Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– Как зовут? Профессия? Где родился?
Все покорно отвечали – трудно противиться со сваренным вкрутую мозгом. Я и сам пребывал в каком-то тумане. Стирание было гениальным изобретением человечества, по крайней мере, меня так учили в интернате. Оно избавило человечество от тюрем и неблагонадежных элементов. Как сделать из преступника достойного члена общества, вдобавок полезного? Такого, который больше никогда не оступится? Конечно же уничтожить ему личность, но не всю – профессиональные навыки и положительные стороны характера следовало оставить. Добавляем небольшое психокодирование и получаем добродушнейшее существо, которое всегда ставило общественные интересы выше собственных желаний. Они просто не способны были навредить другим и трудились как пчелки.
К тому же они пользовались популярностью среди женского населения – таких подкаблучников было еще поискать, – а дети у них были абсолютно нормальными. Многие бизнес-леди сразу после процедуры покупали себе молодых красивых мужчин и парней, причем на абсолютно законных основаниях. Таким образом государство возмещало затраты. Все были счастливы, включая самих новоявленных верных семьянинов. Остальных сортировали по профессиям и отправляли работать на любое предприятие или фирму, приславших заявку и гарантировавших работникам прожиточный минимум. С женщинами было намного строже: захотел такую – будь любезен доказать свою благонадежность. Вдовцы и холостяки с неприятными чертами характера за ними в очередь стояли. Кто другой их причуды терпеть будет? Детей стиранию не подвергали вообще.
Ну да ладно. Медик не просто так вдоль строя прогуливался. Тем, кто что-то помнил о своей прошлой жизни, он лепил наклейку на грудь. После того как набралось несколько человек, их увели охранники. Понятно куда и зачем. Когда он дошел до меня, я сумел собраться и соврать ему, при этом не очень-то сильно отклонившись от правды. У меня в голове была сплошная путаница: какие-то отдельные клочки воспоминаний и событий, своего имени действительно не помнил, как и имен и лиц других людей. За то немногое, что осталось, цеплялся с отчаянием утопающего. Пусть мне казалось, что это все происходило давно и не со мной, – я знал, что это последние частички прежнего меня. Я не хочу умирать! Какая разница, что произойдет в дальнейшем с моим телом, если меня больше не будет? Поэтому я притворялся абсолютно послушной куклой и лгал, врал неумело и отчаянно.
Медик не поверил. Сверился с показаниями прибора и подозвал к себе начальника охраны.
– Этот помнит. Похоже, у нас появится еще один подметальщик улиц низшей категории.
– Тебе заняться нечем? – хмуро спросил начальник. – Делай что нужно.
– Ты премию получить хочешь? Ты его профессию посмотри. – Медик протянул планшет.
– Бессмыслица какая-то. Агент-пограничник. Что за специальность такая? И при чем здесь премия? Мы ее так и так получим.
– Обычную – безусловно. А вот та, что исследовательский отдел предлагает, мимо нас пролетит. У нас одного пилота в запрошенной группе не хватает. У него дополнительные специальности – пилот и техник, пусть и невысокого ранга. Согласно данным в сети его к разведке на диких планетах готовили: внедрение, ассимиляция и прочий маразм. Наши шефы очередной фокус выкинули – зачем им пограничники, когда любой эскадре такая планета на один зубок?
– Предлагаешь отдать в нынешнем состоянии? Сам знаешь – если он память хотя бы частично сохранил, это опасно. И нарушение нехилое. За такие шуточки нас самих в строй поставят.
– Не бойся, я справки навел. Набирают отряд пилотов-смертников, из пяти сотен вернулся только один. Помнишь, как яйцеголовые треть нашей галактики отхватили, да и в остальных частях, куда ни ткни, везде «дикие» человеческие планеты?
– Смутно, кто же эту древность изучать будет? Черные дыры, прокол пространства-времени. Клонирование. Корабли поколений.
– Именно! Но один факт малоизвестен – они и в галактику Андромеды корабли-сеятели посылали. Немного, всего пару сотен, но все же. Такого натворили, что мы до сегодняшнего дня объединение завершить не можем и со всеми ксеносами на ножах. Когда технологии Древних нашли, тогдашние бонзы чуть ли не богами себя вообразили. Как же – Великое Бремя Человечества! Только вот других спросить забыли – потому-то на границах до сих пор неспокойно: что ни год, то война. Диким все равно кого грабить – ксеносов или нас, поэтому обе стороны их и вооружают.
– И что с того? Над нами не каплет.
– Это пока. Ходят смутные слухи о человеческих королевствах в рукаве Персея. Они там всех режут под корень и в жертву своим богам приносят. Хорошо, что особо мощного оружия им не дали, хоть на это ума хватило. Дикари захватывают ученых, те им корабли сотнями штампуют. Прикинь, что будет, когда орда до наших границ доберется?
– Отобьемся, не в первый раз. Ты лучше про премию расскажи.
– Решили проверить, как дела в Андромеде обстоят. Закрепились там наши или нет? Это какую же поддержку можно даром получить! Но технологию прыжка потеряли во время Великой войны. Восстанавливают понемногу. Пуляют смертниками почем зря. Предполагают, что искины во время прокола из строя выходят, без пилота никак не обойтись. Один же сумел вернуться. Ведут набор, оплата по высшей категории.
– Почему нормальных военных не пошлют?
– Да кто же им даст? Ладно бы военная операция, без которой все пойдет насмарку, хочешь – не хочешь, солдатиков необходимо на смерть посылать. А тут они зря погибнут. Возможно, положительного результата никто и не увидит. За такое на счет «раз» с мнемокодером познакомишься. Если добровольцы и были, то ни один назад не прилетел, как и корабли-автоматы.
– Чего ты при нем разболтался?
– Он ведь тоже молчать будет и на все согласится. Правда? – Медик поглядел на меня.
– Да, – прошептал я. – Буду молчать.
– Вот видишь! Наша бригада с премией, а парень надежду получит. Мы же с тобой гуманисты! – Медик довольно мерзко хихикнул, вслед за тем обратился ко мне, указав направление рукой: – Ступай вон к той группе, через два часа отправка.
Вот так я и стал расходным материалом, стоял и ждал своей очереди. Торчал на этой станции уже месяц. Обращались с нами неплохо – да и чего нас, пустоголовых, бояться? Кроме меня, конечно: была бы возможность – я зубами себе свободу выгрыз бы, но удачного случая как-то все не подворачивалось. Воспоминания в голове частично восстановились и пришли в относительный порядок. Странно было припоминать, например, какой-нибудь разговор в подробностях, но вместо лиц собеседников видеть только смутные пятна и напрасно терзать память в безуспешной попытке отыскать их имена. Вот такие пироги с котятами. Пробелы буквально поселились в моей голове. Но и тому, что было, я радовался как ребенок. С каждым прошедшим днем чувствовал себя все лучше и лучше, надеялся на скорую отправку хоть к черту на кулички, боялся проколоться на ровном месте.
Охраны было немного, впрочем, как и нас, они категорически не хотели запоминать наши номера: длинно и неудобно произносить. Всем дали клички. Меня называли Шустрым, потому что при объявлении очередного прыжка буквально на коленях ползал, умоляя послать меня послужить человечеству. Остальные поступали так же, но я всех опережал. Что есть, то есть.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
