К огромному сожалению этих не чуждых сострадания людей, на сегодня положение с дальневосточными леопардами можно было считать катастрофическим — за последние двадцать лет их численность сократилась в десятки раз и теперь составляла всего лишь тридцать особей.
Возможно, когда-нибудь эти реальные денежные переводы помогут активистам сохранить не только жизнь несчастного животного, но и репутацию их собственного фонда, поскольку известны случаи, когда какие-то шарлатаны публично выдвигали их коллегам нелепые обвинения в обмане.
* * *
— А-а-ай! — громко вскрикнул Арнольд. — Слишком туго! — Его терпение окончательно истощилось, и он с раздражением вырвал не до конца забинтованное запястье из рук друга. — Черт, можно как-то послабее?!
— Тогда повязка просто сползет. Ты слишком сильно жестикулируешь, — сказал Игорь и машинально выключил утюг. Его мысли витали где-то далеко от этой чужой кухни.
Капризы Арнольда и наставления Игоря были всего лишь частью общего ритуала, без которого оба чувствовали себя не в своей тарелке при подготовке к любому делу.
— Но так рука просто немеет. Черт! Может, не бинтовать через ладонь, оставим одно запястье?
— Чтобы люди принимали тебя за неуравновешенного психопата, пытавшегося неудачно покончить с собой, а теперь клянчащего деньги на сибирского стерха?
— Как все сложно! — Арнольд с выражением глубокого страдания на лице продолжал массировать свою руку. — Бинты, смокинг, месяц подготовительных работ. Зачем все это нужно? Ты ведь знаешь, там ничего нет!
Лицо Игоря оставалось безмятежным. Опершись о гладильную доску одной рукой, он невозмутимо внимал словам напарника, слегка наклонив голову на левую сторону.
— Можно было просто заскочить на день рождения вон, — Арнольд кивнул на обложку журнала, где известная светская красавица, широко улыбаясь, сжимала в объятиях белоснежного пекинеса. — Там бы все рыдали от наших историй. Там бы не только стерх увеличил свою численность, но и выхухоль вместе с амурским тигром. Не нужно бояться делать хорошие дела! — Он улыбнулся, в его глазах вспыхнул такой знакомый Игорю демонический блеск. — Мы все время опасаемся чего-то, составляем схемы, просчитываем ситуации, надо больше полагаться на случай, быть открытыми космосу и людям! Давай рискнем! Как все хорошо начиналось!
— Девяностые остались позади, — сухо сказал Игорь, качая головой.
Внутри он улыбался. Даже работая вместе с ним столько лет, он сам невольно становился жертвой обаяния своего напарника. Оба молодых человека были красивы и прекрасно сложены, но Арнольд был способен зажечь в окружающих луч света, тогда как Игорь, вне зависимости от своих желаний, всегда производил впечатление загадочного и немного опасного человека. Женщинам такие нравились.
Арнольд постоянно рвался вперед, иной раз даже не имея никакого конкретного плана в голове. Везение избаловало его, сделало его характер капризным и непредсказуемым. Он был невероятно, просто фантастически удачлив. На дорогах перед ними открывались длинные зеленые коридоры, муж его подруги всегда уезжал в командировку, когда у Арнольда выпадали редкие выходные дни, и он ни разу в жизни не заставал обеденный перерыв, посещая огромное количество государственных учреждений.
Игорь жил по-другому. Он считал себя пессимистом, но на самом деле был человеком чрезмерно закрытым, прагматичным, черпающим силы внутри самого себя. Его мозг был устроен таким образом, что там ни на секунду не прекращались процессы, которые в будущем могли принести партнерам серьезные деньги.
Игорь любил думать, а Арнольд действовать. Они идеально дополняли друг друга, поскольку первому часто не хватало уверенности, чтобы совершить отчаянный шаг от бумаги к чужому кошельку.
Помимо общей профессии, их связывало чувство баланса. Арнольд был воздушным шаром, привязанным к тяжелой гире, которой был Игорь. Они вместе плавали на поверхности воды, поддерживая друг друга. Если нить оборвется, Арнольд улетит в небо, а Игорь просто пойдет на дно.
Арнольд считал, что в их работе главное — это искренне любить людей. «Когда пытаешься понять и полюбить своих клиентов вместе со всеми их недостатками, — говорил он, — то потом легче находишь основания, чтобы простить самого себя».
Игорь не любил людей, за редким исключением, они оставались неуловимым ощущением чего-то, что проскользнуло мимо, не затронув его по-настоящему. Чужая жизнь никогда не заменяла ему свою, которой, по сути, у него не было.
* * *
— Я не люблю бесполезных телодвижений. Нет смысла бегать по городу с навязчивой идеей заработать большие деньги.
Сказав это, Игорь неожиданно почувствовал прилив отчаяния и скуки. Действительно, как давно не было хороших, стоящих дел! Последний раз они заработали сущие копейки, а были вынуждены прыгнуть в самолет буквально в одних трусах. Эти аспекты их деятельности никогда не импонировали ему. Красивый конец истории важнее, чем гладкое начало, — он сам любил повторять эту фразу. Но, увы, так случалось далеко не всегда.
— Какой смысл лезть с этой мелочью в такую густую кашу. — Он нехотя приподнял журнал с края стола, даже не взглянув на фотографию светской львицы, и тут же положил на место. — Мы их ради спасения женьшеня трогать не будем.
После паузы, во время которой Арнольд издал тяжелый многозначительный вздох, он как ни в чем не бывало вернулся к наложению повязки.
Арнольд давно привык к этой неприятной манере друга заканчивать разговор в любое удобное для него время, невзирая на желание собеседника. Но сегодня он особенно остро ощущал раздражение.
Он ненавидел мелкие дела, они требовали такой же концентрации сил, как и большие проекты, но при этом приносили несоизмеримо меньшие доходы. Их благотворительный фонд никогда не был ему действительно близок. Арнольд вообще не разделял мнение партнера о том, что стабильный доход от постоянных проектов важнее, чем вероятность крупного заработка от одного серьезного, но очень рискованного дела.
Но Арнольд, так же как и Игорь, ценил тот факт, что хорошо продуманное, спланированное дело всегда оставляет участникам возможность выйти из игры в любой момент без ущерба для всех. Они оба не любили необратимых процессов. Но, в отличие от Игоря, обладающего безграничным терпением, Арнольд совершенно не умел ждать.
— Лошади! — с выражением продекламировал он. — Что может быть прекраснее?! Ты веришь в судьбу?
— А ты не боишься сесть в тюрьму?
— При чем тут это? — Арнольд пожал плечами. — Ну вот, смотри, ты когда-нибудь задумывался над таким вопросом. — Он театрально сложил руки на груди и сделал шаг к балкону, откуда, развернувшись лицом к своему единственному зрителю, торжественно продолжил: — Ты вышел из дома, сделал дела, пообедал, вернулся домой, так прошел весь день. Ты никогда не думал в конце такого вот обычного дня, что тебе ужасно повезло, что тебя не сбила машина, например?
Чтобы не обидеть друга, Игорь сделал вид, что задумался.
