– Судя по всему, вы Эйприл Мауэр, – сказал я. – А как вас звали раньше? Может быть, Мэй Шмельц?
– Если это состязание в остроумии, то почему студия не прислала сценариста? – с любопытством спросила она.
– Гугенхеймер хочет, чтобы прелестная Глория вернулась к нему до вторника, когда начинаются съемки фильма, – фыркнул я. – Итак, где ее можно найти?
Эйприл неопределенно пожала плечами и ответила:
– Может быть, вам все-таки лучше войти?
Дом был обставлен неброско, словно в нем никто не собирался задерживаться на долгое время, но со вкусом.
Эйприл Мауэр провела меня прямо в бар, окна которого выходили в патио, выложенный белыми плитами, с плавательным бассейном посредине.
– Угощайтесь, мистер Бойд, – предложила Эйприл и показала на бар. – В такой день всегда приятно выпить.
– Благодарю, – ответил я. – Меня зовут Дэнни.
– Совсем не обязательно было упоминать об этом, мистер Бойд, – проговорила она и мило улыбнулась, – ведь вас об этом никто не спрашивал.
– Могу ли я приготовить для вас коктейль? Сани-флаш с содовой? – буркнул я.
– Я не пью.
– Чем же вы тогда занимаетесь, мисс Мауэр? – поинтересовался я. – Пишете неприличные слова на стенах? Ведь какой-то порок у вас должен быть?
– Довольно и того, что я сижу тут и смотрю на вас, – ответила она.
Я бросил в бокал несколько кубиков льда и щедро плеснул туда бурбона. Эйприл Мауэр сидела на высоком табурете, закинув ногу на ногу, и из-под короткой юбки пляжного костюма виднелся кусочек трусиков. Наверное, здесь не Нью-Йорк, и месяца через три на такие вещи вообще перестаешь обращать внимание.
– Так где я могу найти Глорию Ван Равен? – спросил я.
– Думаю, где-нибудь на побережье, – ответила она.
– А точнее вы не могли бы мне сказать? – попросил я. – Хоть на каком побережье – Западном или Восточном?
– На Восточном? – переспросила она с сомнением. – Едва ли, мистер Бойд.
– Может, мне начать сразу с Аляски и проехать одно побережье с севера на юг, а другое – с юга на север?
Несколько мгновений она рассматривала ногти на правой руке: они были тщательно ухожены и покрыты золотистым лаком, но мисс Ван Равен наверняка не пряталась там.
– Это довольно сложно, – объявила Эйприл.
– Любовь в каноэ, я угадал, не так ли?
– Они растаяли в голубой дали. – Эйприл поморгала своими большими глазами и добавила: – Но насчет каноэ – это перебор.
– Они?.. – терпеливо продолжал допытываться я.
– Ну конечно! Глория и Эдвард.
– Эдвард?
– Эдвард Вулрих Второй, – ответила она. – Это последнее увлечение Глории. Но легкий флирт может перерасти в настоящую страсть. Собственно, об Эдварде вы должны были слышать.
– Нет, не слышал, – ответил я. – А чем он так прославился?
Эйприл улыбнулась:
– Это акула с Уолл-стрит. Так он сам говорит.
– А Уолл-стрит такого же мнения о нем? – спросил я.
– Ну, об этом мне ничего не известно.
Кубики льда стукнули о мои зубы, когда я отпил изрядный глоток бурбона. Да, вот так-то! В прекрасный летний день мне предстояло искать даму, которая любит быть сама себе хозяйкой.
– Они уехали вдвоем? – спросил я.
– Нет. – Эйприл энергично взмахнула светлыми густыми локонами. – Мускат Муллинс тоже отправился с ними. Знаете – музыкант из джаза.
– Трубач? – Я кивнул. – Я слышал несколько его вещей.
– И потом еще Элен Фицрой, – добавила Эйприл.
– Можно подумать, что Глория повезла с собой целую труппу, – простонал я. – Кто такая – эта Элен Фицрой?
– Исполнительница блюзов из Чикаго. Поет в современном стиле. Они с Глорией то ли учились в одной школе, то ли занимались вместе чем-то другим. – Эйприл покачала своими красивыми округлыми плечами. – Во всяком случае, Элен – ее старая подруга.
– Перечислите мне заодно и остальных, – уныло проговорил я. – И можете не торопиться. В данную минуту я не вижу ничего лучшего, чем внимать вашему голосу.
– Уезжали они вчетвером, мистер Бойд, – бодро ответила она. – Но, возможно, по дороге они кого-нибудь и подхватили. Вы знаете, как это бывает, когда человек пьян…
– По дороге куда?
– По дороге к яхте Эдварда. – Эйприл удивленно подняла брови. – Вы что, не знали, что у него яхта?
– Кажется, что-то слышал, – проскрипел я. – А теперь напрягите свою головку, Эйприл, и скажите, где находится эта яхта сейчас?
– Они мне не сказали, наверное, потому, что я их не спрашивала. – Она наморщила лобик. – Но я почти уверена, что она где-то у Восточного побережья.
Я допил содержимое своего бокала и заметил, что кубики льда, похоже, нуждаются в том, чтобы их опять залили бурбоном, да и мне сейчас не повредила бы еще одна порция.
– Когда они уехали? – спросил я.
– Два дня тому назад, приблизительно в четыре утра, когда выпили все виски.
– А вы знаете других: этого Вулриха, Муллинса и даму по фамилии Фицрой? – спросил я с внезапной надеждой.
– Меня им представили, – созналась Эйприл дипломатично. – Но я бы не называла их даже своими приятелями, хотя этот Муллинс и пытался заигрывать со мной. Видимо, его руки стали такими непоседливыми из-за игры на трубе. А как вы считаете, мистер Бойд?
– Скажите, какие у вас планы на ближайшие дни?
– Вы хотите предложить что-нибудь конкретное, мистер Бойд? – Она снисходительно улыбнулась. – Как наивно. Вы меня удивили. Люблю простых людей.
– Восточное побережье довольно большое, – буркнул я. – А у меня только пять дней, чтобы найти Глорию. Вот я и подумал, что вы могли бы помочь мне. Тогда шансы на успех увеличатся, так как вы знакомы со всей компанией.
– Я бы с удовольствием вам помогла, мистер Бойд, – сказала она дружелюбно, – но пять дней наедине с вами – это уж слишком. Я устану сопротивляться.
Где-то в доме настойчиво зазвонил телефон. Эйприл какое-то время прислушивалась, потом соскользнула со своего табурета и прошла в другой конец бара, где находилось какое-то устройство цвета слоновой кости. Нажав на одну из кнопок, расположенных на аппарате, она сняла трубку. Я успел допить вторую порцию бурбона и выкурить сигарету, пока Эйприл бросала какие-то незначительные реплики.
Наконец она закончила разговор и с самодовольной улыбкой посмотрела на меня.
– Звонила Глория, – сказала она.
– Тогда где, черт возьми, она находится?! – рявкнул я.
– Возьмите себя в руки! – насмешливо бросила Эйприл. – Глория отдыхает в Форт-Лодердейле.
