Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
Теперь он двигался за Секретуткой и ее дружком через торговый центр «Аркадия», маяча сзади, как привидение или божество. Могла ли видеть его субботняя толпа, или же он чудом преобразился, обрел двойную жизнь, получил дар скрываться от посторонних глаз?
У автобусной остановки они встали в очередь, а он топтался поблизости, будто разглядывая индийский ресторан, горку фруктов в продуктовом магазине, картонные маски принца Уильяма и Кейт Миддлтон в витрине газетного киоска, а сам следил за отражением в стекле.
Они приготовились уехать на восемьдесят третьем. Денег у него на кармане было в обрез, но хотелось еще за ней понаблюдать – не лишать же себя удовольствия. Поднимаясь по ступенькам, он услышал, как ее дружок назвал водителю «Уэмбли-Сентрал». Теперь оставалось только купить билет и последовать за ними наверх.
В передней части салона парочка нашла два места рядом. Он устроился поблизости, возле угрюмой тетки, которой пришлось убрать с сиденья магазинные пакеты. Сквозь гул пассажирских голосов до него изредка долетали обрывки разговора. Если Секретутка молчала, то безрадостно смотрела в окно. Когда она поправляла волосы, он заметил у нее на пальце колечко невесты. Стало быть, замуж собралась… ну-ну. Он спрятал в поднятом воротнике подобие улыбки.
Сквозь штрихи оконной грязи в автобус приникало теплое послеполуденное солнце. Все свободные места заняли ввалившиеся гурьбой парни, некоторые – в красно-черной форме регбистов.
Ему вдруг показалось, будто сияние дня померкло. Эти куртки с изображением полумесяца и звезды наводили на неприятные мысли. Возвращали его к тем временам, когда он отнюдь не ощущал себя богом. У него не было ни малейшего намерения пятнать и марать этот счастливый день воспоминаниями, причем гнусными, но приподнятость вмиг начала улетучиваться. Он разозлился (тем более что его вниманием завладел мальчишка-подросток из той же компании), но успел отвести взгляд, поднялся с места и в тревоге стал продвигаться назад, к лестнице. У дверей автобуса крепко держались за стойку отец с маленьким сынишкой. В груди взрывом полыхнул гнев: почему же у него самого нет сына? Точнее, почему теперь у него нет сына? Он представил себе, как мальчонка стоит рядом и, запрокинув голову, с обожанием смотрит на него; но сына у него давно не было, и все из-за негодяя по имени Корморан Страйк.
Корморана Страйка требовалось наказать. Ударить в самое больное место.
На тротуаре он поднял взгляд и напоследок успел заметить в переднем окне автобуса золотистую голову. Не пройдет и суток, как он увидит ее снова. Эта картинка помогла усмирить внезапное бешенство, вызванное зрелищем тех «сарацинских» курток. Автобус покатил дальше, а он побрел в обратном направлении, успокаиваясь с каждым шагом.
План у него созрел – что надо. Все шито-крыто. Комар носу не подточит. А дома, в холодильнике, ждал своего часа заветный сверток.
2
A rock through a window never comes with a kiss.
Blue Öyster Cult. «Madness to the Method»[3]
Робин Эллакотт, двадцати шести лет, ходила в невестах уже более года. Свадьба должна была состояться три месяца назад, но сорвалась из-за внезапной кончины будущей свекрови. С тех пор много чего произошло. Не факт, что они с Мэтью стали бы ближе друг другу, будь у них свидетельство о браке. Неужели они бы меньше ссорились, если бы под сапфировым перстеньком, который стал ей чуть свободен, заблестело обручальное кольцо?
В понедельник утром, лавируя между кучами строительного мусора на углу Тотнэм-Корт-роуд, она прокручивала в голове вчерашний конфликт. Первые его ростки пробились еще до похода на матч по регби. Конфликты возникали у них, считай, после каждой встречи с Сарой Шедлок и ее дружком Томом: на это и указала Робин после матча; склока не утихала за полночь. «Сара просто гов… говорила гадости… неужели до тебя не доходит? Она постоянно наводила разговор на него, не умолкала ни на минуту, но я-то тут при чем?..»
С того самого дня, когда Робин устроилась на работу в частное детективное агентство на Денмарк-стрит, путь ей преграждали эти завалы. Настроение вконец испортилось, когда она споткнулась о какой-то обломок и едва удержалась на ногах. Из глубокой канавы раздался свист и похотливый гогот работяг в касках и неоновых жилетах. Покраснев, Робин отвернулась и убрала назад облепившие лицо длинные золотисто-земляничные пряди, а потом невольно возвратилась мыслями к Саре Шедлок и ее коварным, назойливым расспросам про владельца агентства.
– Есть в нем какая-то необъяснимая притягательность, правильно я понимаю? Битый жизнью, но меня лично это никогда не останавливало. А какой он из себя, эротичный? И такой большой, да?
Робин видела, как Мэтью стиснул зубы, выслушивая ее холодные, равнодушные ответы.
– И, кроме вас двоих, в конторе никого нет? Неужели? Совсем никого?
Вот стерва, думала Робин, чья неизменная доброжелательность никогда не распространялась на Сару Шедлок. И ведь прекрасно знает, что делает.
– А правда, что он награжден медалью за Афганистан? В самом деле? Надо же, значит, он ко всему еще и герой войны?
Робин изо всех сил старалась заткнуть этот фонтан восхвалений, но все напрасно: Мэтью оставался холоден со своей невестой до конца матча. Однако на обратном пути с Викаридж-роуд его раздражение ничуть не мешало ему болтать и смеяться с Сарой, а Том, которого Робин считала тупым занудой, только подхихикивал, не видя ничего дальше своего носа.
Ее толкали прохожие, точно так же огибавшие дорожные раскопы, но потом ей все-таки удалось перейти на другую сторону, в тень громады бетонного, будто решетчатого, Сентр-Пойнта. Здесь на Робин опять нахлынула злость: ей вспомнилось, что сказал в полночь Мэтью, когда скандал разгорелся с новой силой.
– Черт побери, да он у тебя с языка не сходит! Я же слышал, как ты говорила Саре…
– Не я раз за разом поднимала эту тему, а она, ты просто не слушал…
Но Мэтью уже стал ерничать, заговорив писклявым, дурашливым голосом, каким передразнивал всех представительниц другого пола:
– «Ах, какая у него шевелюра, прелесть…»
– Уймись, это уже паранойя! – вскричала Робин. – Сара нахваливала шевелюру Жака Бургера[4], а не Корморана. Я только сказала…
– «А не Корморана», – как дебил, пропищал Мэтью.
При повороте на Денмарк-стрит Робин кипела той же злостью, что и восемь часов назад, когда пулей вылетела из спальни, чтобы улечься спать на софе.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
