Было бы лучше не думать о таких вещах, но этому очень труднопомешать. Ее тепло, ее запах… Но он не мог позволить себе отвлекаться, потомучто Мэри-Линетт после нескольких лет, проведенных во Временном Убежище, наконецрешила, что Апокалипсис не придет, и уехала учиться в колледж. В самом деле, онтолько что думал о запросе аудиенции у ее Высочества, чтобы узнать, сколько онамогла принять в нем теперь. Она могла бы даже… если бы он открыл ей душу, пойтина новую сделку. Он переделал себя, все ради своей дамы, и он очень хотел… нет,не так, он отчаянно желал узнать, что же она думает о его результатах.
Все это было правдой еще пять минут назад, до того, кактелеведущий объявил, что многие города, включая Кембридж в штате Массачусетс,«бомбили», и теперь там лишь пустыри с бушующими пожарами и ужаснымиразрушениями.
И затем в его голове была только одна мысль. Найти ее. НайтиМэри-Линетт и оказаться перед концом вместе. Что бы ни произошло, у него былонелогичное чувство, что она нуждается в нем, и этой мысли было достаточно,чтобы сделать его совершенно безумным.
Достаточно безумным, что, когда Тьерри Дескуэрдес, ПравительЦарства Ночи, который по совместительству был хозяином Убежища и вообще всего вэтом мире, отвлекся от своих консультаций на мгновение, Эш пошел прямо к нему.
И упал перед ним на колени.
Он, Эш, тот, кто никогда в своей жизни никого ни о чем непросил. Он умолял Тьерри дать ему вертолет, который, он верил в это допоследнего, был единственным способом попасть в Кембридж вовремя.
Но это было невозможным. Все вертолеты, находившиеся всобственности Царства Ночи, были отосланы: некоторые, чтобы подобрать выживших Рассветников,некоторые, чтобы найти Драконов, которые и устаивают эту «бомбежку» по главнымгородам мира.
Но Эш знал, что есть еще один… частный вертолет Тьерри.
Так он и стоял на своих коленях.
– Тьерри… Господин Тьерри, я знаю, я знаю, что у тебя естьличный вертолет. Пожалуйста! Он нужен мне всего на несколько часов. Возможно,даже меньше. Господин Тьерри! – он понимал, что все находившиеся в комнатесейчас смотрели на Эша Редферна: Эша Невозмутимого, Эша Жестокого, Подлого иСаркастичного, Эша Редферна – прямого потомка самого Хантера, унижающегося наколенях: – Моя духовная супруга… Она поехала в Гарвард. Я знаю, что она немертва. – Он натянул серебряную нить, чтобы успокоить себя: другой конец невисел свободно. – Я знаю, что она не мертва, но она нуждается во мне. Возможно,она ранена, поймана в ловушку… Ее жизнь в опасности. Пожалуйста, Тьерри, яникогда не попрошу тебя ни о чем снова, – добавил он с нотками сумасшествия вголосе, потому что Тьерри ничего не говорил, а смотрел на него своими большими,темными, бездонными глазами, которые сейчас были такими же, как до того, как оннашел Ханну.
И когда Эш уже не мог сохранять иллюзию относительногоспокойствия, переходя на тихий лепет, вот тогда Тьерри, наконец, получил шансначать говорить.
Он смотрел на Эша печальными, полными сострадания глазами. Вдуше Эша возникла колеблющаяся надежда. Наконец Тьерри сказал:
– Эш, я не могу сделать этого. Не потому что не хочу, апотому что я больше не могу распоряжаться вертолетом. Я отдал его самому новомунашему члену, чтобы эвакуировать ее семью. Теперь он принадлежит Саре Стрейндж.
Эш ощутил, будто его ударило током, когда он вспомнил обэтом. Затем он почувствовал, как от страха ему стало плохо. Недавно он назвалдуховного супруга этой девушки целым набором нелестных имен и, кажется, онсказал что-то и о ней. «Вечно хнычущая маленькая девчонка». Неразумно. Совсемне мудрый поступок. М’Лин почувствовала бы к нему отвращение. Если М’Лин была впорядке. Если М’Лин находилась в достаточной безопасности, чтобы чувствовать и думатьвообще. Медленно, мучительно, ощущая взгляды, направленные на него, он поднялсяна ноги. Еще медленнее он повернулся к Саре, заставив себя посмотреть ей влицо.
Нехорошо. Она выглядела серьезной. Он уже использовал уловку«падания на колени». Возможно, она примет ее, если он попробует сделать этоснова. Внезапно Эш понял, что он сыт по горло собой, своими уловками и своимхорошо подвешенным языком.
Шаг за шагом он подходил к Саре. Он все еще смотрел вниз.Она была невысокой, по сравнению с ним, так что его взгляд, направленный вниз,означал, что он смотрит ей в лицо.
Он остановился и глубоко вздохнул, а затем посмотрел ейпрямо в глаза.
– Я буду умолять тебя на коленях, если ты захочешь. Я простоподумал, что это, должно быть, будет выглядеть довольно дешево, после… Могу яобъяснить тебе, почему мне так нужен этот вертолет?
Она серьезно кивнула, очевидно, стараясь скрыть свойсобственный ужас от ситуации в которой они все находились. Она была такойобычной худенькой девушкой, пытался убедить он себя, но на приеме у Ханны,когда Уинфрит невероятно шикарно одела ее, она была почти пугающе красива. Наней было потрясающее золотистое платье, прекрасно сочетающееся с еесветло-русыми волосами, весь ее облик был сравним с Канарскими алмазами за несколькомиллионов долларов. Но несмотря на все это, цепляло тебя именно лицо. Огромныеглаза цвета глубоких бассейнов в джунглях – аквамариновые, самого насыщенного синегооттенка. Красивый широкий рот, который пытался быть строгим, но слишком частотрепещущий, чтобы это у него получалось. Он не видел никакой косметики. Да иникакой макияж, драгоценности или другие украшения не могли быть болеепривлекательными, чем это невольное трепетание ее рта.
Кем была эта девочка?
Эш был экспертом примерно в полдюжине вещей. Одной из нихбыли женщины. Если бы он попробовал, то смог бы найти к этому не нуждающемуся вкосметике ребенку ключ, который раскрыл бы его природу… Но он не пробовал. И делобыло вовсе не в том, что по обе стороны от нее всегда стояла пара двуногихсторожевых псов, Киерлан Драке и Мэл Харман, каждый из которых сейчас впивалсяв него взглядом, будто желая, чтобы тот упал замертво без дальнейшихпроволочек. Дело было в пульсе на ее шее. Вампиры всегда следят за горломпротивника. Эта девочка не была удивлена, как могли бы подумать вы, глядя нато, как дрожит ее рот, и она не была просто напугана… она была в ужасе. Еесердце стучало настолько тяжело, что оно почти сотрясало ее тело, одетое вширокое платье. И если вертолет давал ей хоть какое-то успокоение… понятно, чтоТьерри дал ей его не без причины, Эш найдет другой способ добраться доМэри-Линетт. Он уйдет прежде, чем отберет у этой девочки последнююуспокаивающую ее вещь.
Он резко развернулся.
– Прости, что побеспокоил тебя, – проговорил он,отворачиваясь.
Он думал: «Что же еще? Машина?», – когда почувствовалмягкую руку на своей. А затем он услышал самые прекрасные слова за всю своюжизнь.
– Не уходи.
