Глава 1
Сколь бы бесполезен ни был ваш товар, главное – найти подходящую упаковку, и тогда его купят. При правильном подходе у вас купят что угодно. Именно благодаря этой счастливой истине крутятся колеса коммерции.
Эскайя Блэк. Затерянные в Арубе (7811 г. н. э.)[1]
1434 год по календарю Окраины, шесть лет спустя
Когда пришла Карен Говард, я сидела в загородном доме, у себя в кабинете, глядя на падающий за окном снег. Метель была сильнейшей – во всяком случае, по здешним меркам, – и я ожидала, что посетительница отложит свой визит. Однако она появилась у входной двери точно в срок.
Я почти не запомнила, как она выглядит, если не считать большой шапки и громкого голоса. Ах да, еще невысокий рост. Она позвонила и попросила о встрече, весьма уклончиво объяснив, что ей от нас нужно. «Хочу кое-что продать, – сказала она. – Я знаю, что вы можете хорошо заплатить. Вещи довольно ценные».
Подробностей она, однако, не сообщила. Обычно такое поведение – верный признак того, что клиент не говорит вам всей правды. Антикварный бизнес привлекает множество мошенников, особенно в тех случаях, когда предметы имеют историческую ценность – скажем, блокнот, который использовал Деспар Колландер при написании своего труда «Говоря с Богом», или комплект ударных инструментов, принадлежавший Пепперу Аспину. Многие весьма искусно сочиняют и изготавливают сопроводительные документы, но Алекса нелегко провести. Такое случилось лишь однажды и дорого нам стоило. Но это совсем другая история.
Войдя в мой кабинет, Карен стряхнула снег и сняла шапку, прижав ее к себе, словно коллекционный экземпляр.
– Я сестра Элизабет Робин, – сказала она таким тоном, будто это все объясняло.
Я предложила ей сесть, но она осталась стоять. Тогда я встала и обошла вокруг стола.
– Меня зовут Чейз Колпат, госпожа Говард. Чем могу помочь?
– Это с вами я разговаривала?
– Да.
– Могу я видеть господина Бенедикта?
– Я его компаньон.
– Вы не ответили на мой вопрос.
– В данный момент он занят, госпожа Говард. Я его компаньон. Чем могу помочь?
Нахмурившись, она долго смотрела на меня, словно решала, что ей делать.
– Возможно, вам известно, что Элизабет умерла в прошлом году. – (Я понятия не имела, кто такая Элизабет Робин, но тем не менее сочувственно кивнула.) – Я унаследовала ее имущество, в том числе кое-какие вещи, связанные с Кристофером, и теперь хочу их продать. Вы не поможете мне получить за них приличные деньги?
На заднем плане тихо играла старая песня Рэя Каммона «Есть только любовь».
– Кто такой Кристофер? – спросила я.
Карен едва не закатила глаза.
– Конечно же Крис Робин, – ответила она, а затем, поняв, что я нуждаюсь в дополнительном пояснении, добавила: – Элизабет была его женой.
– Крис Робин? – переспросила я. – Физик?
– Да. А кто, по-вашему? – Карен наконец села.
– Он ведь давно умер, – заметила я.
– Сорок один год назад, – печально улыбнулась она.
– Ясно.
– Может, мне все же поговорить с господином Бенедиктом?
– Поймите, госпожа Говард: артефакты, имеющие отношение к физикам… в общем, они не пользуются особым спросом.
– Кристофер был не просто физиком.
– Он совершил нечто особенное?
Вздохнув, Карен полезла в сумочку и достала книгу – старомодное коллекционное издание. На обложке стояло имя Робина и название: «Мультиверсум».
– Это часть сделанного им, – сказала она.
– Что ж… – Я замялась, не зная, что сказать. – Очень интересно.
– Он многого добился, госпожа Колпат. Удивительно, что вы почти ничего о нем не знаете. Советую вам почитать. – Положив книгу на мой стол, она снова полезла в сумочку и достала небольшую шкатулку. Там лежало обручальное кольцо с гравировкой – «Лиз», «Крис» и «Навсегда вместе», – а также коммуникатор, украшенный алмазами. – Он всегда надевал его по особым случаям: когда получал награду или выступал на мероприятии.
– Понятно, – сказала я.
Карен достала чип.
– Хочу показать вам и другие предметы. Вы не против?
– Нет, конечно.
Я вставила чип в проектор. Перед нами появились две лампы.
– Сделаны по его заказу, – пояснила Карен. В лампах не было ничего выдающегося – обычные гибкие лампы для чтения: одна черная, другая серебристая. Подтверждающими документами служили две фотографии Робина. На одной он сидел за столом и что-то писал при свете черной лампы, а на другой полулежал на диване с книгой; серебристая лампа находилась у него за спиной.
– У меня много его книг, – продолжала она. – Кристофер их коллекционировал. – Она показала мне несколько томов: в основном труды по физике, несколько работ по философии, пара мемуаров деятелей культуры, «История Вильянуэвы» Дэнфорта. – Проблема в том, что он постоянно оставлял в них заметки. Элизабет говорила, что без них он жить не мог. – Она пожала плечами. – Если не считать этого, книги в превосходном состоянии.
