Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Ребята из «Лайф из гуд инкорпорэйтэд» были очень тронуты рассказом матери Патрика. Они назначили общее собрание сотрудников, организовав акцию «Переходящая счастливая Химиокепка», и передали свои бейсболки тем, кто нуждается в поддержке. Они отправили Патрику фотографию, где у всех ста семидесяти пяти служащих компании на головах были эти кепки.
Патрик прошел химиотерапию и сейчас чувствует себя нормально. Ему очень повезло: у него даже волосы не выпали, а только поредели. Он никогда не носил знаменитый талисман, но сила кепки распространилась и на моего друга. Бейсболка лежала на столике у лестницы, и Патрик каждый день мог видеть лозунг. Это помогло ему пережить действительно тяжелые дни, когда хотелось прекратить химиотерапию и сдаться. Всем, кто страдает раком, знакомы такие дни. Даже тем, у кого рака никогда не было, они знакомы.
Как оказалось, не кепка, а лозунг всех нас поддерживал и заставлял двигаться дальше и дальше. Жизнь действительно хороша.
Передай другому.
УРОК 2
Когда сомневаешься, просто сделай следующий правильный шаг
Моя жизнь была похожа на салочки, в которые мы играли детьми. Если тебя осалили, нужно замереть и стоять в той позе, в какой тебя поймали. Когда со мной что-то случалось, я замирала, как статуя, потому что боялась сделать неверное движение, принять неправильное решение. Проблема в том, что если ты слишком долго не шевелишься, то это и становится твоим решением.
В рождественском выпуске мультсериала про Чарли Брауна, в котором Чарли перестает ходить к Люси, пятицентовому психиатру, есть эпизод, когда Люси пытается поставить Чарли диагноз. Если он боится ответственности, тогда у него гипенгиофобия. Но Чарли Браун не уверен, что это самый большой его страх. Люси изо всех сил старается определить болезнь пациента. Если он боится лестниц, у него, должно быть, климакофобия. Если он боится океана, значит, страдает талассофобией. А может, у него гефирофобия — патологическая боязнь перехода по мостам. Наконец Люси находит подходящий диагноз — пантофобия. Когда она спрашивает Чарли, этой ли болезнью он страдает, тот интересуется, что это такое. Ответ одновременно шокирует и успокаивает его. Что такое пантофобия? Это боязнь всего. В яблочко! Вот он, диагноз Чарли Брауна. И мой тоже.
Я, спотыкаясь, преодолела старшие классы. В те дни моим компасом был алкоголь. Я пошла в универ-ситет рядом с домом, потому что не могла представить все шаги, которые придется сделать, чтобы поступить, засесть за учебу, покинуть дом, жить в общежитии где- то далеко от родной Равенны, штат Огайо.
Каждый день я ездила на автобусе из Равенны в Кент. Эти десять километров я преодолевала вовсе не потому, что Университет штата Кент хороший, солидный и недорогой (каковым он и является), а пото-му, что не могла вообразить огромный скачок, который придется сделать, чтобы уехать поступать, как три мои старшие сестры и брат. Они учились в Университете штата Огайо, одном из самых крупных учебных заведений страны. А в Кенте мой мирок оставался маленьким и безопасным. В столовой я ела с ребятами, с которыми ходила в одну школу.
Проучившись год или два, я завалила химию. Мне стало слишком сложно, так что я перестала ее посещать. Три раза меняла специализацию. В двадцать один забеременела и ушла из университета. Навсегда бросила пить, но раз за разом стала менять работу. Клерк по перевозкам. Секретарь окружного защитника. Офис-менеджер. Похоронный ассистент, отвозящий тела к месту гражданской панихиды. Эти занятия мне просто не подходили.
Что я должна была сделать со своей жизнью? Будущее меня ошеломляло. А потом одна приятельница (мы вместе проходили реабилитацию, лечились от алкоголизма) предложила вот что: просто сделай следующий правильный шаг.
И всего-то? Это я могу.
Обычно мы знаем, какой именно шаг нужно сделать, но он настолько маленький, что мы его не замечаем, ведь наш взгляд устремлен вдаль, мы видим только жуткий гигантский скачок вместо крохотного простенького шажка. И мы ждем. И ждем. И ждем, как будто подробный Генеральный план явится перед нами, развернувшись у ног, словно красная ковровая дорожка.
Даже если бы так и случилось, мы ни за что не решились бы на эту дорожку ступить. Я хотела окончить университет, хотела такую работу, которую я бы любила, а не терпела через силу, но какую мне выбрать специальность?
Где я возьму деньги на обучение? Где я в итоге буду работать? Столько накопилось вопросов без ответов.
И вот в один прекрасный день мама подсказала мне следующий правильный шаг. Она предложила: «Просто найди каталог предметов для обучения».
И всего-то? Это я могу.
Я достала каталог. Потом открыла его. Потом пробежалась по страницам, маркером выделяя лекции, которые хотела бы посещать просто потому, что они по-казались мне интересными, а не потому, что я хотела получить диплом в какой-то сфере.
Я сидела на полу в гостиной и перелистывала страницы. Сначала как ребенок, у которого любимый предмет — перемена, помечала подвижные занятия, езду верхом, пешие экскурсии и турпоходы. Потом отчеркнула пару психологических и творческих дисциплин. А потом кучу предметов, связанных с английским языком. Я читала все описания курсов на каждой странице, пока не нашла настоящее сокровище. Написание новостных заметок. Искусство репортажа. Журнальная периодика. Создание статьи. Ух ты! Я изучила все возможные предметы от антропологии до юриспруденции, а когда закончила, то пролистала назад и посмотрела, какие предметы подчеркивала чаще всего.
Литераторство.
Я посетила одно занятие. А потом еще одно. И еще.
Когда сомневаешься, сделай следующий правильный шаг. Обычно это что-то совсем несложное. Как с казал Эдгар Доктороу, писать книгу — это все равно что вести машину ночью. «Ты видишь только то, что освещают фары твоей машины, не дальше, но так ты можешь проделать весь путь».
То же самое касается и жизни. Фары моей машины выхватывают из темноты всего сто метров дороги, но даже при таком скудном освещении я могу доехать аж до Калифорнии. Мне нужно видеть ровно столько света, сколько требуется, чтобы я смогла двигаться дальше.
Я окончила Университет штата Кент по специальности журналист, когда мне исполнилось тридцать.
Спустя десять лет получила степень магистра религиоведения Университета Джона Кэролла. Я никогда не задавалась целью стать магистром. Если бы я посчитала, сколько потрачу на это лет (пять), денег (тысячи долларов) и времени в аудитории, за домашней работой, за исследованиями (поздние вечера, перерывы на обед, выходные), я бы ни за что не отправила первый чек за обучение.
Я просто сходила на одно занятие, потом еще на одно, и еще, и однажды я закончила свои университеты.
То же самое могу сказать и о том, как растила дочь. Я никогда и подумать не могла, что восемнадцать лет ее детства и отрочества буду матерью-одиночкой. Моя дочь окончила школу в том же месяце, в котором я получила степень магистра. Хорошо, что в двадцать один год, когда я ее родила, я не знала, сколько потребуется времени, денег и жертв для того, чтобы она отпраздновала выпускной. Иначе я бы просто в ужас пришла.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
