Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
– Я положила сахару одну ложечку. (Пауза). Но не расколотила.
Он поднял на нее глаза. Господи, создаст же природа такое хорошенькое, но глупое существо. Ей бесполезно говорить, что кофе он пьет БЕЗ САХАРА, БЕЗ! Как будто специально назло делает. Идиотка.
– Спасибо, – мягко сказал. – Зосенька, что еще?
Терпение заканчивалось. Щас как пошлет ее с приготовленными помоями вместе, стоит тут…
– Нет, ничего, – тихо произнесла она.
– Тогда иди: – А хотелось: пошла к черту!
– Павел Сергеевич просил передать…
– Знаю. Сейчас поеду.
Ушла, слава богу. Вместо того чтоб взять пронырливого референта, приходится терпеть эту дуру. Мама и отец настояли взять ее, и потом, родители втайне, что давно не является тайной, мечтают женить его на Зосе. Разбежались! Папа ее – директор одного из держащихся на плаву заводов, близкий друг отца Сергея, наворовал столько… хватит правнукам его Зоськи. А деньги должны складываться к деньгам, вот и засела бредовая идея в головы родителей: отдать замуж Зосеньку за Сереженьку. Не тут-то было, натолкнулись на мощное сопротивление со стороны Сереженьки и решили сунуть ее на место референта в фирму сына – пусть, дескать, притрутся. Здесь Сергей оказался бессилен. Теперь сидит Зося у него перед носом, бумажки перебирает с высшим образованием. Можно было бы трахнуть ее (против не будет), а потом бросить, чтоб жизнь узнала… Тогда точно женят. Пусть отдыхают от этой мысли.
Собственно, почему его раздражает Зося? Сам-то он кто и что? Дела ведет отец, хотя официальные документы сделаны на Сергея. И клуб, куда он сейчас поедет, тоже вроде принадлежит ему, но он там только водку пьет, попутно делает вид, что руководит. Много чего числится за Сергеем, только все – заслуга отца! Он не может вести дела открыто, как-никак первое лицо в городе.
Документы в порядке, кофе вылит в цветочный горшок, можно и в путь. Вышел в приемную. Подчиненные вместо упорного труда на благо патрона сидели в тесном кругу и, раскрыв рты, слушали бухгалтера Раису.
– Почему не трудимся? – озадачился Сергей покровительственным тоном и сам удивился: точь-в-точь отец.
– У нас в городе, Сергей Палыч, маньяк объявился, – ответила Раиса. – Вчера опять труп девушки нашли. У меня знакомая…
«Не город, а коммунальная квартира», – подумал он, вслух сказал:
– Потом, ладно? Буду к концу рабочего дня, – бросил на ходу Зосе, та преданно кивнула.
Задержался на секунду, раздумывая: запретить им собрание или не стоит? Решил не запрещать, все равно будут мусолить эту тему после его ухода. Вышел. Зося смотрела ему вслед влюбленно.
В клубе «Россо» (если честно, это обыкновенный кабак) только-только начался обед, опоздал Сергей совсем на немного. О, как здесь… вычурно, по его мнению. Стены обиты оливковым ситцем с рисунком из композиций цветов в стиле барокко, развешаны бра, дающие матовый свет. Обычно маленькие столики расположены вдоль стен, но сейчас все сидели за общим столом. Слух ласкала живая музыка – играл пианист и два скрипача пилили смычками по струнам, а может, это альтист и скрипач. К своему стыду, скрипку от альта отличить Сергей не мог, да и не стремился. Предупредительные официанты в темно-зеленой униформе, желтых рубашках и с бабочками вместо галстуков бесшумно двигались по залу, все как один высокие, проворные, красивые мальчики.
Клуб перестраивался по австрийскому проекту и должен был поражать шиком – что весьма относительно. Но здесь даже сортир выложен черным мрамором, в смете так и значилось: черный мрамор. Сергей в шутку прозвал туалет «наш мемориал», а две интимные комнаты ему напоминали мавзолей.
Сергей сел рядом с отцом, не глядя тому в глаза – боялся увидеть в них негодование сквозь ласково-приветливый взгляд. У отца на лице никогда не написаны истинные эмоции, пожалуй, только сын умел читать «за кадром». Он осмотрел присутствующих, старательно работающих челюстями. Гостей, из-за которых сыр-бор, всего трое. Один нужный – Файтонс, немного каркающий по-русски, и двое – сбоку припека. Между отцом и Файтонсом сидела переводчица, ну очень интересная мисс. Поесть ей некогда, работала языком, пережевывая английские и русские фразы, кстати, недурно. Остальные – свои, человек двадцать, дармоеды, не любил их Сергей.
Он взял рюмку коньяка и ощутил, как отец дернулся. Не пей, не пей, – твердил один внутренний голос, а второй шептал: выпей, выпей всего одну, только одну… Голос второго звучал несколько приятней. Выпил. Зажгло сначала в желудке, потом жар разошелся по телу. Похорошело.
Принесли огромного осетра с художественной росписью из майонеза, ягод, зелени и оливок. Зам отца Бельзин важно объяснял особенности русской кухни, пока официанты варварски кромсали на куски произведение кухонного искусства. Начался новый виток обжорства. Бедолаги музыканты, обливаясь слюной, играли, один спел, неторопливо задвигались в танце пары, тогда-то отец и пригласил Файтонса на беседу. Сделал он это мягко, не привлекая внимания окружающих. Подскочила переводчица, ее попытался отвлечь Вадим, пригласив на танец, она начала было отказываться, но Сергей ее успокоил:
– Танцуйте, танцуйте. Я вас заменю, немного знаком с английским (врал, хорошо знаком). Да и господин Файнтонс говорит по-русски (плохо). Отдыхайте.
Она улыбнулась и ушла танцевать. «Зубы ровные и белые», – отметил он, проводив ее хищным взглядом, потом проследовал за отцом. Сейчас присутствие посторонних исключено. Деньги! Не рублики, которых всегда будет мало, сколько бы их ни было, а всегда будет висеть опасность в один прекрасный день потерять сразу все.
Уединились в небольшую комнату в золотистых тонах «без окон, без дверей», попасть сюда можно только через кабинет управляющего. Комната и планировалась для определенных целей: переговоров, проведения различного рода сделок и для отдыха. Насчет отдыха – о да, Сергею удавалось здесь со многими отдохнуть, но это к делу не относится. А дело вот в чем: договор. Один сегодня уже подписан – официальный: о сотрудничестве, культурных связях и прочее. Благодушный гость проделал тысячи километров не ради каких-то там культурных связей. Отец нервничал, видно было по некоторой скованности лица и напряженной позе, зато Сергей – в подобных ситуациях чувствовал себя комфортно, уверенно переводил, остроумно отвечал, быстро соображал. В такие минуты он ощущал полную гармонию, ловил кайф. И отношение отца менялось, в его глазах появлялась гордость за сына.
Итак, металл. Цветной. Медь, алюминий, титан, никель под маркой металлолома. И красная ртуть – ага, ага. На юридическом языке это называется контрабандой, на языке бизнеса – куй бабки, пока можно. Этим и занимался Сергей через связи отца, а связи у папы – у, какие! Всю жизнь в административном аппарате.
– Первый раз отправим максимальное количество, – говорил Сергей Файтонсу. – Поскольку мы планируем отправить груз морем, вы получите сразу половину заказа.
– Каким образом будет упакована ртуть? – поинтересовался гость.
– Очень просто, – Сергей откинулся на спинку кресла, – в обычные ржавые трубы. Вы, наверное, слышали про наших умельцев? Так вот один такой изобрел контейнеры, которые не дают фона, обнаружить груз практически невозможно.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
