Но куда привлекательнее для Лесли был второй вариант: перезимовать здесь, в Колорадо, в одном из поселков. Например, в «женском» поселке, у Дженет; старейшина не раз предлагала ей остаться у них — вот и случай попробовать, как они уживутся вместе.
Разумеется, Лесли ни в коем случае не хотела, чтобы ее приютили из милости — за зимовку она собиралась расплатиться товарами. Да и свежая дичина в поселке наверняка лишней не будет — какими бы опытными охотницами ни были Гарриэтт и ее подруги, Лесли знала, что, охотясь со Стаей, даст им сто очков вперед.
Был, конечно, и еще один вариант: перезимовать в поселке у дяди Мартина — Лесли не сомневалась, что тамошние жители охотно приютят ее.
Но это она оставляла на крайний случай, понимая, что, стоит ей появиться в поселке, первым вопросом будет: «А где же Джед?!»
Она купила его в поселке на Симарроне — могучего великана с пустыми глазами и шрамом на затылке; человека, из-за травмы черепа потерявшего разум и речь. Купила дешево, всего за катушку лески и два рыболовных крючка — у него была повреждена рука, и, не заинтересуйся им Лесли, его тем же вечером отвели бы на пустошь, подальше от поселка, и оставили там «на волю Божью».
Лесли тоже купила его не из альтруизма — ее осел погиб от укуса гремучки, и она посчитала, что сильный мужчина со здоровыми ногами вполне может заменить его и какое-то время потаскать за ней волокушу с товаром. Не зная его настоящего имени, она назвала его Джедаем — это слово было вытатуировано у него на плече.
Поврежденная рука зажила довольно быстро, и так же быстро Лесли привыкла к своему новому спутнику — безмолвному, покорному и незлобивому. Теперь, даже если бы ей предложили за него настоящего осла, она бы не согласилась на такую замену.
Все изменил один винтовочный выстрел. Их обоих хотели убить — на то были свои причины, и, по мнению нападавших, весомые — но вышло так, что пуля, скользнувшая по затылку Джедая, вместо этого каким-то непостижимым образом вернула ему разум. Правда, о своем прошлом он по-прежнему ничего не помнил, разве что имя — Джед, но мог теперь говорить.
Поначалу они часто ссорились — чуть ли не до драки доходило, так он ее бесил! У него имелось свое мнение и на разницу в предназначении мужчины и женщины, и на то, какая работа кому из них пристала; он требовал, чтобы она дала ему винтовку и отпустила на охоту (при том, что охотиться не умел — но это же мужская работа!)
Время шло, и постепенно они научились ладить друг с другом, а потом стали близки — что, в общем-то, вполне естественно для мужчины и женщины, у которых изо дня в день на двоих одна тропа и одна крыша над головой, пусть даже это крыша сделанного из сосновых веток шалаша.
Любила ли она его? Лесли об этом не задумывалась. Он нравился ей — и как мужчина, и как человек: добрый, незлобивый и надежный; она доверяла ему и знала, что может на него положиться.
Память вернулась к нему внезапно — просто в одно прекрасное утро Джедай (мысленно она по привычке называла его так) проснулся и сказал ошеломленно: «Лесли, я вспомнил… я все вспомнил!..»
Оказывается, раньше он жил в поселке, основанном на острове Кейп-Роза в Калифорнии экипажем уцелевшей во время Перемены атомной подводной лодки. Бывший морской пехотинец, именно там он выучился профессии плотника, именно там женился на женщине намного старше себя и счастливо прожил с ней одиннадцать лет.
После того как жена его погибла во время шторма, Джедай вызвался добровольцем в разведывательный полет — предполагалось, что восстановленный механиками поселка легкомоторный самолет долетит до Лас-Вегаса, дозаправится там взятым с собой топливом и вернется обратно в Калифорнию.
Самолет взлетел, поднялся над горами Сьерра-Невады… что было дальше, Джедай не помнил. Но теперь, когда он знал, где его дом, он стремился туда всей душой; звал Лесли с собой, утверждая, что им обоим там будет хорошо.
И вот прошлой весной, в середине марта, они двинулись на северо-запад, в направлении Кейп-Розы. Путь предстоял долгий — от Аризоны до Калифорнии почти тысяча миль…
Тосковала Лесли по нему, если честно, ужасно, особенно первое время. Злилась на себя, но ничего не могла поделать. Не хватало теплых сильных рук, обнимавших ее по ночам, улыбки, которой он встречал ее, когда она возвращалась с охоты, да и просто живого человека, с которым можно было перемолвиться словом.
Нет, она не жалела, что ушла с Кейп-Розы, — и даже не потому, что жена Джедая оказалась жива, а потому, что место это, где женщина не имеет права даже за пределы поселка выйти и где считается, что одной ей жить «негоже», было явно не для нее. (Но почему он не пошел за ней, не попытался удержать?! Конечно, это хорошо — если бы он стал ее останавливать, уговаривать, уйти было бы труднее. Но все равно — почему даже не попытался?!)
Прошел добрый месяц, пока Лесли заново привыкла варить похлебку не на двоих, а на одного человека и не просыпаться по ночам, тщетно пытаясь придвинуться к теплому телу рядом. Но даже сейчас рана все еще побаливала и лишний раз растравлять ее, объясняя всем и вся, куда делся Джедай, не хотелось.
Конечно, Дженет тоже наверняка спросит о нем — но для нее Джедай всего лишь бездумный «осел», об их отношениях она не знает, и ей можно ответить просто: пришел в себя и вернулся в Калифорнию, к своим. Если они договорятся — а Лесли в этом почти не сомневалась — тогда она сходит в Форт-Бенсон и принесет оттуда и вещи, которыми расплатится за зимовку, и кое-какие товары, чтобы весной, когда она отправится в путь, было чем торговать.
И надо, наконец, потратить пару дней и перетащить оставшиеся там вещи в один зал!
Когда произошла Перемена, Лесли было пять лет. В тот момент она даже не осознала, что мир вокруг нее безвозвратно изменился: рядом по-прежнему была мама, на завтрак — каша или хлопья с молоком, а самым главным человеком из всех, кого она знала — полковник Брэдли.
Именно он, командир Форт-Бенсона, сделал все, чтобы после Перемены уберечь людей, за которых отвечал. Большим подспорьем ему стало то, что в подземных пещерах под базой был расположен огромный склад, где хранились самые разные вещи: обмундирование, палатки, консервы, герметично упакованные сухие пайки, постельное белье и инструменты.
Все обитатели Форт-Бенсона — и военнослужащие, и беженцы, которым повезло добраться до базы — работали от зари до зари: строили теплицы и обрабатывали землю, охотились и заготавливали дрова. Неудивительно, что и Лесли лет с девяти начала ухаживать за больными в лазарете и гордилась тем, что ей доверяют такое важное дело.
Мама понемногу, между делом, учила ее азам своей профессии. В двенадцать лет Лесли могла сделать укол и поставить капельницу, зашить рану и наложить повязку; в четырнадцать — ассистировала при операциях, умела вправить вывих и зафиксировать шиной сломанную руку или ногу.
