Верлен взял ее в руки. С нью-йоркских водительских прав на него смотрело лицо женщины – черноволосой и зеленоглазой. Сердце забилось в груди, когда он осознал, что видит документы Эванджелины Каччаторе.
Верлен глубоко вздохнул, прежде чем вернуть документ.
– Ты уверен, что это действительно она? – проговорил он, внимательно наблюдая за выражением лица босса и понимая, что все в его судьбе – отношения с Бруно, связь с Обществом ангелологии, все дальнейшее течение жизни – будет зависеть от того, как он проявит себя в этом деле в ближайшие десять минут.
– Эванджелина – человек, женщина; а это – женская особь нефилима, – ответил Бруно, кивая в сторону окровавленного трупа. – Однако распоряжайся.
Мужчина пропустил пальцы между пуговиц длинного плаща жертвы; руки его тряслись так, что ему пришлось заставить себя успокоиться, прежде чем приступить к ощупыванию контуров ее плеч. Лицо убитой сделалось совершенно не поддающимся опознанию.
Верлен вспомнил свою первую встречу с монахиней[3]. Она была грустна и прекрасна, огромные зеленые глаза ее смотрели на него так, будто он явился затем, чтобы украсть их священные тексты. Она с подозрительностью отнеслась к незваному гостю и намеревалась выставить его вон – причем самым жестким образом. Однако Верлен сумел рассмешить ее, чем вызвал доверие. Это мгновение запомнилось надолго, и, невзирая на все приложенные усилия, он никогда не смог забыть Эванджелину. Прошло более десяти лет с того момента, как они стояли рядом в библиотеке женского монастыря Святой Розы перед раскрытыми книгами, не подозревая о подлинной природе мира. «В то время были на земле исполины»[4]. Эти слова и показавшая ему их женщина изменили жизнь ангелолога.
Он никому не рассказывал правду о ней. В самом деле, никто не знал, что она принадлежала к числу небесных существ. В молчании о тайне монахини Верлен видел не высказанный вслух обет: он знал правду, но никогда не откроет ее кому бы то ни было. Так, и только так, как понимал он теперь, можно было сохранить верность любимой.
Засунув водительские права в карман, мужчина направился прочь.
Кафе «Макдоналдс», авеню де Шанз-Элизе, первый аррондисман, Париж
Париж был полон ангелологов и поэтому представлял собой одно из самых опасных мест во вселенной для такого безрассудного ангела-имима, как Эно. Подобно всей своей родне, она была рослой и гибкой, высокие скулы дополняли полные губы и серая кожа. Она пользовалась густыми черными тенями, красной помадой, одевалась в черную кожу и часто открыто расправляла черные крылья на обозрение охотникам. Подобный жест расценивался как провокация, однако ангелица не имела намерения прятаться. Земной мир скоро будет принадлежать им. Это обещали братья Григори.
И все же Париж кишел ангелологами – учеными, по внешнему виду которых можно было предположить, что они полсотни лет не вылезали из архива Академии ангелологии… Это были излишне ревностные посвященные, фотографировавшие любое небесное создание, биологи от ангелологии, разыскивавшие образцы ангельской крови, и, что было хуже всего с точки зрения Эно, бригады охотников на ангелов – они хотели арестовать всех ангельских существ. Эти идиоты часто путали голобимов с имимами, а имимов – с более чистыми созданиями, такими как Григори. Теперь охотников можно было видеть едва ли не на каждом углу… Они выжидали, готовые арестовать свою жертву. Для тех, кто мог обнаружить охотников, жизнь в Париже была просто неудобной. Для тех, кто не мог, каждое передвижение по городу становилось смертельно опасным предприятием.
Конечно же, Эно следовала строгим обязательствам, первым и важнейшим среди которых было не допускать того, чтобы ее поймали. Убив Эванджелину, она немедленно ретировалась и шла теперь по Елисейским полям, где никто не подумал бы искать ее. Она знала, что иногда лучше прятаться прямо перед носом ищущих.
Ангелица обхватила ладонями пластмассовую чашку, разглядывая привычную суету Елисейских полей. Она вернется к своим господам при первой возможности, тем более теперь, когда работа ее в Париже закончена. Ей было приказано найти и убить молодую женскую особь нефилима. Она неделями выслеживала это создание, следила за ней, изучала привычки. Даже заинтересовалась своей жертвой. Эванджелина не была похожа на всех встречавшихся ей прежде нефилимов. Согласно словам ее господ, жертва была рождена от Григори, однако ей не были присущи отличительные черты ангела своей разновидности. Она была воспитана среди обыкновенных людей, и нефилимы отвергли ее за то, что она – судя по всему, что видела убийца, – испытывала опасную симпатию к путям человечества. Григори желали смерти Эванджелины. Эно никогда не подводила своих господ.
И они – в этом не было сомнений – также не подведут ее. Григори доставят ее домой, в Россию, где она растворится среди толп ангелов-имимов. В Париже Эно возбуждала слишком много подозрений. Теперь, после завершения работы, она мечтала оставить этот опасный и омерзительный город.
Эно лично убедилась в том, что парижские ангелологи представляют серьезную угрозу. Много лет назад, будучи молодой и неопытной в обычаях людей, она едва не погибла от рук одного из них. Это случилось летом 1889 года, во время Всемирной выставки в Париже. В город хлынули люди – они хотели увидеть только что построенную Эйфелеву башню. Ангелица прогулялась по выставке и рискнула затесаться в толпу на соседних полях. В отличие от многих имимов, она любила пройтись среди населявших Париж низших созданий, выпить кофе в их кафе и погулять в их садах. Ей нравился поток людского общества, кипучая энергия бренного человеческого бытия.
Гуляя, Эно заметила симпатичного англичанина, смотревшего на нее с противоположной стороны Марсова поля. Они поговорили несколько минут о выставке, после чего молодой человек взял ее за руку и повел мимо толп пеших солдат, проституток и мусорщиков, мимо коней и повозок. Негромкий голос и благородные манеры позволили ей предположить, что она имеет дело с существом более возвышенным, чем бо́льшая часть людей. Мужчина осторожно держал даму за руку – словно она была слишком хрупкой для прикосновения, – одновременно изучая ее с осторожностью ювелира, разглядывающего алмаз. Плотское человеческое желание завораживало ее своей силой. Ангелицу всегда восхищало то, что любовь управляла жизнями людей. Мужчина возжелал ее. Эно сочла это забавным. Она до сих пор помнила его волосы, темные глаза, внушительную фигуру в костюме и шляпе.
Создание пыталось понять, знает ли он, кем она является на самом деле. Новый друг отвел ее в сторону от толпы, a когда они оказались за зеленой изгородью, заглянул в глаза ангелице. Тут в нем произошла перемена – только что влюбленный и ласковый, он воспылал яростью. Она удивилась такому преображению, изменчивой природе человеческого желания, тому, что он способен одновременно любить и ненавидеть ее. Но мужчина вдруг извлек кинжал и бросился на существо.
– Тварь, – шепнул он, ударяя Эно клинком.
