Приняв душ, Клотов удобно расположился перед телевизором. Он поставил перед собой журнальный столик, постелил на него газету и выложил гору соблазнительной закуски: три большие малосольные корюшки с прозрачными брюшками, наполненными мелкозернистой икрой, две упаковки ароматного сушеного кальмара, аппетитные палочки из вяленой красной рыбки, шесть пачек фисташек, миндаля и кэшью, немного сухариков и картофельных чипсов. Две банки пива Клотов поставил на стол, а шесть оставшихся убрал в холодильник.
Вольготно развалившись на диване, Клотов выбрал телевизионный канал, по которому транслировался бой боксеров-тяжеловесов, открыл банку пива и залпом выпил половину ее содержимого. Улыбнувшись от удовольствия, он стал чистить корюшку и наблюдать за тем, как двое чернокожих парней по-молодецки молотили друг друга в поединке за пояс чемпиона.
Через полчаса две пустые банки лежали возле дивана, на ринге валялся поверженный громила в красных трусах, а на газете выросла гора из рыбьих костей и ореховой скорлупы. Именно в этот беззаботный миг в квартире Клотова зазвонил телефон.
Майор недовольно поморщился, пультом уменьшил громкость телевизора и встал с дивана. Подтянув на ходу сползающие с живота шорты, Клотов подошел к телефонному аппарату, закрепленному на стене.
— Алло, — по обыкновению сухо произнес он.
— Я могу поговорить с Андреем? — спросил приятный женский голос.
— Это я. А кто спрашивает?
— Галя. Галя Рыбкина.
— Галя?! — У Клотова от удивления вытянулось лицо. — Как ты узнала мой телефон?
— Нашла в справочнике.
Звонок Гали Рыбкиной стал для Клотова полной неожиданностью. Когда-то они вместе работали в РУВД. Галя тогда была молодым симпатичным следователем. Половина Управления пыталась с ней заигрывать. Не успев набраться опыта, Галя уволилась из МВД и устроилась в детективное агентство. Это было еще в те времена, когда многие всерьез полагали, что из детективных агентств выйдет толк.
— Не ожидал тебя услышать, — признался майор.
— Я тоже не думала, что когда-нибудь тебе позвоню.
— Как поживаешь?
— Нормально.
Судя по голосу, Галя была чем-то расстроена.
— Возникли проблемы? — догадался Клотов.
— Вроде того. Хотя я не уверена, что мое дело следует называть проблемой.
— Наверное, так оно и есть, раз ты меня нашла. Ведь мы не виделись уже несколько лет.
— Три года, — согласилась Галя.
— Так что у тебя за дело?
— У меня, как бы это сказать… профессиональные затруднения.
— Ты сильно умно не выражайся, я сейчас пиво пью, могу не понять.
— Я занимаюсь одним странным делом, — пояснила Рыбкина. — Честно говоря, запуталась и нуждаюсь в помощи или хотя бы в совете. А второй такой умной головы, как твоя, я не знаю.
— Не льсти, — улыбнулся майор, для которого, как для любого мужчины, женская похвала была особенно приятной. — А что странного в твоем деле?
— Все странное. Я хочу, чтоб ты выслушал меня, но не по телефону. Мы можем встретиться?
— Наверное, можем. Только я уже поставил машину в гараж и выпил. Поэтому не смогу к тебе подъехать.
— Я сама подъеду. Давай поговорим у тебя дома.
Клотов быстро проанализировал ситуацию.
— Нет. Дома — не очень удобно. Я эти дни живу один, без жены. Не хочется скандала, которого не избежать, если соседка узнает, что у меня в гостях была женщина.
— Тогда где?
— Ты знаешь мой дом?
— Да.
— Возле моей пятиэтажки открыли пивную. Ты сразу увидишь столики на улице. Мы можем встретиться там.
— Хорошо. Я угощу тебя пивом.
— И когда это будет?
— Мне понадобится полчаса, чтобы доехать.
— Ладно. Там и увидимся.
Клотов положил трубку и вернулся на диван. Воспользовавшись телевизионным пультом, он выбрал спортивный канал, по которому транслировался баскетбол, и продолжил поглощение закуски и пива. Проблемы Гали отошли для него на задний план. Майор выработал у себя привычку не отвлекаться на дела, о которых ему было мало что известно. Поэтому он посвятил оставшееся время тому, что происходило на игровом поле и лежало перед ним на столе.
За следующие полчаса Клотов выпил еще одну банку пива и съел всех кальмаров.
Когда пришла пора отправляться на встречу, майор вспомнил, что он небрит и в целом неважно выглядит. А ведь когда-то Галя Рыбкина ему очень нравилась, настолько, что он старался приходить на работу и попадаться ей на глаза исключительно в приличном виде, хотя обычно за ним ничего подобного не наблюдалось.
Клотов подошел к зеркалу и скептически осмотрел свою физиономию.
«Красавчик, — удовлетворенно отметил он. — Все — при мне: пышущее здоровьем тело и лицо, чувственные губы, умные голубые глаза. Я чертовски привлекателен. Почему женщины пытаются этого не замечать? Мое лицо и губы кажутся им полными, глаза маленькими, брови — излишне светлыми и густыми. А мой нос? Надо быть не в своем уме, чтобы сравнить его с картошкой!»
Майор улыбнулся своему отражению, небрежно отмахнулся от глупых мыслей, надел серую растянутую майку, обул шлепанцы и отправился на встречу.
Подходя к пивной, Клотов еще издалека увидел Галю. Она ждала его возле высокого столика. На девушке была голубая кофточка с короткими рукавами и синие брюки. Галя уже купила три банки дорогого пива и какую-то закуску в бумажных тарелках.
Заметив Клотова, Галя улыбнулась и помахала ему рукой.
Девушка мало изменилась за те годы, когда майор ее не видел. Она осталась такой же худенькой и малоприметной. Ее длинные рыжие волосы были собраны в знакомый незатейливый хвост. Косметики на ее лице почти не было, и это, как ни странно, ей шло. Несмотря на внешнюю простоту, Галя была очень привлекательна и нравилась мужчинам. Но ее странный характер отпугивал женихов. Она была слишком правильной и думала о работе больше, чем о себе, мужчинах, детях и домашнем очаге. И вообще. Разве нормальная женщина свяжет свою жизнь с преступниками?
«Может быть, новая работа и возраст изменили ее, и она уже не такая принципиальная и упрямая?» — подумал Клотов, отвечая Гале широкой улыбкой.
— Привет, — поздоровался майор и взял банку пива, которую девушка услужливо пододвинула ближе к нему.
— Здравствуй. Ты совсем не изменился.
Это была неправда, Клотов сильно поправился за последние годы. В звании капитана он был килограммов на пятнадцать легче.
Майор усмехнулся, давая понять Гале, что ее слова его позабавили.
— От меня прежнего мало что осталось.
— Но характер, надеюсь, не изменился?
