— Хорошо. — Ответ прозвучал натянуто, и она поспешила сделать глоток вина.
Черт возьми! Почему он такой обаятельный? Почему он выглядит именно таким, каким запечатлелся в ее памяти? Почему он не стал лысым и не отрастил большой живот? Ну, почему бы ему не носить очки? Может быть, хоть они скрыли бы эти изумрудно-зеленые глаза, которые, как ей всегда казалось, смотрели прямо в душу.
— Я слышал, твой магазин процветает, — сказал Алекс, когда стало ясно, что Фанни не собирается ничего добавить к сказанному.
— От кого? — заинтересовалась она. Она говорила резче, чем ей того хотелось. Фанни увидела, как удивленно расширились глаза Алекса, и почувствовала прилив крови к лицу. — Я не думала, что ты интересуешься такими крошечными магазинчиками, как мой, — прибавила она, пожимая плечами.
— Я всегда интересовался тем, что делаешь ты, — спокойно напомнил он.
И это действительно было так, мысленно согласилась Фанни. Алекс был не из тех мужчин, которые рассказывают о том, что произошло у них на работе, но при этом даже не думают спросить своих жен, как те провели день. Он всегда спрашивал Фанни об этом. Проблема состояла в том, что ей нечего было рассказать.
— В магазине дела идут хорошо, — сказала Фанни, стараясь уклониться от поднятой темы. — Я удачлива.
— Сомневаюсь, что дело только в удаче. Чтобы преуспеть в мелком бизнесе, одной удачи недостаточно.
— Ну, я вложила в это огромное количество времени, — согласилась Фанни, с досадой замечая чувство восхищения в его глазах. — А как развивается архитектурный бизнес? Все еще ездишь в командировки по всей стране?
Алекс, известный талантливый архитектор, работал в фирме, основанной еще его дедом. Фирма занималась буквально всем: от офисных зданий до частных домов. Пока они были женаты, Алекс каждый месяц уезжал в деловые поездки на две недели, чтобы встретиться с клиентами, понаблюдать за строительством объектов, осмотреть участки земли для новых проектов — словом, делал все, чтобы удержать репутацию фирмы на высоте.
Сначала Фанни ездила с ним, но после нескольких таких поездок, утомившись жизнью в гостиничных номерах, предпочла оставаться дома.
— В последнее время у меня намного меньше командировок, — ответил Алекс. — Абби два года назад начала работать в фирме и теперь берет на себя большую часть деловых поездок.
— Я полагала, предназначение Абби — совершать благородные поступки. Она случайно не думает о вступлении в Корпус Мира или куда-нибудь в этом роде?
— Она бросила эту идею, когда поняла, что можно жить и без роскошных нарядов.
Фанни подавила смешок, представляя утонченную Арабеллу Грэди, лишенную всех удобств, в чаще леса.
— А как твои родители? Как Кэрол и Джанет?
Его семья была надежной темой разговора. Родные Алекса любили ее, и она действительно очень скучала по ним после развода. Она почувствовала, как кровь опять прихлынула к лицу. Разлука с его родными была одной из причин ее бесконечной тоски. Фанни отчаянно старалась не позволять своим глазам задерживаться на лице бывшего мужа.
Алекс думал о том, что целых пять лет не видел ее. Фанни был всего двадцать один, когда они разошлись.
Тогда она была прелестна и своей юной нежностью вскружила ему голову. Но теперь она утратила черты юной девушки и превратилась в красивую женщину.
Вместе с тем Алекс не мог уловить перемен в ее внешности. В двадцать пять лет ее кожа оставалась гладкой как шелк; тронутая легким загаром персикового оттенка, она прекрасно сочеталась с сочной синевой платья. Смелое декольте обнажало великолепные плечи, и Алексу страстно захотелось коснуться ее ключицы, увидеть, как от этого прикосновения под его пальцами дрогнет нежная кожа.
Свои прямые густые волосы цвета воронова крыла Фанни уложила на затылке в изящный пучок. Алекс помнил, как эти волосы ниспадали ей на плечи, как в лучах утреннего солнца они блестели иссиня-черными бликами, как ее шея изгибалась от наслаждения, когда они занимались любовью. Может, она отстригла их, или они до сих пор свисают до талии блестящим черным водопадом?
Он на мгновение отвел взгляд и жадно сглотнул, подавляя внезапную волну желания, охватившую его. Хорошо, что он оделся в свободные брюки, а не в тесные джинсы, облегченно подумал Алекс. Прошло много времени с тех пор, как он чувствовал себя возбужденным только от одного взгляда на женщину. Этого не случалось уже пять лет, с тех пор, когда он последний раз видел Фанни.
Кто-то из гостей подошел к ним и стал расспрашивать Фанни о ее магазине. Алекс не слушал, он думал о ней. Боже, она выглядит сногсшибательно! Как мог он забыть, насколько она красива? И как желанна. Ведь стоило ему лишь взглянуть на нее, как обнаружилось, что вновь разгорается страсть. Так было всегда. С первой секунды, как он увидел Фанни, он страстно ее желал.
Они познакомились на вечеринке в День всех святых. Фанни была черной кошкой. Одетая в черное трико со смешным черным пушистым хвостом, с нарисованными усами на щеках и в черной шапочке с кошачьими ушками на голове, она выглядела одновременно и порочной, и невинной. Алекс хотел ее тогда больше, чем когда-либо еще в своей жизни хотел женщину.
Меньше чем через неделю они провели вместе первую ночь. Наутро он сделал Фанни предложение выйти за него замуж, чему сам несказанно удивился. Она отказалась, говоря, что к этому поступку его побуждает только чувство вины перед нею за то, что он был первым мужчиной в ее жизни. Но Алекс не чувствовал вины. Это было другое — страстное желание, потребность обнять ее так крепко, как только возможно, и каждую минуту ощущать ее рядом с собой. Только заниматься с ней любовью для Алекса казалось недостаточным.
Почти два месяца он уговаривал ее выйти за него замуж, используя секс как одно из средств убеждения: он затаскивал ее в постель всякий раз, когда она начинала спорить с ним… о том, как мало времени они знают друг друга.
После венчания их сексуальная жизнь стала особенно совершенной. Но, к сожалению, это была единственная сторона их брачной жизни, в которой они никогда не имели проблем.
— Я очень рад видеть тебя, Фан, — сказал Алекс. Он заметил, как расширились ее глаза, увидел в них удивление и другие эмоции, значения которых не понял. Но Фанни быстро опустила ресницы, спрятав под ними синеву глаз.
— Я тоже очень рада видеть тебя, Алекс.
Ее слова прозвучали просто как вежливый ответ, ничего не говоря Алексу о том, что на самом деле она чувствует.
Фан всегда говорила ему только то, что он хотел услышать, каждый раз скрывая от него свои истинные чувства и мысли. И это больше всего огорчало Алекса. Со временем он понял, что чем настойчивее расспрашивал он, тем плотнее она окутывалась оболочкой учтивого тона. Расспросы доходили до того, что он был готов схватить ее и трясти до тех пор, пока эта оболочка не треснет, выплескивая наружу ее подлинные мысли и эмоции.
— Я скучал по тебе. — Слова вылетели прежде, чем он успел обдумать их.
