Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 156
Насколько соответствуют действительности приведенные характеристики и формулировки, читатель сможет узнать из этой книги.
Следует, однако, заметить, что каждый человек, вне зависимости от возраста, воспринимает и оценивает окружающий мир в соответствии с имеющимися знаниями, опытом, мировоззренческими принципами и установками. То есть в соответствии с имеющейся информацией. Последняя же далеко не всегда бывает полной, объективной, проверенной и достоверной.
Сегодня в литературе, в том числе исторической, очень часто объективная информация подменяется мифами, оценочными суждениями, имеющими крайне отдаленное отношение к тому, что действительно было и происходило в жизни. И всегда есть люди, заинтересованные в сокрытии подлинного содержания происходившего по тем или иным мотивам и причинам. Таким образом, частные субъективные мнения и оценки имеют возможность и тенденцию трансформироваться в знания, в свою очередь, становящиеся частью убеждений, мировоззрения, побудительных мотивов деятельности людей. Касается это и исторических повествований. «В историческом труде, – писал известный российский либеральный историк Сергей Петрович Мельгунов, – критике подлежат не столько теоретические построения автора, вытекающие из его индивидуального мировоззрения, сколько та фактическая канва, на которой выводится определенный исторический узор. Только в этой плоскости из столкновений мыслей может родиться истина». Процитированные слова писаны были в Париже в 30-е гг. прошлого века в качестве методологического основания анализа и критики выпущенного во Франции сочинения одного из русских генералов.
С. П. Мельгунов писал о предполагаемом стремлении историка к объективности: «История обязывает к рассмотрению всей совокупности того материала, который может быть в распоряжении исследователя. Историк тенденциозен тогда, когда он сознательно отбрасывает материал, не укладывающийся в заранее им установленные и, следовательно, искусственные схемы; бессознательно он тенденциозен, конечно, и тогда, когда игнорирует материал в силу своего незнакомства с ним»[6].
Итак, критерий оценки исторического труда, повествования сформулирован и определен. Причем задолго до сегодняшнего дня, да в придачу известным русским либеральным историком, как известно, отнюдь не стоявшим на марксистских позициях. С полным правом этот критерий может быть применим и сегодня при знакомстве с любым произведением, рассказывающим о той или иной исторической эпохе. Доктор философии Кембриджского университета, утверждая, что в России в начале XXI века началось «воссоздание культа Андропова», пытается его оспорить: он «базируется на утверждении о том, что народ любил и глубоко уважал Андропова – и продолжает это делать…. Факты, подтверждающие это, приводятся редко, а если и приводятся, то зачастую выдуманные»[7].
Сошлемся на следующие факты. Осенью 1991 г. Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) опрашивавшимся лицам был предложен следующий прожективный вопрос: «Кого из названных государственных, общественных и культурных деятелей России и СССР будут вспоминать через десятки лет?»[8].
Ю. В. Андропова тогда назвали 32 % респондентов. На втором месте оказался писатель М. А. Булгаков (15 % ответов), за ним следовали В. И. Ленин (11 %), М. С. Горбачев (9 %), Б. Н. Ельцин (7 %), А. Д. Сахаров (6 %). И как бы ни показалось это парадоксальным, но этот народный прогноз полностью подтвердился. В 1996 г. интервьюерами ВЦИОМа респондентам был предложен вопрос: «Кто из следующих руководителей обеспечивал такой порядок в стране, который сегодня устроил бы Вас больше всего?» Опрашивавшиеся лица отдали явное предпочтение Ю. В. Андропову (19 % ответов), И. В. Сталину (12 %) и Л. И. Брежневу (11 %).
Но подлинным феноменом, парадоксальным феноменом, подчеркнем мы, учитывая, что он возглавлял Советский Союз менее 15 месяцев, стала констатация в апреле 2006 г. Левада-Центром того факта, что Юрий Владимирович Андропов воспринимался современниками как лучший руководитель нашей страны в ХХ веке![9]. (Подробнее об этом мы расскажем далее.)
Приводимые факты, на наш взгляд, свидетельствуют о том, что Ю. В. Андропов пользовался высоким авторитетом у граждан Советского Союза. А секрет этого феномена заключен в личности председателя КГБ СССР и генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова. Существуют, естественно, и иные взгляды, мнения и суждения о деятельности Андропова, прежде всего на посту председателя КГБ[10].
Но всегда ли они объективны и обоснованны, а приводимые в их подтверждение аргументы и «свидетельства» достоверны? Мы попытаемся ответить и на эти вопросы. У читателя может также возникнуть закономерный вопрос: а известны ли автору негативные высказывания и суждения об Андропове, читал ли он их? Например, В. В. Гришина, А. Н. Яковлева, М. С. Горбачева, С. Н. Семанова, И. А. Минутко? Собирается ли он отвечать на эти выпады?
Да, конечно, известны. И собираюсь отвечать на них, правда, не вдаваясь в излишнюю полемику с названными и другими авторами, отвечая им фактами и документами. Кроме того, не считаю нужным отвечать на некомпетентные и явно клеветнические утверждения. Вроде того, что при Андропове были воссозданы Особые отделы в армии или что было введено прослушивание телефонных разговоров (член Политбюро ЦК КПСС В. В. Гришин должен был бы знать об этом по должности, да, возможно, запамятовал). Разумеется, и то и другое существовало и до Андропова и существует поныне, а применение «прослушки» вообще ныне регулируется федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности».
Желающих возразить или поспорить – милости прошу, высказывайтесь, пишите. По моему мнению, для объективного описания исторических реалий необходимо как хронологическое изложение приводимых фактов, их повременная интерпретация и оценка, так и их сопоставление с современными представлениями о содержании и сущности тех или иных социальных явлений и процессов.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 156
