Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Мельком взглянув на девочку, я уселся на крепкую ветку ближе к стволу и вытер ладони о свои длинные, болотного цвета шорты:
– Ну да, конечно.
Я уставился вниз, на нашу улицу Фолл-Эвей-Лейн, но не мог отделаться от ощущения ее руки в своей. Странное покалывание успело добраться до плеча и теперь охватило мое тело целиком. Мне казалось, будто все волоски на коже встали дыбом, и даже хотелось засмеяться, как от щекотки.
Девочка продолжала стоять и, вероятно, дулась на меня, но через несколько секунд опустилась рядом и тоже свесила ноги.
– Итак, – спросила она, показав на мой дом: – Ты там живешь?
– Ага. С мамой. – Я посмотрел на нее как раз в тот момент, когда девочка опустила глаза и принялась теребить свои пальцы.
Сначала она погрустнела, а потом вдруг наморщила брови, словно пытаясь не расплакаться.
Что я такого сказал?
На ней был тот самый комбинезон, в котором я видел ее сегодня, когда она вместе с отцом выносила вещи из машины, и девочка успела выпачкаться, но все равно выглядела такой чистенькой. А ее волосы были красиво распущены.
Минуту мы сидели молча, глядя на дорогу, слушая, как ветер шелестит листьями вокруг нас.
По сравнению со мной девочка и впрямь казалась такой маленькой, – того и гляди упадет с ветки, не сумев на ней удержаться.
Уголки ее губ были опущены, и я не понимал, что ее так опечалило. Я был уверен лишь в одном: никуда не уйду, пока ей не станет лучше.
– Я видел твоего папу, – начал я. – А мама где?
У девочки задрожала нижняя губа.
– Мама умерла весной, – призналась она, посмотрев на меня.
В ее глазах стояли слезы, но она глубоко дышала, словно старалась быть сильной.
У меня не было знакомых ребят, у которых умер кто-то из родителей, и мне даже стало стыдно из-за того, что мне не нравилась моя мать.
– А у меня нет отца, – сказал я, надеясь, что это подбодрит ее. – Он ушел, когда я был совсем маленьким. Мама говорит, что он нехороший человек. Твоя мама хотя бы не по собственному желанию тебя бросила, правда ведь?
Я знал, что несу чушь. Я не хотел вывернуть все так, словно ей повезло больше, чем мне. Просто мне казалось, что я обязан сделать все что угодно, чтобы она только повеселела.
Например, обнять ее – мне и правда хотелось это сделать.
Но я не стал.
– У твоего отца какая-то старая машина, – решил я сменить тему.
Не глядя на меня, девочка закатила глаза.
– Это «Шеви Нова», а не какая-то старая машина.
Я знал название модели, но хотел проверить, знает ли она.
– Мне нравятся машины. – Я скинул свои «диси»[2], и они упали на землю, а она сделала то же самое со своими красными «чаксами». Мы сидели, болтая в воздухе голыми ногами. – Когда-нибудь я буду гоняться на Петле.
Девочка подняла на меня глаза:
– Петля? Что это?
– Это гоночный трек, куда пускают ребят постарше. Туда можно поехать, если ты учишься в старших классах и у тебя есть машина. Потом придешь за меня поболеть.
– А почему я сама не могу погонять? – У нее был возмущенный вид.
Она что, серьезно?
– Не думаю, что девчонкам разрешают гоняться, – объяснил я, пытаясь не расхохотаться.
Она сузила глаза и опять отвернулась к дороге.
– Ты сделаешь так, чтобы мне разрешили.
Я улыбнулся одними уголками губ, сдерживая смех.
– Может быть.
Ну конечно.
Она протянула мне руку:
– Я Татум, но все зовут меня Тэйт. Мне не нравится имя Татум. Понял?
Я кивнул, пожал ей руку и снова ощутил приятное покалывание.
– Я Джаред.
Глава 1
6 лет спустя
Кровь стекает по нижней губе на пол, оставляя след, похожий на длинную полоску алой краски. Я копил ее во рту, пока она сама не начала вытекать наружу, – сплевывать чертовски больно.
– Папа, пожалуйста, – молю я дрожащим голосом, меня трясет от страха.
Мама была права. Он плохой человек. И зачем я только уговорил ее отпустить меня к нему на лето?
Я стою на коленях на полу в его кухне, меня всего колотит, руки связаны за спиной. Колючая веревка врезается в кожу.
– Ты умоляешь меня, щенок? – рявкает он, и ремень снова опускается на мою спину.
Я зажмуриваюсь, сжимаюсь от боли, лопатки горят огнем. Закрыв рот, стараюсь не издавать ни звука, дышу носом, пока жжение не отступает. Кожа на губах кажется натянутой и распухшей, вязкий металлический привкус крови заполняет рот.
Тэйт.
Ее лицо всплывает в моей памяти, и я прячусь в тех уголках своего сознания, где есть она. Где мы с ней вместе. Ее солнечные волосы развеваются на ветру – мы карабкаемся на валуны у рыбного пруда. Я всегда лезу вторым, на случай, если она оступится. Она смотрит на меня сверху вниз, и ее глаза, серо-голубые, как небо перед дождем, улыбаются.
Но голос отца прорывается через завесу воспоминаний.
– Не умоляй! Не проси прощения! Вот что я получил, позволив этой сучке растить тебя все эти годы! Ты ничто! Жалкий трус! Вот кто ты!
Он хватает меня за волосы и резко отводит мою голову назад, чтобы я посмотрел ему в глаза. Кожу под волосами пронзает боль. Мне становится дурно, когда я чувствую исходящий от него запах пива и сигарет.
– Хотя бы Джекс меня слушает, – цедит он сквозь зубы, и у меня сводит желудок от приступа тошноты. – Правда, Джекс? – кричит он, повернув голову.
Отец отпускает меня, подходит к морозильнику в углу кухни и стучит по дверце.
– Ты там жив еще?
Я пытаюсь сдержать слезы, и каждый нерв на моем лице сводит от боли. Я не хочу расплакаться или закричать, но Джекс, другой сын моего отца, провел в морозильнике уже почти десять минут. Целых десять минут, и до сих пор не издал ни звука!
Почему отец так поступает? Почему наказывает Джекса, хотя зол на меня?
Но я храню молчание, чтобы угодить отцу. Если он получит то, что хочет, возможно, выпустит моего брата. Джекс, наверное, совсем там замерз. Я даже не знаю, есть ли там воздух. Как долго можно продержаться в морозильнике? Может, он уже мертв.
Господи, он же еще совсем ребенок! Я моргаю, пытаясь отогнать слезы. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
