И, наконец, последний довод в пользу Японии – я всегда любила японскую литературу и мечтала оказаться на родине Сей-Сенагон, Акутагавы, Эйдзи Ёсикава, посмотреть на Киото, прогуляться вдоль Сирокавы, посетить храмы и монастыри. И вот теперь мечта должна была сбыться. И эта мысль была, пожалуй, приятнее прочих.
Да. Так уж получилось, что в Японию, страну моей мечты, в первый раз я летела под знаком смерти. Одно из двух: либо я, либо какая-то часть меня должна будет в этой поездке погибнуть.
Консул за занавеской
Контракт был подписан, нас троих собрали в офисе фирмы. Всем выдали по листку бумаги, на котором были написаны название клуба, адрес по которому мы будем жить, а также имя хозяина клуба. Отдельно была проставлена сумма, которую я якобы должна буду получить по контракту. Судя по разнице этой суммы и той, что была записана в моем настоящем контракте, господа наниматели наваривали по полной программе.
Всю эту информацию следовало выучить назубок, чтобы в консульстве отвечать без запинки.
– Если у вас спросят, как вы будете добираться до работы, надо ответить, что клуб находиться в том же доме, где вы будете жить. Если вы скажите, что вас будут доставлять на работу на машине, то возникнут лишние вопросы и проверки, а нам этого, как понимаете, не нужно. Еще вы должны сказать, что клуб предоставляет вам 1000 йен в день на еду, не забудьте.
Мы кивали.
– Консул будет спрашивать, в чем состоит ваша работа в Японии. Скажете – танцевать три отделения за ночь. Если спросит, что вы будете делать в промежутках между выступлениями, то говорите: сидеть в гримерке, шить костюмы, краситься или читать книжки.
Уже в самом консульстве выяснилось, что даже наши ушлые менеджеры знали далеко не все о японцах и не могли досконально предсказать повороты души этих таинственных людей.
Консул сидел за ширмой, причем – спиной к нам, так что я не могла его видеть, общаясь через симпатичную переводчицу. Сначала все шло вполне гладко: не оборачиваясь и не выходя из своего полупрозрачного укрытия чиновник поинтересовался о моей работе и о программе, которую мы предложим японской публике. Я сказала, что у всех у нас сольные номера. И добавила от себя, что, возможно, уже на месте мы сделаем совместный танец.
– Сколько вы будете получать?
Не задумываясь я назвала, сумму проставленную в шпаргалке: 200 000 йен.
– А сколько вы будете получать в месяц на доллары?
Не зная что ответить я выпалила, что сто йен равны приблизительно одному доллару, но от волнения никак не могла подсчитать, сколько же это получится в сумме.
Человек за ширмой явно развлекался моим замешательством.
– Вы же не могли соглашаться работать в другой стране не выяснив предварительно, сколько вам будут платить? – не отставал он.
Я попыталась еще раз выдавить: 200 000 йен за все про все.
Но он словно понял о чем я говорю, не выслушав даже перевода.
– В вашей стране расчеты ведутся на доллары, а не на йены. Сколько вы заработаете в долларах?
За моей спиной администраторша и девчонки в панике делали подсчеты. Но их попыткам также не было суждено увенчаться успехом.
Время шло.
– Я не помню точную сумму, потому что в России у меня очень маленькая зарплата, поэтому сколько бы не предложила японская сторона – это все равно окажется в несколько раз больше того, что я получаю здесь. – выдала я без запинки. Зубы при этом отстукивали предательскую дробь, в крови ощущался мощный прилив адреналина. – Дело в том, что я писатель, – пошла я в атаку, – я очень много читала о вашей стране, я обожаю вашу литературу. Посетить Японию моя мечта, я хочу написать книгу о современной Японии, я…
– Все ясно. Благодарю вас. Следующая – госпожа… – переводчица назвала фамилию одной из пришедших на собеседовавание девушек.
– Молодец – выкрутилась, – сжала мою руку администраторша, – Но что ты ему натрепала про книгу, и вообще…
Я молчала, все еще содрогаясь внутренне и понимая, что очередное препятствие осталось позади.
Любопытно, что со всеми сборами я совершенно забыла про это данное в запале обещание консулу написать книгу о современной Японии. И вот оно вдруг всплыло в памяти. Что ж, обещания надо выполнять.
Великий перелет – шаг назад и два вперед
До аэропорта я добиралась одна, не хотела никого расстраивать. Вызвала такси и чмокнув, как положено, родных забралась на заднее сидение. Россия провожала меня мелким дождичком, дома казались серыми и мрачными. Я смотрела на город и мне казалось, что я отвержена им.
В аэропорту уже ждали девчонки, вокруг каждой из них роились толпы родных и любимых. Как могли они смеяться и не проронить ни единой слезинки в момент прощания?..
Хорошо что со мной не было мамы! Возможно, я излишне сентиментальна, но одной и вправду легче.
Экономический класс, как ему и положено, не блистал роскошью. Нам следовало пролететь всего ничего – до Хельсинки, а там пересесть в самолет, который доставит до Осаки. Таким образом, мы сначала убегали от время, а потом, повернув на восток, понеслись ему навстречу.
В Хельсинки девчонки пошли пить кофе, я же оставила все свои деньги дома, поэтому просто ходила по дьютифри (duty-free), разглядывая флакончики с духами и полки с дорогими винами.
Когда самолет на Осаку набрал высоту, девчонки словно сбросили с себя маски: до сих пор модные, недоступные и шикарно накрашенные, они вдруг, как по команде, вытащили из сумок шерстяные носки и шлепанцы и переобулись. Я же оставалась в узких сапожках на каблучках. Следующим шагом они, снова не сговариваясь, поочередно отправились к туалету, где смыли с себя всю косметику и намазали лица жирным кремом.
– В самолете сухой воздух, – пояснила мне девушка по имени Полина, – через пару часов кожа лица будет обветрена.
Ну вот, выходит, что я сморщусь и испорчу себе ноги. Что ж, впредь буду умнее.
За время полета несколько раз кормили. Было интересно и непривычно есть горячую рыбу в соусе из сладкого перца, запивая ее кофе. Стюардессы разговаривали на английском, поэтому я, не знающая никакого другого языка кроме русского, была вынуждена постоянно прибегать к помощи девушек.
Мне не удалось поспать в самолете: так уж я устроена, что могу спать только в кровати, а девчонки мучались из-за запрета курить. В общем, все были немного на нервах.
После многочасового перелета воспоследовала долгая, часа на четыре, поездка до Нагои в душной жаркой машине. Девушка по имени Хельга, которая считала себя специалистом по Японии, сообщила, что в присутствии японцев нужно держаться тише воды и ниже травы, как это делают японские женщины. Вот мы и молчали вместо того, чтобы попросить включить кондиционер. Через час пути моя черная блуза с длинными рукавами сделалась влажной, а кожаные штаны наверняка можно было выжимать. Не лучше чувствовали себя и остальные девчонки.
