Книга Грустничное варенье - Елена Вернер

Пробка, как змея с поблескивающей чешуей, извивалась и тянулась до горизонта, насколько видно шоссе. Это ведь не секрет, думала Лара, мрачно барабаня пальцами по рулю: на майские праздники из этого города уезжает, собственно, весь город. Жаль только, что она вынуждена ехать вместе с ним. Сегодня у папы день рождения, и она обязательно должна приехать на дачу и поздравить его.

День обещал быть не по-весеннему жарким. Автомобили двигались медленно, через силу, и над раскаленными капотами дрожал и слоился маслянистый воздух. Между Лариной машиной и фургоном без поворотника пытался встроиться кабриолет с убранным верхом. В пробке он смотрелся неуместно и довольно комично: ему бы мчаться с ветерком, а не дышать выхлопами старенькой «Газели». Если бы здесь была Лиля, сестры непременно обсудили бы это.

— Как думаешь, тяжелые металлы благотворно влияют на умственную деятельность? — выдала бы Лара ехидно. — Я имею в виду, сколько нужно дышать этой гадостью, чтобы сообразить, что откидной верх надо поднять?

— Представляешь, каково ему сейчас… Бедолага, — отозвалась бы Лиля с сочувствием. — Может, он вынужден, может, у него просто крыша сломалась?

— По-любому, — молниеносно согласилась бы с ней Лара, они бы переглянулись и прыснули, не в силах сдержать смех. А потом до хрипоты спорили бы, какой диск ставить в магнитолу: любимые Лилей джаз и классику — или заезженного Ларой до дыр Бон Джови[1].

Лара невольно скосила глаза на бардачок — там все еще лежали диски с джазом. Она не нашла в себе силы убрать их из машины, и слушать сил нет. Да и Бон Джови давно помалкивал, не до него теперь…

Должно быть, она все-таки отвлеклась от дороги, потому что бампер кабриолета стал стремительно приближаться. Спохватившись, Лара резко ударила по тормозам и тут же услышала красноречивый вопль клаксона из автомобиля сзади.

— Знаю-знаю! — она поморщилась и взглянула в зеркало заднего вида. Там, за рулем серой «Волги», хмурился дядечка в совиных очках, рядом с ним кипятилась дородная супруга, размахивая рукой и указывая на машину Лары.

Будь здесь Лиля, она бы обязательно сказала:

— Только посмотри на них, какая гармоничная пара!

Словно в ответ на эти так и не произнесенные слова Лара кивнула и еще раз осмотрела попутчиков в «Волге». Дачники. Он в свитерке с растянутым воротом, она в вискозной футболке, а к багажнику на крыше машины примотаны плодовые саженцы.

В этой автомобильной толпе все ехали встречать лето. С детьми, друзьями, семействами и питомцами. Кто-то вез мангал, кто-то — велосипеды, мотки полиэтилена для парника, рулоны поликарбоната для теплицы. В легковушке слева высунула свой розовый язык дворняжка, справа роскошный черный джип «БМВ» был весь заполнен рассадой помидоров и походил на причудливый аквариум на колесах, только вместо рыбы в нем обитала миниатюрная шатенка.

Машины ехали, медленно, но все-таки. Их водители ругались, сигналили, мигали фарами и открывали окна, чтобы выяснить отношения напрямую. Все двигались вперед. Как будто их жизнь не встала на «паузу», с которой может никогда больше не сняться.

Как будто есть какой-то смысл продолжать все это.

А вот Лара знала наверняка: смысла нет. Нет смысла ни в дисках со сладостными звуками саксофона, ни в терпких помидорных листьях, ни в тугих бутонах папиных тюльпанов, что наверняка раскрываются сейчас на клумбе у веранды. Потому что Лиля умерла, и ничто в мире не может вернуть ее обратно.

Лара коротко болезненно выдохнула и включила радио — невозможно выносить эту тишину одиночества. Выбирая волну, на которой не крутили бы веселенькую попсу, Лара вдруг подумала о папе. Вполне возможно, он увидит ее сегодня в последний раз.

Возможно. Она еще не решила.

Крепче стиснув руль, Лара постаралась сосредоточиться на дороге. Прокрутила в голове предстоявший ей путь, и на краткий миг на душе потеплело от осознания, что она все ближе и ближе к их дому с верандой.

В детстве они проводили на даче каждое лето. Тихий поселок под Сергиевым Посадом — эта дача была свадебным подарком от родителей мамы. Академик Евгений Крыжанов и его жена Александра Павловна недолюбливали Васю, тогда еще жениха своей единственной дочки Иринки, считая их брак мезальянсом. Ирина была недавней выпускницей консерватории, а Вася — всего лишь парень с мебельной фабрики. Возможно, именно поэтому подарок на свадьбу они преподнесли совершенно царский. Словно желая подчеркнуть пропасть, разделяющую простого работягу и их дочь. Но семейные дрязги отошли на второй план, стоило только появиться близняшкам. Ирина привозила дочерей на дачу на лето, чтобы те могли порезвиться на свежем воздухе, бабушка с дедушкой тоже заглядывали, сперва редко, потом все чаще и чаще, оставаясь на долгие недели. И наконец, в мансарде даже появился кабинет для дедушки Жени, чтобы он мог спокойно писать свои монографии и учебники по физике. На выходные из города приезжал отец, и как-то незаметно тесть и теща примирились с зятем. Чья была в этом заслуга? Вероятно, самого дома. А может быть, долгих чаепитий на большой застекленной веранде, куда на свет лампы под бахромчатым абажуром слетались все окрестные мотыльки. Или расслабленной болтовни обо всем на свете. Или запаха ванильных ватрушек, в которых Лара и Лиля, не сговариваясь, выгрызали только серединку, а потом глядели друг на друга сквозь получившиеся бублики и заливисто хохотали.

Однажды зимой, сразу после новогодних каникул в первом классе, ограбив копилку, близняшки умудрились сесть на электричку и отправиться на дачу, потому что Лара была убеждена — и убедила в этом сестру, — что, как только они переступят порог старого дачного дома со скрипучей лестницей, так снова наступит лето.

— Помнишь, когда мы уезжали с дачи? Мама все убрала, закрыла дом и сказала, что, когда мы сюда вернемся, уже опять будет лето? Ты помнишь? Значит, мама заперла там лето и мы уехали… Его надо освободить! — уговаривала она Лилю. Та, немного напуганная далеким путешествием, неуверенно кивала головой.

Они долго шли со станции, не столько перебираясь через сугробы, сколько перекатываясь через них, два ребенка, одетые как капуста, замотанные шарфами чуть не до самых глаз. И, лишь войдя в калитку, осознали, что ключей-то от дома у них нет. Лето, ждущее за дверями и окнами дачи, так вскружило голову, что никому из сестер не пришла в голову здравая и скучная в своей взрослости мысль про ключи.

Пока Лиля начинала потихоньку всхлипывать, Лара ожесточенно перебирала в голове варианты. Она даже попробовала открыть замок ключами от городской квартиры, а потом, чувствуя, как подкатывается отчаяние, долго скребла в замочной скважине отломанной веточкой бузины. Лето не хотело выходить, а зимний вечер ощущался все явственнее, захватывая мир вместе с быстрыми сиреневыми сумерками.