Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
За размышлениями и воспоминаниями он сжал камень посильнее и непроизвольно, большим пальцем провел по рунам. Не раз он уже так делал и сейчас ничего не ожидал.
Но раздался треск, как от электрического разряда, и за ним последовала яркая вспышка, от которой Алексей зажмурил глаза. Голова знакомо закружилась, дыхание перехватило.
Пришел в себя Алексей на голой земле. В груди было и радостно и тревожно – он уже понял, что попал в другое время. Но что за местность и какой сейчас год?
Алексей поднялся с земли, огляделся. Деревья стояли в инее, земля была голой, и по ней мела снежная поземка, предвещавшая близкую снежную бурю. Похоже, что было самое начало зимы, а он в джинсах и рубашке, чай – в своей квартире перед переносом был.
Пошарив по карманам, он обнаружил в них только нож перочинный, французский, монеты да зажигалку бензиновую. Лезвие у ножа – десяток сантиметров, только колбасу нарезать и карандаши точить, точно не оружие.
Алексей усмехнулся – снова безоружен. Сколько можно на одни и те же грабли наступать?
Недалеко вилась грунтовая дорога, местами уже переметенная снежком.
Алексей побежал: надо было согреться, мороза градусов пять и ветер.
Через четверть часа показался небольшой хутор, и Алексей обрадовался. Хутор – это тепло и еда. А поскольку на Руси было принято привечать путников в непогоду, он постучал в низкую калитку. Ее можно было запросто перешагнуть, только тогда гостеприимства не жди, непрошеным гостем будешь.
Дверь избы отворилась – не на железных петлях дверь, на кожаных, и Алексей вздохнул: похоже, далеко в глубь веков его забросило. Хотя не факт: хутор маленький, бедный, а железо всегда стоило дорого.
– Кого Бог послал? – подслеповато прищурился хозяин, седовласый старик.
– Пустите Христа ради обогреться.
– Ну так входи, калика перехожий.
На калику Алексей похож не был, но спорить не стал. Он открыл калитку, вошел во двор и легко взбежал по крыльцу.
– Вечер добрый, хозяин.
– Проходи, проходи. Печь топится, согрейся.
Алексей вошел в избу.
Избенка была маленькой, в одну комнату. Посерединке русская печь стоит, на печи старуха, голову свесила, любопытствует, кого принесло.
Алексей у печи встал, приложил руки к теплым каменным бокам, а, согрев ладони, прислонился к печи спиной. Футболка – плохая защита от ветра и мороза.
Пока у печи грелся, комнатенку осмотрел. Скудно, бедно старики живут. Съестным не пахнет, скотины не слышно.
Некоторое время хозяин в сенях возился, и Алексей успел согреться. Но когда тот вошел, то стал задавать Алексею вопросы:
– Ты откуда, милок?
– Из-под Рязани.
– Так к городу басурмане подступили!.. Давеча торговые люди обозом проезжали, так на ночевку не остановились, торопились уйти подальше.
– Далеко ли до Рязани?
– С полсотни верст будет. Князь-то, Юрий, бают, в городе с дружиной заперся, подмоги ждет. Только басурман тьма!
Алексей стал лихорадочно вспоминать, в каком году князь Юрий в Рязани правил, но не смог этого сделать.
– Год-то ныне какой?
– От Сотворения мира или от Рождества Христова?
– От Рождества, православный я.
– Одна тысяча двести тридцать седьмой.
Алексей мысленно ахнул. Блин, вот угодил! Самое начало монгольского нашествия на Русь, полный беспредел!
– Давай-ка, милок, почивать, стемнело уже.
И в самом деле, за маленьким оконцем, затянутым бычьим пузырем, – темень. Хорошо, что Алексей посветлу успел до хутора добраться. В темноте запросто можно с дороги сбиться и насмерть замерзнуть в чистом поле. При этой мысли Алексей даже поежился – неприветливо встретила его родная земля в другом времени.
Спать он улегся на полатях. Кроме печи, это было единственное место, где можно было лечь спать. Хозяин дал ему под голову старый кожушок вместо подушки – и на том спасибо.
Полати узкие, жесткие, отвык уже Алексей спать в столь спартанских условиях. Однако уснул сразу, устал он сегодня и замерз изрядно.
К утру в избенке стало прохладно, и, проснувшись, Алексей сделал легкую разминку, чтобы разогнать кровь в затекших от жесткой лежанки членах.
Старик закряхтел и спустился с печи.
В соседнем дворе закричал петух.
– Утро уже. Старуха, ставь кашу.
Алексей помог наносить дров, и, пока хозяйка ставила горшок в печь, Алексей спросил у старика:
– Не найдется ли у тебя зипуна или тулупчика? Я бы купил.
– Поищу. Вроде был где-то старый, ежели моль не потратила.
Хозяин долго возился в сенях, а потом занес в избу крестьянский армяк и заячий треух.
– Дарю. Ежели басурмане нагрянут, все подчистую выгребут али избу сожгут. Чем добру пропадать, носи.
Алексей принял подарок. Выйдя на крыльцо, он встряхнул армяк, и столбом поднялась пыль. Сукно на армяке было проедено молью, источено мышами, через проплешины проглядывала вата. Повесив армяк на забор, он выколотил его палкой. Пылища! – едва прочихался. М-да, подарок еще тот! И заячий треух ему под стать. Но выбирать не приходилось.
С трудом он натянул на себя армяк. Тот был узок в плечах, рукава едва ниже локтя, а в длину едва прикрывал пятую точку. Не армяк, а тесная куртка, одно утешение – замерзнуть не даст. Треух же так толком на голову и не сел, на макушке держался.
Но Алексей тешил себя надеждой приодеться в городе. Денег местных нет, зато руки из нужного места растут. Плотник или гончар с него никакой, но, учитывая нашествие басурман, воинское умение должно быть в цене. Но он собирался не наемником становиться, а в дружину вступить.
Пока Алексей разбирался с одежонкой, каша поспела. По бедности своей хозяйкой она была на воде сварена и льняным маслом приправлена.
Хозяин к столу пригласил, миску полную поставил, обочь – краюху хлеба положил.
Скромное угощение Алексей умял быстро, хозяину за приют и стол поклонился, надел армяк, натянул пониже треух и отправился в дорогу.
Жизнь начинала налаживаться. Одно плохо было – оружия нет. А без него – как голому на улицу выйти, любой человек с дубиной или кистенем обидеть может. Хотя, ежели только с дубиной, то Алексей и сам наказать его в состоянии.
Пока шел, размышлял. Кто эти басурмане? Половцы? Скорее всего – моголы.
Первая волна могольского нашествия случилась в 1223 году, когда хлынувшие в Дикую степь орды моголов столкнулись с половцами. Объединенное войско русских и половцев было разбито на реке Калке одноглазым Субэдей-багатуром. Однако дальнейшего продвижения моголов на запад не случилось.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
