Вадим сильно устал. Хотелось есть, но еще больше мучила жажда. Он с трудом поднялся и направился дальше вдоль берега. Он надеялся найти где-нибудь в ямке на камнях хотя бы маленькую лужицу пресной воды, которая могла сохраниться после недавнего дождя. Но, к своей радости, через, несколько десятков метров набрел на узенькую речку, пробившуюся между скалами и впадающую в море.
Вадим зачерпнул из речки пригоршню воды и смочил пересохшие губы. Вода оказалась пресной. Видимо, где-то на острове, среди скал, во время дождя вода накапливалась, а потом питала эту речушку.
Вадим без сил упал на песчано-каменистый берег речки и приник к живительной влаге. Он пил, умывался, смывая с лица морскую соль и песок, а потом опять пил и пил. Обычная пресная вода показалась ему божественно вкусной. Даже утолив жажду, Вадим не смог сразу оторваться от созерцания текущей перед ним речушки…
…Через несколько минут Вадим поймал себя на том, что он уже некоторое время, не отрываясь, смотрит на маленький желтый блестящий предмет, лежащий на дне ручья. Наконец Вадим сообразил, что он видит золотой самородок. Тогда он, не веря своим глазам, медленно протянул руку и погрузил ее в прозрачную, холодную воду…
Самородок, лежавший у Вадима на ладони, был маленький, похожий на небольшой кусочек жевательной резинки, который кто-то пожевал и выплюнул. Вадим осторожно взял самородок с ладони двумя пальцами, поднес его поближе к глазам и принялся рассматривать.
В этот момент он забыл обо всем. И о своем незавидном положении, в котором оказался на этом неприветливом острове. И о том, что помощи ждать неоткуда. И о холоде, который все еще испытывал. И даже о сильном голоде, который почувствовал после того, как проснулся на берегу. Им овладела пресловутая «золотая лихорадка»…
Он справедливо решил, что там, где есть самородки, должен быть и золотой песок. Вадим задумался, как ему до этого золотого песка добраться, и ему в голову пришла неплохая мысль. Он быстро огляделся по сторонам. Среди мусора, выброшенного волнами на берег, он увидел то, что искал. Недалеко от него из-под груды подсыхающей на воздухе морской капусты выглядывал бок белесого тазика, наверное, выброшенного с какого-то проходящего мимо острова судна.
Когда Вадим подошел поближе и вытащил тазик из-под водорослей, он увидел, что тот поврежден и один его бок пересекает трещина. Однако это Вадима не остановило. Он выдернул из брюк капроновый ремень и туго стянул им боковую поверхность тазика.
Вадим не раз видел в кино, как работают золотоискатели, и однажды даже случайно прочитал руководство, как надо промывать золотой песок и в каких местах его следует искать.
Вадим разделся до трусов, положил на горячие камни для просушки свою промокшую одежду и шерстяное белье, а потом, ежась от холодного ветра, приступил, наконец, к делу…
Он нашел в ручье небольшое углубление за массивным камнем и с импровизированным лотком забрел по колено в студеную, прозрачную воду…
Первая же промывка принесла ему успех. После того как он выбросил из лотка пустую породу, на дне тазика среди песчинок блестели несколько маленьких золотых крупинок. Золота было немного, но оно все-таки было.
Когда Вадим выбрал из-под камня несколько лотков, золота стало попадаться больше. И в дополнение к золотому песку он нашел еще несколько мелких самородков.
Окрыленный успехом Вадим трудился в поте лица до самого вечера. И лишь когда наступили сумерки, он наконец-то разогнул ноющую спину и жадным взглядом посмотрел на свою сегодняшнюю добычу. Золотой песок и несколько самородков, лежащих на носовом платке, расстеленном на плоском камне, рядом с которым Вадим проводил промывку, могли потянуть граммов на 100–120. Аккуратно завязав платок, Вадим, испытывая удовлетворение, вылез из ручья и стал одеваться. Жажда обогащения притупила даже его голод. Он собрал несколько пустых канистр, улегся на них и, обессиленный, сразу заснул.
А утром, при первых же лучах поднимающегося над морем солнца, Вадим быстро поднялся со своего импровизированного ложа, разделся и забрел в холодное море. На прибрежных камнях он насобирал устриц и на берегу, дрожа от холода, утолил ими голод. После завтрака вновь приступил к промывке золота.
Жажда обогащения захватила Вадима. У него была пресная вода, какая-никакая еда, одежда, а больше ему сейчас не надо было ничего. Он жаждал лишь одного — побыстрее и побольше намыть золота.
Теперь он даже особенно не горевал из-за того, что его траулер утонул, что он оказался в полном одиночестве на необитаемом острове и в таких широтах, где о пальмах и кокосах, о теплом море и тропическом климате можно было только мечтать. Главное для Вадима было то, что он мыл золото и никто ему не мешал.
…Прошли три дня. И почти все светлое время этих суток Вадим провел за промывкой золота. Питался он одними сырыми устрицами и затрачивал на их добычу и поглощение минимум времени. Его золотой запас постепенно рос и составлял уже более килограмма.
…День склонялся к вечеру… Вадим промывал очередной лоток с породой, когда вдруг услышал еле уловимый гул вертолетных двигателей. В пылу обогащения Вадим уже и думать перестал о том, что он потерпел кораблекрушение и оказался один на необитаемом острове.
Вместо радости от приближения людей он почувствовал страх. Страх за свое золото и за то, что кто-то обнаружит место, где он его добывает. Он тотчас схватил небольшую пластиковую банку, в которую ссыпал ежедневно добытое им золото, и спешно бросился ее прятать.
Вадим быстро подбежал к приметному камню. Там он еще раньше закопал в песок пластиковую бутылку, в которой хранил весь свой золотой запас, намытый на острове. И теперь живо закапывал в песок и маленькую банку с сегодняшней добычей.
В этот момент из-за высоких береговых скал острова вымахнул вертолет «Ми-8Т». Он на высоте около ста метров и на крейсерской скорости около 200 км/ч пролетал над островом. И Вадим увидел в иллюминаторах пилотской кабины и грузового отсека винтокрылой машины лица людей, которые внимательно смотрели на него.
Как только пилот заметил Вадима на берегу острова, он заложил крутой вираж и, описывая дугу и теряя скорость, стал ложиться на обратный курс.
Вадим, стоя, машинально разравнивал ногой песок над тем местом, где он только что закопал свою пластиковую банку с золотом, и наблюдал за разворачивающимся вдалеке над морем «Ми-8Т».
Вертолет был обычный, выкрашенный в защитный, серо-зеленый цвет и без каких-либо особых опознавательных знаков. Вряд ли это был спасательный вертолет и, уж конечно, не пограничный. Вадим знал, что у военных вертолетов фюзеляж обычно имеет камуфляжную окраску.
А вертолет, между тем, закончил разворот над морем и стал опять приближаться. Он постепенно снижался, еще больше гася скорость и явно готовясь к посадке.
Чуть дальше от Вадима полоска песка становилась заметно шире, а скалы отступали от воды. Именно там пилот, по-видимому, и решил посадить свой «Ми-8Т», не опасаясь повредить вертолетные винты. Достигнув полоски песка, «Ми-8Т» завис на несколько секунд над ней, а потом плавно пошел вертикально вниз.
