Я слегка оборачиваюсь и смотрю на него. Он стоит на последней ступеньке лестницы и небрежно облокачивается на кованые перила. В жизни Дэмиен выглядит еще привлекательнее, чем в моем воображении. Я провела с ним все утро, но мне мало. Дэмиен – это мой сладкий нектар, которым я никогда не напьюсь.
У него волевая челюсть, которую подчеркивает двухдневная щетина. Густые черные волосы, которые я так люблю гладить, растрепал ветер. А какие у него глаза! Потрясающие, двухцветные. Он смотрит на меня с такой страстью, что я кожей чувствую его взгляд.
На нем джинсы и белая футболка, но даже в такой простой одежде Дэмиен – олицетворение власти и силы. Он – сама энергия. И я не хочу терять такого мужчину.
Наши взгляды встречаются, и дрожь пробегает по моему телу. Он миллиардер, знаменитость, спортсмен, но я вижу в нем человека, которого люблю до глубины души. Он смотрит на меня с такой страстью, что, даже если бы я была одета, одежда на мне сгорела бы от огня, полыхающего в его глазах.
По коже пробегают мурашки, и я делаю над собой усилие, чтобы не двинуться с места.
– Дэмиен, – шепчу я, и его имя греет меня бархатом нежности.
Стоящий у мольберта Блейн смущенно откашливается. Дэмиен бросает на него взгляд, и мне кажется, он рад присутствию художника. Он подходит к нему и становится рядом, перед огромным портретом.
Мое сердце начинает колотиться, и я не отвожу взгляда от Дэмиена. Его глаза ярко блестят, словно он увидел достойную поклонения реликвию.
По задумке Дэмиена и Блейна, на картине я должна быть изображена спиной к зрителю, стоящей у кровати, а на заднем плане – развевающиеся от ветра занавески. Эффектная и эротичная картина, которая должна оставлять ощущение, что эта женщина рядом, но к ней невозможно прикоснуться. Дэмиен предложил поиграть на контрасте между легкими белыми занавесками и красным шнуром, которым будут связаны мои руки.
Женщина со связанными руками – собственность того, кто ее связал. Богиня, которую покорил простой смертный.
Дэмиен.
Я внимательно слежу за выражением его лица, чтобы понять, что он думает о картине, но он словно надел маску, которая скрывает все его эмоции.
– Ну, что ты скажешь? Тебе нравится? – не выдерживаю я.
Дэмиен молчит. Стоящий рядом с ним Блейн начинает нервничать. Мы ждем ответа, и нам кажется, что ожидание длится целую вечность. Блейн не выдерживает и спрашивает:
– Черт возьми, скажи же что-нибудь. Ведь это идеальный портрет, не так ли?
Дэмиен глубоко вздыхает и с уважением смотрит на художника.
– Портрет не просто идеальный, – отвечает он и поворачивается ко мне. – Это она. Живая. Настоящая.
Блейн не в состоянии сдержать радостной и слегка самодовольной улыбки.
– Я не особо люблю хвалиться, но эта работа… Просто вау. Действительно живая. Эротичная. И, скажу вам, очень честная.
Я облегченно выдыхаю. Мое сердце бьется так громко, что мне удивительно, как я вообще слышу что-либо, кроме его стука. Сейчас я больше всего хочу, чтобы Блейн вышел из комнаты и мы с Дэмиеном остались наедине.
В его кармане раздается жужжание телефона, Дэмиен поспешно смотрит на экран и вполголоса чертыхается, прочитав полученное смс. Он кладет телефон в карман, не ответив на сообщение, и я вижу, что по его лицу пробегает грозовая туча. Я сжимаю губы, предчувствуя что-то неладное.
Блейн снова внимательно изучает изображение на холсте, не обращая внимания на Дэмиена.
– Ники, не двигайся. Я хочу немного подправить свет и…
Художника прерывает зазвонивший телефон Дэмиена. Я надеялась, что он проигнорирует этот звонок, но он быстрыми шагами выходит из комнаты и коротко произносит в трубку:
– Что?
Неожиданно меня охватывает страх. Я позирую Блейну и думаю о том, что Дэмиену позвонили не по работе. Дэмиен вообще никогда не переживает и не расстраивается из-за бизнеса. Ему нравится дух соревнования, для него это игра.
Но этот телефонный звонок явно не связан с работой, и я начинаю думать об угрозах в адрес Дэмиена и о его секретах, о которых я не имею никакого представления.
Я обнажила перед ним не только тело, но и душу. Но я по-прежнему почти ничего не знаю о его жизни. «Перестань, Ники, возьми себя в руки», – говорю я себе.
Одно дело хранить секреты, совсем другое – выйти из комнаты, чтобы никому не мешать своим телефонным разговором. Не стоит думать, что каждый его телефонный разговор – это заговор или попытка скрыть что-то из загадочного прошлого.
Я все это прекрасно знаю. Более того, я в это верю. Но разум не в состоянии заглушить холодок страшного предчувствия. К тому же моя поза – голышом со связанными за спиной руками – не способствует логике. Я ощущаю себя так, словно несусь на машине без тормозов вниз по горному серпантину. Я не могу остановить плохие мысли, и от этого начинаю чувствовать себя еще хуже.
Скажу честно, я начала переживать с тех самых пор, как мой экс-босс высказал недвусмысленные угрозы в адрес Дэмиена. Фирма Карла пыталась привлечь Дэмиена Старка как инвестора для своего проекта, но Дэмиен ему отказал. Карл начал винить во всех смертных грехах меня. Он не просто меня уволил, но и пообещал «разобраться» с Дэмиеном. Пока этого, слава богу, не произошло. Но Карл – человек решительный и изобретательный. К тому же он считает себя обиженным, поэтому уверен в своей правоте и жаждет мести.
С точки зрения Карла, Дэмиен беспричинно отказался от важного и крупного контракта. Карл потратил миллионы на разработку проекта, который не получил дальнейшего финансирования. И, судя по всему, Карл не из тех, кто легко прощает обиды и спокойно относится к упущенным деньгам.
Но вот уже несколько дней от Карла ни слуху ни духу. Что все это значит? Я подумала, что даже если что-то и произошло, Дэмиен решил не делиться со мной плохими новостями.
Может, я ошибаюсь. Буду надеяться, что ошибаюсь. Но мне сложно избавиться от страха в ситуации, когда я полностью открылась Дэмиену и доверила ему все свои секреты, а он этого не сделал.
– Что-то случилось? – спрашиваю я, когда Дэмиен возвращается в комнату.
– Все в порядке. Нет ничего прекраснее, чем смотреть на тебя.
– Ну что ж, – вмешивается в разговор Блейн, – кажется, на этом можно и закончить. Коктейльная вечеринка в субботу в семь, если я правильно запомнил. Я заеду в субботу днем, чтобы кое-что чуть подправить. И потом сам повешу картину.
– Прекрасно, – отвечает Дэмиен.
– Эх, знаете… А мне будет этого не хватать, – добавляет Блейн.
Мне кажется, что в глазах Дэмиена мелькает грусть.
– Мне тоже этого будет очень не хватать, – говорит он.
Художник уходит, но Дэмиен по-прежнему не прикасается ко мне. Мне кажется, если он сейчас меня не обнимет, я сойду с ума.
