очень нервничала. запросы у всех разные касательно ужина, некоторые дамы опять пожелали спуститься, остальные захотели в постели принять то, что они заказали на ужин, при этом каждый хотел побеседовать, узнать побольше про меня.
итог: некоторые мне сообщили, что смутно слышали слово «Армения», помнят, что это что-то историческое. начали выспрашивать. и зачем им перед смертью такие знания?
вообще же я попала, как и во время работы в системе ювенальной юстиции, в чисто немецкий коллектив, куда иностранцы по логике вещей вообще не должны попадать. я совсем забыла, что могу позвать сестер и санитаров на помощь. хорошо, что какой-то пациент сам пожаловался, что его ледяная вода для питья запаздывает, и сестра пришла справляться. тогда я ей дала и ужин для других оставшихся лежать, сама осталась слушать беседы моих дам.
вчера снова началась жара, и я оправилась на работу в одной из недавно купленных у любимой дизайнерши юбок. люблю я длинные юбки, но обычно на разные работы я себе в них не позволяю появляться, чтобы не производить впечатление экстравагантной особы. но тут вроде длинные юбки начали входить в моду и я рискнула.
говорливая дама при первой встрече сразу осмотрела юбку цепким дамским оценивающим взглядом, при втором визите к ней в палату не удержалась и похвалила красоту юбки, велев повертеться, что я и исполнила.
«я тоже очень люблю юбки», – сообщила она, и я совсем расплылась в улыбке, пока она не продолжила:
«знаете, в них очень удобно в туалет ходить. а то пойдешь в штанах, спускаешь, а они не держатся, у меня же ног нет, потом морока их снова натягивать».
эта же дама делилась с окружающими еще в мой первый визит: «как я завидую людям, которые могут ходить! как хорошо было, когда я могла ходить. вообще, мы за столь многое должны быть чрезвычайно благодарны, но мы не понимали этого раньше!»
она разговорила на этот раз даже подчеркнуто отстраненную фрау доктор.
та похвасталась, видно было, что долго держала в себе, а тут сделала усилие, чтобы дружески поделиться, при этом глядя безучастно в сторону и стараясь говорить равнодушно (для нее явно проявление эмоций один из самых страшных грехов): «а ко мне на следующей неделе младшая дочь из Австралии приезжает, разве это не прекрасно?», и рада была услышать в ответ наши восторженные отклики.
она же, в беседе с говорливой дамой: «мне трудно есть, я ем очень маленькими кусочками и потом слежу, чтобы все это не вернулось обратно. иногда бывает, что не уследишь. и тогда мне приходится резко вставать и покидать общество, хоть это и так невежливо. но ведь ничего не поделать?»
фрау доктор в ответ на мой вопрос, в какой области она получила докторский титул (вопрос был бестактным, я знаю, ведь здесь титул получают и по мужу. но по ней было видно, что это ее самостоятельный титул), ответила, что она доктор медицины.
говорливая дама заметила: «о, тогда вас нельзя ввести в заблуждение (вариант: провести – нем. vormachen)?» – «меня много в каких областях можно ввести в заблуждение!» – «но не в области медицины?» – «да, не в области медицины». – «вы знаете, сколько вам осталось, а я гадаю». – «у вас одна почка на диализе, или обе?» – «обе». фрау доктор именно в эту минуту решила поменять тему разговора и сообщить о приезде дочки.
потом говорливая, когда я повезла ее на коляске в ее палату, показала на фотографию мужчины на своей тумбочке и сообщила: «это мой друг. у меня было три мужа. с последним я прожила двадцать лет, но брак не стала регистрировать, потому что у меня было двое своих детей, у него семеро своих. он спрашивал, почему я не регистрирую, но я ему ответила: «у нас столько детей. потом, когда кто-то из нас умрет, они такой цирк устроят с разделом имущества». хотя они потом все равно устроили цирк после его смерти, но это другой разговор. а с последним своим другом я познакомилась уже после его смерти, когда стала три раза в неделю ходить на диализ почки. он тоже туда ходил. и мы с ним там оказались единственные двое в своем уме и способные еще разговаривать, как теперь мы такие двое с фрау доктор здесь. и мы стали с ним разговаривать, выяснилось, что у нас общие планы, стремления. так мы с ним и сошлись. а потом моя подруга удивлялась: «слушай, тут у меня знакомые вдовы не могут себе мужа найти. а у тебя уже четвертый, при том ты такая больная» – а я была уже без ног, отрезанных из-за диабета – как тебе удается?» а я ей ответила: «да я их просто убалтываю!»
тут в комнату вошел хорошенький мальчик лет десяти, она сидела спиной к входу, я ей сообщила: «кажется, ваш внучок пришел!»
так и оказалось. он прибежал первым, когда я вышла за двери, обнаружила его родителей, которые тоже спешили в палату и улыбнулись мне в ответ. люди здесь улыбаются, нет мрачной и подавленной атмосферы, какой я поначалу ждала.
обслуживающие весьма улыбчивы, нет никакой тяжести.
стараются выполнить каждое пожелание больного. мне сообщили, что обычно у них нет аппетита, но иногда некоторые изъявляют, например, желание съесть по-особому изготовленный шницель. для этого в морозильной камере в подвале лежит разнообразная еда на экстренный случай какого-либо желания. есть там и всевозможные супы, сваренные местными поварихами и замороженные на случай будущего желания клиента. вчера я разогревала картофельный, пах очень хорошо, с разными травками, с копченостями, в немецком вкусе, но попросивший его съел только пару ложек.
говорливая и мне задала свой коронный вопрос: «вы откуда родом?» на мой ответ отмахивающийся: «из России» ответила ехидно: «я это слышу. но откуда конкретно, Россия большая».
выяснилось, что, родившись в западной Германии, она после войны оказалась в восточной. была учительницей. и как многие ГДРовские учительницы, любила ездить по союзным республикам.
фрау доктор тоже много ездила. в ответ на рассказы говорливой о поездках и о том, что в эсесеровских самолетах кормили вкуснейшим яйцом с икрой, сообщила, что она его тоже пробовала, когда вынуждена была лететь как-то из Афганистана аэрофлотовским самолетом и не было больше свободных мест в эконом-классе и ее посадили в первый класс: «там летела еще одна индианка богатая. у нее на шее было ожерелье стоимостью в целое состояние, и отдельно летел ее огромный шкаф с одеждой. вот там мне и дали яйцо с икрой, поэтому я знаю, что это вкусно».
говорливая тоже вспомнила, что, хотя на советских международных рейсах вкусно кормили, но делили людей на сорта:
«я как-то летела с дочкой, и она в самолете разговорилась с англичанином, хороший был мальчик.
и вот когда англичанин попросил шампанское, ему принесли в ведерочке со льдом бутылку, а нам просто бокал со льдом. тогда она ему говорит: «в следующий раз ты закажи снова шампанское. он заказал и принесли нам всем в ведерочке!»
самое тяжелое впечатление в хосписе – женщина 44 лет, у нее БАС (боковой амиотрофный склероз» – когда отказывают постепенно все мускулы, человек не может ходить, потом шевелить руками, потом не владеет мускулатурой лица, не может глотать (она на искусственном питании), а затем просто задыхается, когда отказывают легкие. годами живут в таком полностью парализованном виде при полностью сохранном сознании…
