Ознакомительная версия. Доступно 1 страниц из 4
Налево тянулась гусеничная колея, оставленная патрульным вездеходом. Они повернули направо. Лесные колдуны и военные не питали друг к другу симпатии: первые стремятся к тому, чтобы Лес и человек мирно уживались бок о бок, а вторые с Лесом воюют. Текуса Олу сразу предупредила: «Девка ты молодая, кровь горячая, с кем хошь крути, только не с армейскими». Валеас, случалось, жестоко дрался с пехотинцами. Это противостояние касалось только лесных, остальные маги в нем не участвовали.
Шагая в снегоступах по плотному насту, отводя тонкие ветки и подныривая под нависающие древесные лапы, Ола во все глаза смотрела по сторонам. Были здесь ёлочки – зеленые и серебристо-голубые, аккуратные, пушистые. Их завезли с Изначальной, и Лес принял их под свою сень, включил в свою экосистему, так что отыскать ёлку в окрестностях людского острова – дело нехитрое. Другой вопрос, этого ли ждет от них Текуса? Ола больше не спешила с предложениями: «Смотри, давай эту срубим!», «По-моему, вон та зачетная, берем!» Интересно, что Валеас, при всей его паскудной авторитарности, с самого начала оставил инициативу ей. Может, все дело в этом: ведьма-наставница хочет, чтобы ученики нашли ёлку вместе? Когда Ола об этом сказала, ее спутник пожал плечами: ерунда, мы и так вместе ищем.
День был пасмурный, из облаков сыпались редкие снежинки, но до земли ни одна не долетала – все оседало на громадных разлапистых ветвях елажника. Внизу тянулись цепочки звериных и птичьих следов, лежали хвоинки, веточки, запоздалые летучие семена, шишки разной величины – одни больше кулака, другие с наперсток. Порой мимо людей шнырял кто-нибудь мелкий, добавляя новую строчку в снежную книгу.
Однажды из-за кустов шумно вспорхнула крупная белая куропатка, потом Ола снова ее заметила: та сидела на торчащем суку на трехметровой высоте, но тут же снялась и улетела, как будто почувствовала, что на нее обратили внимание. Через некоторое время птица опять попалась на глаза – перелетела с места на место за стволами деревьев, потревожив зеленовато-седую лишайниковую бороду, свисающую почти до земли. Как будто следит за людьми… Может, и вправду следит, если у нее где-то здесь гнездо.
Местами попадались цветные поляны: розовые, болотно-зеленые, лиловые – словно сугробы облили разведенными акварельными красками. Это из-за микроскопических снежных водорослей, сейчас их сезон в разгаре. Когда ударят морозы, они вымерзнут, и наступит царство белизны, радужные размывы вновь появятся на снегу только в конце зимы.
Лес постепенно заполнял Олу изнутри, прорастая в ней своими ветвями и корешками, фестонами лишайников и ползучими лианами. Она ничего не утратила, оставалась собой, но ее прежняя жизнь и те байки о прежней жизни, которые она впаривала развесившим уши бойфрендам, ее планы, обиды, триумфы, интересы – все это, как обычно, отодвинулось на периферию, уступая главное место Лесу.
Говорят, когда кто-то из лесных колдунов умирает, у него есть выбор: снова родиться среди людей – или уйти в Лес, раствориться в нем, стать то ли лесным духом, то ли чем-то еще в этом роде. Изабелла однажды сказала, что предпочла бы второй вариант.
– Кажется, до меня дошло, чего хочет Текуса! – выпалила Ола, остановившись, и с темного хвойного навеса ей на голову посыпались снежинки. – Никакая не ёлка. Она послала нас, чтобы мы попробовали связаться с Изабеллой, и надо было, чтобы мы сами об этом догадались!
– Наконец-то поняла, – отозвался Валеас, не выказав удивления.
– Так ты, что ли, знал?.. Тебе она сказала?
– Нет, но до меня это дошло после первой ёлки. А до тебя – после шестой, тоже неплохо.
Хм, лучше считать, что это похвала, а не ирония.
– Ну и как, ты уже разговаривал с Изабеллой?
– Нет. Если она пойдет на контакт, то скорее с тобой, чем со мной.
– И что я должна для этого сделать?
– На твое усмотрение. Тут нет никакого рецепта.
– Тогда… – Ола умолкла, пытаясь нащупать, что «тогда», и после заминки продолжила: – Давай заночуем в Лесу. Может, ночью что-нибудь получится.
Наверное, это было правильное решение: в каждую вылазку «за ёлкой» они по требованию Текусы брали с собой палатку, спальные мешки и еды на два дня, хотя возвращались засветло, к последнему автобусу. Теперь ясно, что старая колдунья снаряжала их в расчете на ночевку.
– Идем, – предложила Ола. – По-моему, нам лучше идти, чем стоять на месте. Может, она тоже пойдет нам навстречу…
Дальше они не выбирали направления. Куда Лес подсказывал, туда и шли. Скрипел наст под полозьями санок. На зимних лианах, свисавших с ветвей заснеженными гирляндами, горели в пасмурном сумраке пурпурные бутоны-фонарики. Кое-где к стволам вековых деревьев прилепились то ли чьи-то гнезда одного цвета с корой, то ли наросты-паразиты, сгнившие изнутри и приспособленные лесной мелюзгой под жилье: в щелках настороженно поблескивали чьи-то глаза, провожая идущих своей дорогой колдунов. Неискушенный горожанин ничего бы не заметил, но Ола знала, на что обращать внимание.
Однажды в стороне мелькнула белым мазком перелетевшая с места на место куропатка – может, та самая? Может, это дух Изабеллы пытается привлечь их внимание?
Когда Ола сказала об этом, Валеас возразил, что птица обыкновенная. Он хорошо чувствует потустороннее, и раз определил, что ничего нет – значит, нет.
Вскоре она заметила небольшого зверька, целеустремленно шмыгнувшего в том же направлении, потом еще одного: похоже, за куропаткой увязались охотники. Жизнь в Лесу идет своим чередом, и кто-то кем-то обедает, от пищевых цепочек никуда не денешься.
Настроиться на Изабеллу, думать о ней, послать ей зов… Хотя вряд ли это поможет, Ола и раньше о ней думала.
В газетах писали, что Изабелла Мерсмон погибла из-за собственной неосторожности: изучала «язык и культуру» серого лесного зверья, хотя какая там культура, автохтоны – полуживотные, а она с ними, как с людьми, это и «привело к трагедии»… Гнилая версия, но понимали это только лесные маги да считанные единицы из тех, кто не принадлежал к их числу.
Кесу провожали Изабеллу, словно одну из своих княгинь-шаманок, устроили в ее честь тризну со всеми положенными обрядами и поединками до первой крови. Хотя поединки были не ритуальные: кесейская аристократия разбирались, кому достанутся коты Изабеллы, жившие вместе с ней в лесном домике. От местных напастей хозяйка защитила их чарами, иначе их бы в Лесу в два счета сожрали. Туземки восхищались кошками, которых люди завезли на Долгую Землю из своего родного измерения. Рыжика и Уголька – решено было не разлучать их – забрала Даньянса-кьян-Талендри, глава клана Трех Дождей.
Изабеллу убили люди. Текуса и Валеас как будто были в курсе, кто, но младшую ученицу в подробности не посвятили: меньше знаешь – меньше риска, что вляпаешься.
После похорон Ола несколько ночей подряд искала ее в Отхори. Она довольно быстро выучилась попадать туда, засыпая, и порой ей удавалось найти там нужного человека – или нужную кесу – но с Изабеллой ничего не вышло.
Ознакомительная версия. Доступно 1 страниц из 4
