— Почему бы и нет? Что плохого в том, чтобы быть холостяком?
— Да ничего. Но я думал, ты поинтересуешься — разве плохо быть женатым человеком? Почему люди так рвутся к семейной жизни?
— Так мы говорим о тебе, отец? Потому что если да, то… — начал Коннор.
— Да нет же, речь не обо мне, а о твоих братьях. — Папуля вздохнул и закончил: — Понимаешь, ты совершенно ясно дал мне понять, что ты думаешь о всех моих интрижках, и я совсем не хочу снова касаться этой темы. Все время ты только и делал, что ворчал по этому поводу.
— Вовсе я не ворчал, — возмутился Коннор.
— Как сказать, — усмехнулся отец.
— Папа, не придирайся. А впрочем, рано или поздно нам придется поговорить серьезно.
И тут женский голос окликнул его:
— Коннор!
Коннор Маккой резко повернул голову и встретил приглашающий взгляд симпатичной блондинки, подружки невесты на этой шикарной свадьбе.
— Не хочешь потанцевать? — спросила блондинка.
Сама идея показалась Коннору дикой. Он и танцплощадка взаимоисключались. Более бесполезного занятия, чем танцы, он себе не представлял.
— Нет! — отрезал Коннор.
Девушка не ожидала столь резкого ответа и с явным разочарованием отошла от него. Шон повернулся к Коннору.
— Тебе не кажется, что ты был слишком резок, даже груб? За что ты ее так?
Коннор и сам понимал, что переборщил, однако соглашаться с отцом решительно не хотел.
— Резок? Отнюдь! По-другому с женщинами нельзя. Стоит хоть раз побыть с ними милым и приветливым — и они начнут требовать от тебя чего-то большего, будут цепляться за хрупкую соломинку надежды, преследовать тебя по пятам, и в результате — свадьба. — Коннор посмотрел вслед уходящей девушке и добавил: — Через пять минут она забудет об этой маленькой неудаче. И перекинется на другую жертву.
Папуля пристально посмотрел на сына, будто ожидая от него чего-то. Коннор всегда ненавидел этот взгляд.
— Ну, что еще? — не выдержал он. Шон покачал головой.
— Да так, ничего, — ответил он и, повернувшись, стал разглядывать гостей. — Только я тебя прошу: хотя бы ради Дэвида сделай вид, что тебе весело.
— Я не умею притворяться, ты же знаешь, — огрызнулся Коннор.
— Все ты умеешь. — С этими словами Шон поставил стакан на стойку бара. — Не возражаешь, если я придумаю что-нибудь оригинальное, чтобы тебя развеселить?
Коннор и глазом моргнуть не успел, как отец, разбив пару молодоженов, закружил Келли в танце.
«Слава богу, что не Вильгельмения», — с облегчением подумал он. Но с чего бы ему опасаться Вильгельмении?
Кто-то поставил полный бокал вина на стойку рядом с ним.
— Пожалуйста, замените мне вино на пиво.
Коннор обернулся, и первое, на что он обратил внимание, был рыжий цвет волос девушки, стоявшей у бара.
Девушка поблагодарила бармена и устроилась на соседнем табурете.
— Я смотрю, ты тоже не в восторге от этого сумасшествия.
Коннор отхлебнул из стакана, не зная, как реагировать.
Это была Бронте. Именно так ее зовут — Бронте. И почему он сразу не мог вспомнить ее имя? За последний месяц он часто встречал ее с Келли, да и до знакомства с невестой брата тоже. Он помнил Бронте О'Брайен еще по университету имени Джорджа Вашингтона, впервые обратив внимание на нее во время лекции. Коннор запустил занятия, так как провел весенние каникулы, ухаживая за Дэвидом, который подцепил грипп, но решил сдавать экзамены. Ведь, когда он поступил в колледж, ему было уже двадцать пять лет, и на счету был каждый год.
Коннор побывал на нескольких лекциях, и кое-что почитал, но экзамен сдал с трудом: помимо плохой подготовки его все время отвлекали необыкновенно красивая шея Бронте и слегка вьющиеся рыжие волосы. Словно под гипнозом, он отвечал неправильно на простейшие вопросы, хотя кое-что действительно знал. Коннор, потягивая виски, с удовольствием вспоминал…
Манеры и выражение лица девушки располагали к непринужденной беседе. Коннор понял, что разговора не избежать. Что ж, им есть, о чем поговорить, хотя бы о специфике защиты свидетелей — довольно серьезном вопросе, который последние несколько месяцев являлся головной болью Коннора.
— Поздравляю, тебе все же удалось уговорить Мелиссу Роббинс выступить свидетелем в суде, — попытался он завязать беседу.
— Рано поздравлять. Она всего лишь второстепенный свидетель, а вот ее бывший дружок, Леонид Прыка, очень многим неугоден. — Бронте посмотрела Коннору в глаза и закончила: — А ты обеспечиваешь безопасность Мелиссы, верно?
— Да, — сухо подтвердил тот.
Коннор понимал, что более несхожих людей, чем он и Бронте, нет, кроме того, что они оба работали в сфере правосудия. Правда, по иронии судьбы, их роли были совершенно разными.
Бронте О'Брайен служила в отделе особо важных международных преступлений Министерства юстиции, занимаясь сбором доказательств, улик и поиском свидетелей. Соответственно, по роду деятельности ей приходилось обращаться в отдел защиты свидетелей. Коннор Маккой состоял в штате именно этой службы, в его обязанности входило обеспечение безопасности свидетелей и своевременная доставка их в суд для дачи показаний.
Коннор заговорил с Бронте о довольно трудном деле. Речь шла о показаниях девушки против ее бывшего дружка Леонида Прыки, контрабандиста с огромным состоянием, подозреваемого в торговле оружием. Маккою предстояло обеспечивать безопасность Мелиссы Роббинс и удовлетворять ее прихоти и капризы.
Он вскользь посмотрел на Бронте и подумал, не рассказать ли ей о тяжелом, а порой и невыносимом характере этой Роббинс? Но с другой стороны, деваться некуда, она серьезный свидетель.
— Я должна быть тебе благодарна, — наконец отозвалась Бронте. — По крайней мере, не сомневаюсь, что ты доставишь свидетеля в суд, когда подойдет срок рассмотрения дела, — это будет через месяц.
Коннор ухмыльнулся. Еще бы! Он был совершенно уверен и в себе, и в своих людях.
Бронте поправила сережку, и он, словно завороженный, наблюдал за ее движениями: они показались ему очень грациозными, хотя для женщины это совершенно обыкновенное дело. Рост, цвет волос, размер груди — все эти женские прелести не имели для Коннора принципиального значения, его интересовало другое: манера говорить, смеяться, остроумие, стиль поведения. Он мог залюбоваться изящной походкой или, как сейчас, мимолетным жестом.
— Что-то не так? — неожиданно спросила Бронте, прервав его размышления. — Только не говори, что у меня растрепаны волосы.
— Нет, все в порядке, и прическа у тебя идеальна, — улыбнувшись, поспешил успокоить ее Коннор.
Она, тем не менее, стала поправлять непослушные завитки, а Маккой продолжал вспоминать. Самое интересное, что последнее время он видел Бронте всегда одну — и на свадьбе, и в гостях у Келли, когда порой заходил к будущей невестке. Погрузившись в свои мысли, Коннор не сводил глаз с Бронте, не замечая этого.
