Федька задумался.
– Илья из Мурома тоже вон спал, – наконец произнёс он, – а ныне его всякий знает, самый что ни на есть богатырский богатырь!
На это Алёна не нашла что возразить, только отвернулась, сорвала травинку и стала её грызть.
– Ладно, пошли домой, – миролюбиво сказал Федька.
Он просто ужас как не любил ссориться. А уж с Алёной тем более.
– Поздно уже, – урезонивал он подружку. – Сивка сама прибежит. Ей не впервой. Я помню, она прошлым летом тоже убегала, опосля вернулась. Твоя Сивка…
Тут он осёкся, потому что Алёна резко приложила палец к губам.
Тут Федька и сам заметил, что на поляне с разных сторон появились две, одетые в тёмное, фигуры.
– Бежим! – прошептал он.
– Эх ты, богатырь! – почти неслышно шепнула в ответ Алёна. – Давай лучше спрячемся, узнаем, кто это.
– А если это Кощак? – засомневался Федька. – Или какие его помощники? Может, лучше рванём отсюда пока не поздно?
– Да, ты права! – согласился Федька. – Вернее, я прав. Кощака здесь быть не может. Ладно, прячемся!
И они, стараясь не производить ни малейшего шума, осторожно отползли за дерево и спрятались там в кустах.
Глава третья
Свидание
Ох, как же ошибался недальновидный Федька! Как легкомысленно убедил Алёну в том, что Кощака здесь быть не может, что он где-то далеко-далеко.
И Алёна, тоже хороша, всегда такая насмешливая, а тут поверила ему. Ай-яй-яй! Как неосторожно!
Насколько лучше для наших героев было бы сейчас находиться дома, под покровом надёжных крепостных стен, чем сидеть в кустах, на краю поляны, в опасной близости от самого Кощака.
Да, да, представьте себе, я нисколько не оговорился. Одна из двух подозрительных фигур, это он и был – свирепый хан Кощак, лично отправившийся на разведку. Никому он не мог доверить столь важное для него дело. Давно уже замышлял Кощак овладеть непокорным, свободным Светозерском. И искал всякие коварные пути, чтобы осуществить свой чёрный замысел.
Вторая же фигура принадлежала не менее отвратительной личности – страшной колдунье Акюдаг. Никто не знал, сколько ей лет. Было только известно, что живёт она в избушке среди болот и напускает порчу на всякого, кто случайно забредёт туда.
Выглядела колдунья, честно вам скажу, просто ужасно. Не приведи бог такую встретить, особенно ночью, в лесу. Я лично, наверное, просто бы умер от страха. В ушах у Акюдаг вместо серёжек болтались сушёные лягушки, поясом служила засохшая змеиная кожа, на груди грозно позвякивало монисто из множества маленьких зеркал.
Ради свидания с Кощаком чёртова колдунья покинула своё мерзкое жилище и пришла сюда, к раскидистому дубу, чтобы под покровом вечерней тьмы обсудить с ним их общие гнусные делишки. Что ж, вместе с затаившимися в кустах Алёной и Федькой послушаем и мы, о чём у них идёт речь.
– Ну что? – заговорил Кощак, когда колдунья приблизилась. – Наколдовала, старая? Тайну открыла? Как мне город взять? Отвечай быстро! Вон я денежки-то принёс, как договаривались. – Он позвенел кожаным мешочком с деньгами. – Любишь золотишко-то? Тогда давай, говори! Какая такая тайна?
Акюдаг покосилась на мешочек, потом подозрительно оглянулась вокруг.
– Тссс! – прошипела она. – Не шуми! Надо посмотреть, нет ли кого.
– Да кому здесь быть! – захихикал Кощак. – С тех пор как я близко подошёл, эти хвалёные богатыри и высунуться из города боятся.
– Бережёного бог бережёт, – ответила Акюдаг. – Я вот, когда сюда шла, ржанье слышала. Лошадь пробежала.
– Ну и что? – пожал плечами Кощак. – Подумаешь, лошадь! Что такого-то?
– А то, что ты хоть и хан Кощак, а всё же дурак! – разозлилась колдунья. – У нас лошади одни по лесам не бегают. Значит, люди где-то рядом.
– Это я-то – дурак?! – обиделся Кощак.
Одним движением выхватил из-за пояса кривую саблю и замахал ею перед носом старухи.
– Голову отрублю! Кожу сдеру! – пообещал он.
На колдунью, однако, никакого впечатления эти размахивания саблей не произвели.
– Если и сдерёшь, то только не с меня! – ехидно заметила она. – Иначе кто за тебя, дурака, думать будет!
– Вот опять! – вскипел Кощак.
При этом с ещё большей энергией завертел своей кривой саблей. Она со свистом рассекала воздух.
– Сам думать буду! – злобно объявил хан. – Или найму кого. У меня денег полно. Было бы здоровье, а остальное всё куплю.
– Ладно, – скривилась колдунья. – Надоело. Раз так, то ты давай, покупай всё, что твоей душе угодно, а я пойду, пока ты с меня кожу не содрал. Нашёл, кого пугать. Пусть тебе тайну теперь кто-нибудь другой открывает!
И она повернулась, намереваясь уйти.
– Эй, стой! – завизжал Кощак. – Ты куда? Тайну говори, а то секир-башка будем делать. Тогда сразу скажешь! По-хорошему говори!
– Вот и выходит, что ты всё-таки – дурак, – злобно усмехнулась Акюдаг. – Как же я тебе без головы тайну открою?
Кощак напрягся, задумался.
– Ну хорошо, – неожиданно успокоился он.
Перестал размахивать саблей, засунул её обратно за пояс.
– Давай по-хорошему, старая. Я ведь тебе добра хочу. Вот видишь, золота принёс. Всё как обещал. Говори тайну.
– Вот так-то лучше, – злорадно процедила колдунья. – Только сначала признайся, что ты – дурак. Так и скажи: «Я – дурак!»
– Вот ещё! – возмутился Кощак. – Ты своей головой подумай, я же – хан! Хан дураком быть не может.
– Это ещё вопрос, – насмешливо заметила Акюдаг. – Ладно, так и быть, открою тебе тайну. Слушай внимательно. Ты, конечно, можешь попытаться захватить Светозерск. Но в древних колдовских книгах написано, что город этот спасут дети. Двое детей, мальчик и девочка. Так что пока они живы, ничего у тебя не выйдет!
– Вот как! – озаботился Кощак. – И что же делать?
– Ты же у нас умный, – опять усмехнулась колдунья, – вот и думай. Тебе и карты в руки.
– Где карты? – удивился хан. – Какие карты?
– Да это только так говорится. Ну что, придумал? Кощак озабоченно наморщил лоб, почесал в затылке.
Акюдаг терпеливо ждала.
* * *
– Что-то сегодня плохо думается, – наконец пожаловался хан. – Звёзды не благоприятствуют думанью… И вообще! – Он снова повысил голос: – Я тебе за что деньга плачу? Вот ты и думай!
