– Портрет нужно сжечь! – говорили одни.
Люди завернули портрет в старую ткань и оставили в подвале человека, которому по жребию посчастливилось хранить его у себя.
«Здесь так холодно и сыро. Я чувствую, как трескается рама, как рассыхаются краски… Сколько мне придется находиться здесь? Я не человек, я даже не живое существо. Я просто девушка с картины, которая приносит вред людям. Я понимаю, что не должна ничего чувствовать, но откуда эта боль и чувство холода? Кто же я? Сколько лет прошло? Год или десять лет? Никто больше не смотрит на меня, но это и к лучшему. Может, никто и не увидит меня. Это так… Зачем людям смотреть на проклятый портрет?… Я никому не нужна…»
Время медленно текло по бесконечному замкнутому кругу темноты и тишины. В сыром подвале стояла картина, которую никто не трогал. В округе все знали, что портрет Амелии проклят, но люди боялись избавиться от него или даже говорить о его существовании. Вечный страх терзал их сердца…
В бездну мрака и отчаяния Виктор вверг всех людей. Его имя теперь не произносили, и память о его картинах была испепелена…
II
Амелия услышала голоса людей и почувствовала, как её куда-то стали переносить. Сняв сгнившие ткани с картины, Хендрик посмотрел на полотно. Его зеленые глаза внимательно осматривали каждый промежуток картины. Отойдя и сев в кресло, Хендрик с улыбкой на лице проговорил:
– Несмотря на время и сырость, это полотно хорошо сохранилось. Амелия… какая прекрасная девушка. Неужели такую обворожительную девушку заперли в подвале? Я не верю, что этот портрет может принести кому-то вред…
С годами краски потускнели, и яркие лучи солнца стали темными иглами, окружающими девушку в коричневом платье. Пылающие волосы Амелии поблекли и приобрели цвет горького шоколада, но её синие глаза, алые губы и прекрасное лицо остались прежними – нетронутыми и прекрасными. Лишь печаль и отчаяние стали намного сильнее отражаться…
«Зачем он посмотрел на меня? Теперь его ждет то же самое… Теперь его ждет тьма. Как я устала… Я просто устала от этой жизни… хотя это даже жизнью не назовешь…» Но, к удивлению Амелии, Хендрик не ослеп. Он повесил картину над камином и каждый день стал смотреть на портрет.
– Кем же ты была при жизни?… – сам себя спрашивал мужчина. Он мало что знал о художнике, лишь знал, что этот портрет проклят. Столетиями его семья хранила Амелию в подвале, пока Хендрик не вернул её к свету. Мужчина думал, что портрет был написан с натуры, и искал, кем же была эта Амелия, не подозревая, что художник сам придумал её.
«Почему он видит?… Как такое может быть? Неужели проклятие исчезло, и я смогу спокойно жить, наблюдая за ним? Этот человек… я чувствую, что его сердце переполняет печаль, но в душе живет лишь доброта…»
Амелия была неправа. Все гости, которые видели её, слепли, все погружались во мрак ночи, все, кроме Хендрика…
Подойдя к портрету, он печально вздохнул и, посмотрев в глаза Амелии, проговорил с отчаянием в голосе:
– Все мои друзья и враги… все, кто смотрел на тебя, ослепли… Почему же я продолжаю видеть тебя? Мои предки убрали этот портрет в подвал и из поколения в поколение говорили, что он проклят. Но я в это не верю! Как такая невинная и прекрасная девушка может причинить страдание человеку?…
Грудь Амелии сдавила сильная боль, она не могла смотреть ему в глаза, но смотрела. Она не могла закрыть или отвести своих глаз. Её словно переполняло чувство скорби и отчаяния. Ей хотелось закричать, рассказать все, что накопилось в душе, но она не могла вымолвить ни слова…
Когда Хендрик ушёл, на портрет забрался маленький паучок. Он пополз по нарисованному платью и остановился на груди Амелии.
– Я слышу твои терзания и мольбы, – промолвил паучок. – Я знаю, что тебя гнетет, я понимаю, что ты чувствуешь. Ты стала испытывать страх за жизнь этого человека. Тебя беспокоит чувство вины, но опасение, что Хендрик ослепнет, не покидает ни на секунду.
– Кто ты? Как ты можешь разговаривать со мной?
– Я маленький паучок, который видит всё, что творится в мире, который понимает чувства других.
– Я хочу, чтобы он перестал страдать. Это первый человек, который, посмотрев на меня, не ослеп. Его глаза такие теплые, он смотрит на меня с мягкостью… Он отличается от всех людей, которых я видела раньше. Мне больно видеть его. Мне больно слышать его печальные слова, и главное, – я боюсь, что не увижу его больше, что он уберет меня в темный и холодный подвал, навсегда заперев там… Я не хочу этого. Я не хочу, но… паучок, скажи, что мне делать, как жить, ведь я даже не жива, но всё равно чувствую…
– Хочешь ли ты, Амелия, побыть один день человеком? Почувствовать прохладу воздуха, тепло солнца? Хочешь ли ты с восходом солнца и до его захода быть человеком? – спросил паучок.
– Зачем мне быть человеком, когда я всего лишь портрет с проклятой картины? Меня даже не существовало в этом мире. Я была придумана молодым художником, который в отчаянии погубил меня…
– Ты ничего не теряешь. Неужели тебе не хотелось, как всем этим людям, дышать полной грудью?… Просто попробовать быть человеком на один день?
– А если я соглашусь, ты потребуешь что-нибудь взамен?
– Да. Если ты согласишься быть человеком, то с заходом солнца испаришься в воздухе и вернешься в эту картину, и тогда я заберу все отнятые тобой глаза людей себе…
– Глаза… какие глаза? – удивилась Амелия.
Паучок прополз по платью девушки и проговорил:
– За тобой находится потускневшее солнце и его лучи. Именно в них находятся глаза всех людей, которые смотрели на тебя. В этом солнце – тысячи маленьких потускневших глаз, которые я заберу себе…
Услышав это, Амелия почувствовала холод, пробежавший по всему телу.
– Глаза… их глаза до сих пор смотрят на меня… Они видят меня?
– Да, они видят тебя и будут преследовать вечно… Но я могу забрать их…
– Зачем тебе столько глаз?
– Это тайна, которую тебе не узнать, но главное – ты сможешь освободиться от всей этой боли и обрести покой. Неужели ты этого не хочешь?
Желание избавиться от этих чувств взяло верх, и девушка согласилась на условия паучка. Как только она произнесла: «Я согласна», маленькие острые клыки впились в грудь Амелии. Резкая невыносимая боль пронзила всё её тело…
И впервые за всё свое существование она закрыла глаза и погрузилась в сон…
III
Тяжесть и боль сковали острыми шипами всё тело Амелии. Она открыла глаза и увидела, что лежит на полу в доме Хендрика. С трудом поднявшись на ноги, девушка увидела портрет, на котором не было её…
