ГЛАВА 02
Они спускались в трюм. Капитан Анастасия подтянула трос и проверила крепления его ремней. Эверетт не осмеливался смотреть ей в глаза. Вокруг царило разрушение. Сучья проткнули оболочку насквозь в полудюжине мест, расщепленные концы торчали, словно пики. Возле каморки Макхинлита корпус протаранила громадная рождественская елка, только не зеленая, а красная. От кроны пахло чем-то едким, смутно знакомым. Сломанные брусья и треснувшие ребра шпангоутов. Целая поперечная балка покачивалась в опасной близости от Эвереттовой головы. Тем не менее хребет дирижабля остался неповрежденным, иначе пришлось бы бросить «Эвернесс» в лесу на произвол судьбы.
Падая, дирижабль потерял три из шести двигателей. Тросы и кабели полопались. Второй пропеллер снесло с опорой — на его месте в корпусе зияла дыра. Головокружительное падение «Эвернесс» усеяло обломками несколько километров дремучего инопланетного леса.
Капитану Анастасии ничего не оставалось, как отправить поисково-спасательный отряд на триста метров вниз. Таких высоких деревьев Эверетту видеть не доводилось, а ноги непривычно легко отрывались от земли. Возможно, дело было в слабой гравитации. А еще Солнце здесь неподвижно висело в одной точке...
— Сен! — рявкнула капитан Анастасия.
— Уж и переодеться нельзя! — раздался голос Сен сверху.
Мгновение спустя она лихо соскользнула по тросу на пол трюма. «Ничего не попишешь, эффектно», — подумал Эверетт.
Из зимнего Оксфорда на Земле-1 дирижабль занесло во влажные тропики. Макхинлит завязал рукава оранжевого комбинезона на поясе, обнажив под майкой внушительную мускулатуру и шрамы на темной коже. Шарки сменил плащ с пелериной на рубашку без рукавов, кобура с двумя пистолетами болталась за спиной. В майке и брючках капри капитан Анастасия выглядела тощей и жилистой. И только Эверетт остался в чем был. Это усугубляло его вину. У него не было права подставлять кожу солнцу.
Для прогулки по тропикам Сен оделась вызывающе: башмаки на толстой подошве, регбийные гольфы, грубые рабочие перчатки, короткие золотые шорты, крошечный топ и повязка на буйных кудряшках белее снега.
— А ну-ка оденься! — прогремела капитан Анастасия.
Сен с независимым видом прошествовала мимо приемной матери. Макхинлит прикусил губу, чтобы не расхохотаться. Пристегиваясь, Сен послала Эверетту хитрую ухмылку. Словно солнечный лучик упал на его лицо. Улыбка означала: все хорошо, ты молодец, оми, друзья навек.
— Так мы будем искать двигатели или нет?
Встав на край люка, Сен коснулась приборчика на запястье и со свистом сиганула вниз, прямо в гущу деревьев.
— Сен, мы не знаем, что там внизу! — рявкнула капитан Анастасия. — Вот шальная!
Капитан последовала за приемной дочерью, Макхинлит и Шарки прыгнули за ней. Скрипела лебедка. Эверетт смотрел им вслед, пока они не исчезли в кронах. Улыбка Сен придала ему бодрости. Он шагнул с платформы, мгновенно ощутив, как натянулся трос.
Мелькали сучья и красные листья, сверху нависал корпус «Эвернесс». Эверетт охнул. Ребенком он видел старый фильм про кита, которого замучили злые охотники. Малыш Эверетт проплакал весь вечер и все утро. Мать пыталась утешить его, говорила, что теперь никто не убивает китов ради ворвани. И сейчас «Эвернесс» напоминала ему того кита: прекрасное существо, силой вырванное из привычной среды, загарпуненное, затравленное и беспомощное.
Эверетт больно стукнулся о ветку. Смотри под ноги. Нельзя терять бдительность. Любой прыжок основан на строгом расчете. Этого леса просто не могло существовать. Он рассчитал прыжок из одной системы координат в другую. Обычная сферическая геометрия. А что, если... если геометрия этого мира отличается от привычной?
— Не может быть, — прошептал Эверетт. Сквозь просвет внизу он увидел, как остальные сгрудились над странным цилиндром, который свисал с массивного сука метрах в ста над землей. Эверетт не сразу сообразил, что перед ним оторванный двигатель.
Щеки коснулась ветка, и внезапно он узнал тяжелый мускусный запах. Гашиш. Смола. В древнем инопланетном лесу пахло, как на заурядной вечеринке старшеклассников.
* * *
— Поберегись! — донеслось из пестрой листвы. Мгновение спустя сверху, метя прямо в грудь Шарки, обрушился сук. В последнюю секунду старший помощник отступил в сторону и невозмутимо коснулся пальцами полей шляпы. Сук рухнул на пахучую лиственную подстилку.
Сверху раздавалось лязганье инструментов и визг бензопилы. На головы дождем сыпались щепки и опилки.
— Готово!
Как только команда приземлилась, Сен послали на дерево с бензопилой и инструментами. Эверетт усомнился в мудрости такого решения, но Макхинлит объяснил, что ни один взрослый не справится с этим делом лучше маленькой проворной Сен.
Эверетт предпочел бы, чтобы Сен была рядом. Несмотря на удушливую жару, атмосфера в команде оставалась прохладной. Шарки его не замечал, Макхинлит давал понять, что пройдет немало, а возможно, и очень много времени, прежде чем он забудет его промах. Капитан Анастасия делала вид, что они незнакомы, а Эверетт не решался смотреть в ее сторону.
— Спускаюсь! — крикнула Сен.
Макхинлит нажал кнопку на запястье. Раздался грохот такой силы, словно трехсотметровый ствол собирался рухнуть. Затем сверху показалось закругленное брюхо гондолы, опутанное тросами. Сверху, словно на диком мустанге, на гондоле двигателя восседала Сен.
— Детка моя! — причитал Макхинлит, обняв двигатель, словно старого друга. — Что с тобой сделали?
Вскрыв обшивку, Макхинлит и капитан Анастасия изучали внутренности прибора. Эверетт по-прежнему изнывал от чувства вины.
— Если нужна моя помощь...
Макхинлит и капитан Анастасия обернулись.
Выражение их лиц заставило его окаменеть. На опушке инопланетного тропического леса в параллельном мире, который просто не мог существовать, Эверетт был ранен в самое сердце. Пришлось отступить.
Он и не знал, что по силе ненависть не уступает любви и почти столь же редко встречается. Чувство, противоположное всему тому, что люди называют любовью.
Эверетту хотелось умереть.
— Мэм, вы же знаете, я не силен в латании дыр, — сказал Шарки.— «Лучше блюдо зелени, и при нем любовь, нежели откормленный бык, и при нем ненависть». Но сейчас я бы не отказался от быка. С вашего разрешения взгляну-ка я, что может предложить эта дикая местность предприимчивым плотоядным.
— Я мог бы... — начал Эверетт, но Шарки, выхватив пистолеты из кобуры, уже юркнул под сень хохочущего, свистящего, щебечущего и голосящего тропического леса.
— Сен...
Она стянула волосы в хвост и сняла очки. Настоящая королева стимпанка. Он посмотрел на нее, тощую, потную, вымазанную машинным маслом, целиком поглощенную работой, забывшую обо всем на свете, кроме дирижабля, — и сердце Эверетта разбилось.
