Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Сегодняшний вечер явился приятным исключением. Для Байрамова он стал чем-то вроде испытания и одновременно – часом полного и безоговорочного триумфа. После того как его отлучили от Мариинского театра вместе с Григорием Синявским, покойным отцом Риты, Игорь делал вид, что одного из самых известных театров в мире не существует. Унаследовав «Гелиос» Григория Сергеевича, в свое время покинувшего Мариинку со скандалом, Игорь получил в придачу неприятие руководителей классического театра, как в свое время сам Синявский. За каждым спектаклем Байрамова пристально следили, а потом на страницах газет появлялись язвительные интервью, кричащие об очередном «провале». Это, однако, не мешало «Гелиосу» собирать полные залы. На его спектакли невозможно достать билеты, и у труппы отбоя нет от гастрольных предложений.
И вот настал день, когда Байрамов может вернуться в альма-матер, причем вернуться победителем. Недавно сменившееся руководство Мариинского театра приняло решение примириться с «блудным сыном». Более того, Байрамова решили пригласить поработать над балетными номерами в грядущей постановке оперы Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунга». За последние пятьдесят лет никто не решался на то, чтобы поставить ее в том виде, в каком ее написал композитор. Первая трудность состояла в том, что опера рассчитана на три дня, то есть предполагалось, что зрители должны купить своего рода абонемент. Кроме того, постановка требовала больших вложений – дорогих декораций, костюмов и спецэффектов. Разумеется, можно обойтись и более скромными средствами, но новое руководство Мариинки не собиралось экономить, желая вступить в должность под фанфары успеха. Игорь еще не дал официального согласия участвовать в шоу, но Рита не сомневалась, что он примет предложение. Оскорбленное самолюбие требует реванша, но, насладившись местью, Байрамов, скорее всего, не сможет упустить такой шанс!
Игорь накинул Рите на плечи песцовую пелерину, и она незаметно поморщилась, так как терпеть не могла меховые вещи. Носить на себе кладбище – не самая гуманная тенденция! Но Байрамов считал это данью ее статусу – дамы сердца знаменитости. Рита могла бы потребовать любой мех, норку или шиншиллу, но она боялась представить себе, какое огромное количество крошечных животных пошло на то, чтобы сварганить «памятник» человеческой жестокости. Она дала себе слово, что в последний раз наступает себе на горло и больше не позволит Игорю купить ей ни одной меховой шмотки, даже если эта облезет и расползется.
Когда Байрамов открыл перед ней дверцу такси, Рита мельком взглянула в его лицо. В приглушенном свете салона ей показалось, что его глаза запали, а под ними залегли синеватые тени. Это – результат напряженной работы или чего-то еще?
Съезжаясь с Игорем, Рита сознавала, что становится спутницей жизни своего рода иконы. Или не вполне сознавала? Понимала ли она, какая это ответственность? На нее устремлено столько взглядов, и большинство – отнюдь не доброжелательные. Слава богу, Байрамов не рок-звезда, а то Рита могла бы получать письма с угрозами типа «Я убью тебя, сука!». Поклонники балета более интеллигентны и ограничиваются злобными перешептываниями за ее спиной и обсуждением того, на сколько граммов Рита поправилась или похудела по сравнению с прошлым выходом в свет, и ее вкуса в отношении выбора туалетов. Мать успокаивающе говорит, что злопыхательницы проводят одинокие ночи в мечтах об Игоре, а потому не знают, к чему бы прицепиться, но у Риты тонкая кожа. Возможно, если бы она относилась к миру богемы, поклонники Игоря умерили бы пыл? Раньше ей казалось, что звезды преувеличивают внимание, с которым журналисты и папарацци относятся к их персонам. О ее отце тоже писали, но он не был виртуозным танцовщиком, всегда оставаясь немного в тени исполнителей. Теперь Рита начинала понимать людей, мечтающих отгородиться от мира хотя бы в приватной обстановке собственной спальни!
На подъезде к театру Рита ощутила знакомое ощущение легкой тошноты – так случалось каждый раз, когда приходилось находиться в толпе в сопровождении Игоря. Вокруг творилось нечто невообразимое: живое море людей колыхалось каждый раз, когда очередная машина подкатывала к парадному подъезду. Рита с тоской подумала, что из презентации будущего спектакля уже устроили шоу.
Байрамов вышел первым и галантно помог ей выбраться наружу. Защелкали вспышки фотокамер, и Рита зажмурилась. Ее сковал такой ужас, что она не могла сдвинуться с места. Игорь мягко взял спутницу под руку и сказал:
– Забудь о них. Есть только мы – невероятно красивая пара, на которую все смотрят. А ты можешь ни на кого не смотреть, просто иди рядом. Большинство этих стервятников не имеют пропусков, поэтому внутри мы окажемся в безопасности!
Глядя только вперед, Рита двинулась по направлению к дверям театра, перед которыми стояло полицейское оцепление. Сколько же любителей классической музыки могут одновременно собраться в одном месте! Она знала, что на вечере будут присутствовать звезды оперы и балета, но самую большую шумиху произвел тот факт, что в постановке примет участие всемирно известная Алина Каюрова, обладательница потрясающего сопрано, которой рукоплескали Ла Скала, Гранд Опера и другие известные театры мира. Каюрова прославилась за границей и до сих пор на родине давала лишь сольные концерты. «Кольцо Нибелунга» должно было стать ее дебютом на российской сцене, хотя в Европе певица несколько раз исполняла партию Брунгильды. Рита любила оперу, боготворила Вагнера, но Алину Каюрову лично не знала. Может быть, у них появится возможность познакомиться?
Миновав кордоны, Рита и Игорь оказались в спасительном полумраке коридора, ведущего в раздевалку. В фойе, обычно ярко освещенном электрическим светом, горели свечи в громоздких канделябрах, и тени от колеблющегося пламени в обрамлении витиеватых изгибов бронзы образовывали на стенах причудливый узор. Вокруг прогуливались красиво одетые пары, и многие лица были знакомы Рите. К примеру, молодой репортер светской хроники, всегда ошивавшийся среди знаменитостей, или парочка светских львиц, чьи хищные взгляды жадно шарили по толпе в надежде заметить одиночек. Однако в основном здесь присутствовали артисты и продюсеры, а также околобогемная публика, испытавшая восторг от ощущения причастности к чему-то великому.
– Я скоро вернусь, – шепнул Рите Байрамов, ослепительно улыбнувшись в камеру, нацеленную прямо на них. И как ему удается всегда заметить фотографа? Наверное, благодаря этому невероятному чутью Игорь на фотографиях выглядит так, словно его снимали в студии. Она тоже несмело улыбнулась в камеру, которая, несмотря на уход Байрамова, продолжала пялить на нее свой желтый глаз. Из-за фотоаппарата высунулось улыбающееся веснушчатое лицо белобрысого мужчины средних лет и подмигнуло ей, словно подбадривая. Она благодарно кивнула и медленно пошла за толпами народа, справедливо полагая, что эти люди знают, куда идут.
Рита давно не посещала Мариинский театр – ей вполне хватало байрамовского, – и теперь, войдя в зал, она застыла, пораженная великолепием открывшегося вида. Помещение было стилизовано под средневековый пиршественный зал. На стенах висели шкуры животных и головы оленей и медведей, чьи мертвые стеклянные глаза отражали свет свечей, ярче всего освещавших сцену. На ней стоял длинный деревянный стол грубой работы, стулья с высокими резными спинками и имитация открытого очага. В целом сцена полностью соответствовала представлению обывателя о том, как должно выглядеть жилище средневекового рыцаря. Сквозь открытую дверь Рита могла видеть снующих туда-сюда официантов с подносами: очевидно, после торжественной части предполагался не фуршет, а целый пир.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
