, чтобы вас звали Энди, пожалуйста, это ваше дело.
— Это прозвище у меня с детства, и оно много для меня значит. — Она столько хотела ему рассказать, даже о тех событиях, которые привели ее к тому, что она жила вместе с дедушкой… Но Энди прекрасно понимала, что сейчас для этого нет времени, достаточно уже того, что он согласился поговорить с ней о деле.
Через час поисков Энди увидела и узнала первый ящик чикагской карусельной компании.
— Я понимаю старика Атчесона, оставившего после своей смерти кучу счетов, — говорил Керк. Он уронил пиджак и потерял свой галстук. — Очевидно, его племянники решили утаить часть собственности от налогов — вот так все это и попало на аукционные торги.
— Очевидно, — задумчиво сказала Энди.
Ее голос прозвучал так необычно, что Керк обернулся.
— Вы нашли то, что искали, не так ли?
— Возможно. — Энди едва могла дышать, взволнованная происходящим.
— Ну что ж. Не будем просто стоять, пойдем и проверим, что еще здесь есть.
Деревянные ящики были сложены в дальнем углу наполовину пустого склада. Подойдя к ним, Энди сказала:
— Думаю, это здесь.
— Возможно, теперь вы расскажете мне, что же было целью ваших поисков, — сказал он, стараясь игнорировать ангелоподобную красоту ее лица. Свет, струящийся из окна в этом запыленном помещении и падавший на Энди, окутал ее золотым сиянием. На несколько секунд Керк потерял дар речи.
Внезапно она посмотрела прямо на него, и он увидел слезы радости в ее глазах.
— Видите номер восемьдесят девять? — Она указала на ближайший ящик, на котором были написаны цифры. — Мой дед, Фридрих Йохансен, сам вырезал некоторых из этих лошадей.
— Лошадей? Каких лошадей?
— Это же карусель! Если я не ошибаюсь, она должна находиться здесь полностью.
— Карусель? Вы говорите об одной из этих глупых детских штук из парка развлечений?
— Глупых? — Она в ужасе отпрянула. — Это же произведения искусства, секрет производства которых до сих пор не могут разгадать. В течение целых семидесяти пяти лет ученые бьются над этой проблемой!
— Хорошо, хорошо. Но почему же вы так возбуждены?
— А разве вы не видите? Я специалист по антиквариату и… — Выражение его лица охладило Энди.
— Итак, игрушка или нет, но получается, что я владелец склада, целиком набитого антиквариатом?
— Да, разумеется, но… — Энди прикусила язык. Она в запальчивости проболталась незнакомцу. — Мистер Форрестер, я готова предложить вам справедливую цену за эту карусель. Я представляю группу инвесторов из Калифорнии и…
— И вы предлагаете мне продать такую ценность первому встречному без возможности рассмотрения других предложений?
— Я же говорю вам о прекрасном предложении.
Керк улыбнулся, глядя на нее. Иногда, подумалось ему, она похожа на подростка, и так нелегко принимать всерьез все, что она говорит.
— Вы испачкали лицо, Энди.
— Вы ведь продадите мне карусель? — не обратив внимания на его слова, прошептала Энди.
— Возможно, — ответил он, — но я никогда не заключаю рискованных сделок. Поверьте мне, я всегда все делаю осознанно. — Мысленно он вернулся назад, в детство, и вновь ужаснулся реальности, окружавшей его. — Например, этот склад. Аукционист думает, что надул меня, а получается, что я заключил очень выгодную сделку. Продав, я заработаю намного больше денег, чем вложил в него.
— Но вы же не знали, что карусель находится внутри? Как же вы собирались заработать деньги? Вы же не знали, что лежит на складе?
Керк молча двинулся к выходу, и Энди побежала за ним, вновь умоляя его:
— Мое предложение будет справедливым. Вы же не сможете отказать, правда?
— Смогу и откажу. По крайней мере сейчас.
