Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 163
Вертолётный патруль представлял собой самую очевидную угрозу. Обнаружив суету, подобную той, что имела сейчас место быть на вверенной их опеке территории, бравые летуны из службы охраны «Транснефти» обычно обильно вламывали по прилегающей местности из всех стволов. Причём по самой полосе над трубой огонь никогда не вёлся, чтобы не покоцать хозяйскую собственность, а вот дальше градус ненависти постепенно повышался. Полосу в 20—30 метров в обе стороны от просеки простреливали из пулемётов, следующая зона (примерно до 50—70 метров от оси трубопровода) подвергалась профилактическому обстрелу кассетными снарядами и неуправляемыми ракетами. Шире этого пространства допускался уже любой беспредел, ограниченный только фантазией вертолётчиков и погодными условиями – вплоть до напалма и боеприпасов объёмного взрыва. После тщательного фейерверка на саму просеку высаживалась команда вооружённых до зубов ребятушек, которые проводили наземную зачистку, отстреливая или добивая всё живое, что смогло отсидеться в кустах или отлежаться в ямках. В былые времена, когда вертушки ещё летали поодиночке, было не так страшно – вертолёты служили наблюдателями и разведчиками, максимум, что на них ставили – одну пулемётную турель, да ещё мобильная группа могла стрелять вниз через бойницы. Высаживаться они обычно не решались, только вызывали подкрепление и простреливали «зелёнку» в окрестностях трубы. Умным людям обычно хватало времени убраться оттуда подобру-поздорову. Однако там, где есть умные, однажды обязательно найдутся и смелые. И вот как-то раз такие храбрецы раздобыли ПЗРК и решили показать вертолётчикам «Транснефти», кто в тайге хозяин. Раз и навсегда. Раз – и получилось. В смысле, в тот самый единственный раз. Ибо сбить вертолёт самонаводящейся ракетой – дело нехитрое, тут и обезьяна справится. А вот навсегда получилось очень плохо как для самих смельчаков, так и для всех остальных, которые просто умные. Потому как с той поры небо над лесами стали бороздить бронированные десантно-штурмовые вертушки, вооружённые, как мечта милитариста. К несчастью, у трубопроводной монополии хватало денег на самые лучшие игрушки. Кроме этого вертолёты приобрели дурную привычку шастать как минимум парами и катать внутри себя по отделению хорошо откормленных и натасканных карателей, которые готовы были воздать полную меру жестокого наказания любому, кто посмел покуситься на хозяйское добро.
Однако самая опасная угроза оказывается лучшим стимулятором эволюции и борьбы за выживание. Не прошло и полугода, как по всей заинтересованной территории образовалась сеть наблюдателей, которые с точностью до градусов направления сообщали о пролёте патрулей над их местоположением, а толковые ребята написали приложение для местного интранета, вычислявшее на основе этих данных предполагаемые маршруты патрулирования и оповещало о них своих подписчиков. Вкупе с грамотно выставленными сторожевыми постами это позволяло надёжно предохраняться от нежелательного визита летучих церберов.
С беспилотниками и спутниками иная история. Хотя они не несли непосредственной угрозы, результаты попадания в их поле зрения могли быть ничуть не хуже. Самой лёгкой неприятностью значилась фиксация нездоровой активности возле трубы во время плановой аэрофотосъёмки. Обычно её обнаруживали только на основе анализа снимков, причём спустя несколько недель, а то и месяцев. Тогда на место высылали мобильную группу, которая исследовала территорию и, если находила врезку, тупо сносила её и ставила заплатку. Причём, чем старше была врезка, тем меньше поисковая команда с ней возилась. Иногда даже ленились минировать подходы к накопительной цистерне, просто взрывали её и всё. К этому моменту «чёрные нефтяники» обычно успевали насосаться с неё достаточно, чтобы окупить возню с установкой, цену материалов и т. д. А вот попадание под наблюдение с беспилотника в реальном времени было уже чревато гадкими последствиями. В зависимости от того, что позволяли погодные условия и ресурсы, местное командование частной армии «Транснефти» могло провести ограниченную операцию с ускоренным выводом врезки из строя, обильным минированием самой накопительной цистерны и подходов к ней, а могло устроить и полноценную облаву. В случае ограниченного реагирования терялись плоды всех трудов, вложенные материалы и средства. Это если повезёт. Если же не везло, и мины устанавливал человек творческий, а командой «нефтяников» руководил идиот, экономящий на минной разведке, то при повторном визите к «кранику» происходил подрыв с потерями среди людей и техники. Разновидностью плохого варианта был случай, когда среди ресурсов местного командования оказывался один или больше «охотников». Эти специалисты по отстрелу людей в условиях леса, подобно давнишним финским снайперам «кукушкам», могли по нескольку дней таиться в засаде. Зато потом визит к такой врезке обычно оказывался для «нефтяников» последним.
Однако всё вышеперечисленное меркло перед полноценной облавой.
Случалось это довольно редко. Должно очень уж не повезти, чтобы команду не просто засекли живьём на огромной лесистой территории, но и смогли организовать постоянное за ней наблюдение – до тех пор, пока наземные силы не успеют подойти и организовать перехват. Чтобы понять степень невезения, нужно осознать следующие факты.
Первое. Вашу суету должны заметить на площади размером в половину Польши. При этом оператор смотрит на экран, а не в потолок или на соседа, с которым треплется, плюс достаточно хорошо натаскан, чтобы опознать беззаконие, а не сбор черники на полянках.
Второе. Оператор сможет организовать перекрёстную проверку полученной картинки, прежде чем передавать сигнал в оперативный штаб. Чтобы не получилось истории, когда команда щедро оплачиваемых головорезов слетала на дорогостоящих и прожорливых пепелацах к месту преступления, где обнаружила, что наблюдателю всё просто померещилось. Вряд ли то, что он за это получит, будет премией. Далее, нужно не просто обнаружить и подтвердить, но и обеспечить непрерывное – с разрывом не более чем в 5—10 минут – наблюдение за целью. Ибо для того, чтобы потерять объект в лесах, много не надо: достаточно чтобы он свернул в лес, когда ты его не видишь – и привет. А упомянутые 5—10 минут – это как раз примерное время, за которое группа из нескольких единиц техники успеет въехать на закрытую сверху ветвями просёлочную дорогу.
Третье. У оперативного командования в этом районе должно быть достаточно силы и желания, чтобы отправить на перехват наземную команду. И не одну, а несколько мобильных групп по периметру, чтобы либо подкрасться и перехватить команду «нефтяников» на месте работ, либо организовать засаду по пути их отхода.
Вот сколько условий должно собраться вместе для столь тотального невезения.
Лишь однажды, возвращаясь с работы, они наткнулись на последствия такой облавы.
Сначала с передового дозора прохрипели по рации сигнал тревоги. Потом появился один из разведчиков с лицом не просто бледным, а каким-то зеленовато-жёлтым, как будто он был ожившим персонажем из виденного давным-давно театра восковых фигур. Оставив возле машин небольшое охранение, остальная часть команды развернулась в редкую цепь и медленно стала продвигаться в сторону лежащего впереди изгиба просёлка. Шли внимательно, высматривая любые признаки человека: сорванный мох, сломанный подлесок, свежие отпечатки в мягкой, болотистой почве. На цыпочках подкрались к опушке небольшой полянки вдоль поворота дороги. Выглянули из-за кустов и деревьев.
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 163
