ФЕДЯ. Папа.
СОНЯ. Он-то откуда знает?
ФЕДЯ. От дедушки.
СОНЯ (озираясь). Улетел он, что ли?
ФЕДЯ (поворачивается к матери). Ну да… улетел… А когда вернется, сказал?
СОНЯ. Нет. Но, думаю, прямо сейчас и вернется.
ФЕДЯ. Почему так скоро?
СОНЯ. Скучно ему без людей.
ФЕДЯ. Ты о ком?
СОНЯ. А ты о ком?
ФЕДЯ. Я — о папе.
СОНЯ. А-а-а… Я о таракане. (Ищет сигареты.) Офелию она репетирует!
ФЕДЯ. Вызови морильщиков!
СОНЯ. Вот ты и вызови. Сделай что-нибудь для семьи! Весь в отца.
ФЕДЯ. Это плохо?
СОНЯ. Замечательно! А из Верки Офелия как из меня овечка Долли. (Снова закуривает.)
ФЕДЯ. Зря куришь! Он догадается.
СОНЯ. Плевать! А ты почему не в школе? Каникулы кончились.
ФЕДЯ. Продлили.
СОНЯ. С какой стати?
ФЕДЯ. У нас же в школе избирательный пункт. Урны ставят. Мам, ты за кого голосовать будешь?
СОНЯ. Без разницы. Наверное, опять за то же самое. Привыкла. Выборы президента — это как замужество: выходишь вроде за одного, а живешь потом совсем с другим.
ФЕДЯ. Ты папу совсем разлюбила?
СОНЯ. Не совсем. Что ты мне зубы-то заговариваешь? Раньше, если занятия отменяли, всегда Анна Марковна звонила. А сегодня глухо — телефоны как вымерли.
ФЕДЯ. Морковку на пенсию вытурили. У нас теперь новая классуха. Практикантка.
СОНЯ. Как зовут?
ФЕДЯ. Вилка.
СОНЯ. Ка-ак?
ФЕДЯ. Вилена Сергеевна.
СОНЯ. Если твой отец привезет из Японии какую-нибудь фигню вроде сувенира, пойду знакомиться с Вилкой. А ты чего сидишь? Рехнешься тут со своим компом. Сходил бы куда-нибудь, девочку пригласил. (Достает из кошелька купюру.)
ФЕДЯ (берет деньги). Не интересуюсь.
СОНЯ. Стоп! А кем ты интересуешься? В глаза смотреть!
ФЕДЯ (наставительно). «Влечение к лицам своего пола, а также интимные отношения с ними являются равноправной формой сексуальной самореализации индивидуума».
СОНЯ. Где тебе сказали эту чушь?
ФЕДЯ. В школе. На уроке «Основы сексуальной толерантности».
СОНЯ. Я взорву вашу школу, а директора кастрирую!
ФЕДЯ. Ладно, не парься! У меня все нормально.
СОНЯ. Ты уверен?
ФЕДЯ. Конечно. Когда Вилка роняет у доски мел и нагибается, знаешь, как у меня сердце подскакивает!
СОНЯ. Догадываюсь. У твоего отца тоже когда-то подскакивало.
ФЕДЯ. Но я считаю, секс без любви — это скучно.
СОНЯ. А любовь без секса — еще скучнее.
ФЕДОР. Я заметил.
СОНЯ. Неудивительно в такой тесноте.
ФЕДОР. Значит, брата у меня не будет?
СОНЯ. Если хорошо окончишь школу, мы подумаем. (Дает еще денег.) На вот, сходишь в «Макдоналдс». Петька-то вернулся с Канаров?
ФЕДОР. Вернулся. А папаша его еще там остался со свой новой телкой.
СОНЯ. Слова выбирай! С матерью разговариваешь! С ума сойти, мужик четыре года в Думе посидел — и навсегда отдыхает, виллу себе на Канарах взял. Ну и как там у них?
ФЕДОР (мечтательно). Петька сказал, все девушки топлес ходят!
СОНЯ. Врет.
ФЕДОР (считает деньги). Мало!
СОНЯ. Если ты девушке нравишься, достаточно, а не нравишься — миллиона не хватит. Поэтому жениться надо по любви. Дешевле выходит.
ФЕДЯ. Мне не на девушку.
СОНЯ. А на что?
ФЕДЯ. Новую мать надо купить.
СОНЯ. А старая мать, значит, не годится?
ФЕДЯ. Не-а, прошлый век.
СОНЯ. И куда ее теперь — на помойку, мать-то?
ФЕДЯ. А куда же еще? Нет, реально, со старой материнской платой комп еле шевелится. Нужна новая!
СОНЯ. На ерунду не дам. Сиди дома!
ФЕДЯ. Ну мам! Я на радиорынок слетаю. Там дешевле.
СОНЯ. Денег нет! Понял или тупой? Я не виновата, что меня уволили, а твой отец зарабатывает как лилипут на разгрузке вагонов. Еще этот гребаный банк «Щедрость» лопнул.
ФЕДЯ. Нельзя держать деньги в банке с названием «Щедрость». Ясен пень — жулье. И не надо было боссу грубить.
СОНЯ. Я актриса, а не кофеварка! Ну почему, почему я не вышла замуж за режиссера? Имела бы роли, какие хотела!
ФЕДЯ. И тебя имели бы все, кто хотел.
СОНЯ. Не повторяй за дедушкой всякую чушь! Мал еще. Нет, вы слышали: Верка — Офелия! Обхохочешься. Но все еще можно исправить! Мне недавно один худрук, очень известный, сказал…
ФЕДЯ. Это когда ты дома не ночевала?
СОНЯ. Я была на встрече однокурсников.
ФЕДЯ. До утра?
СОНЯ. Мы не виделись десять лет! Ты отцу ничего не говорил?
ФЕДЯ. Я больной, что ли? Он же тебя убьет!
СОНЯ. Пусть убивает, чем дальше мучиться. На вот еще — купишь себе новую мать. (Показывает кошелек.) Больше нет!
ФЕДЯ. Мам, реально не хватит…
СОНЯ. Убью-ю!
Вновь замечает таракана, гонится за ним.
ФЕДЯ. Бесполезно. Соседи морят — все к нам бегут.
СОНЯ (упустив таракана, устало). Какой болван придумал квартиры с мусоропроводом на кухне? Видел бы ты, сынок, Веркин пентхаус! Двадцать второй век! Но ей мало. Она теперь еще и Офелия!..
Она ходит по кухне, раздраженно хлопает мусороприемником в стене. Федор не слушает мать, он, озираясь, вынимает из кармана мигающий пультик, нажимает кнопку, затем набирает номер телефона.
ФЕДЯ (тихо, в трубку). Алло, Петь, это опять я. Ну как там у вас?.. Что? Тамерланыч к нам дозвониться не может? И не дозвонится. Отец в Японию летит, а дома я глушак включил. …Да, мое ноу-хау. Тишина. Полная! Продам Пентагону — озолочусь! Если добавишь мне на новую мать, могу еще один глушак слепить. И у тебя будет как в бункере. Смотаемся на радиорынок? …Океюшки!
Возвращается Соня. Федя снова нажимает на кнопку пультика.
СОНЯ. Был бы мужчина в доме — давно бы вытравил.
ФЕДЯ. У папы другая профессия.
СОНЯ. Профессия мужчины — быть мужчиной. Остальное — хобби…
Звонок в дверь.
СОНЯ. Кто это еще?
