— Я не считаю это снисхождением, но моей семье действительно требуется время. На нашем счете в данный момент нет пятисот тысяч долларов. Так что, хотите вы этого или нет, вам придется подождать.
Лицо Рабаля вмиг стало жестким.
— Нет уж. Я хорошо усвоил урок: вы несерьезно относитесь к выплате долгов. Вам нравится играть.
— Неправда! — не удержавшись, воскликнула Джессика. Слова слетели с ее уст прежде, чем она успела закрыть рот. В ту же секунду ее щеки окрасились румянцем. — Все совсем не так.
Фелипе пристальнее взглянул на нее, на пунцовое лицо и полные розовые губы. Когда он заговорил, его голос окрасился бархатными, почти ласкающими интонациями.
— А как, мисс Бейн? Объясните мне.
Рабаль спрашивал об одном, но его глаза — совсем о другом, не относящемся к предмету беседы. Он незаметно смещал фокус разговора, переводя его с бизнеса на саму Джессику. По ее телу прошла горячая волна — будоражащая смесь адреналина и нервного напряжения. Она никогда не была знакома с людьми, подобными Фелипе Рабалю, и потому не знала, как с ними обращаться.
Джессика прерывисто вздохнула, впившись ногтями в ладони.
— Я могу выписать новый чек, который будет обеспечен денежными поступлениями на мой счет за прошлый и текущий месяцы. Не волнуйтесь, чек обязательно будет оплачен. Прошлой оплошности не повторится, даю вам слово.
Дон Рабаль пожал плечами.
— Простите, но этого я принять не могу.
Джессика почувствовала себя так, будто ее ударили в солнечное сплетение, но постаралась не показать, насколько ей больно. Этот чужак понятия не имеет, как тяжко она трудилась весь минувший год и чем жертвует, отдавая те немногие крохи, которые удалось заработать за последнее время.
Негодяй!
Глаза Джессики гневно сверкали, однако их пощипывало от подступающих слез. Ясно, что она имеет дело с мерзавцем, настолько богатым и преуспевающим, что ему невдомек, как можно считать каждый цент, едва сводя концы с концами, отказывать себе в самом необходимом, только чтобы сэкономить несколько жалких долларов.
Почему она так живет?
Из-за конного завода, семейного предприятия, находящегося на грани банкротства. Этим бизнесом занимались четыре поколения Бейнов.
Стоило Джессике подумать об этом, как ее охватила сильнейшая тоска. Потому что она любит конезавод. В нем сосредоточивается вся ее жизнь. Сердцу Джессики милы и лошади, и земля, и конюшни. Все вместе означает дом, и, пускай дон Рабаль пеняет на себя, если ему кажется, что он может отнять это у нее.
Джессика еще глубже зарылась каблуками в рыхлую почву, словно стремясь укорениться в родном грунте.
— Возможно, мое слово ничего для вас не значит, но деньги произведут иное впечатление. Заявляю со всей ответственностью: все будет выплачено. Если хотите, я сейчас же выпишу чек и отправлюсь в банк вместе с вами.
— А что будет в следующем месяце?
— Вы получите очередную выплату. Своевременно.
— А потом?
— Прекратите! — Джессике удалось произнести это, лишь слегка повысив голос. Она уже порядком устала от препирательства с красивым боливийцем. Ее терпению приходит конец. Прошлой ночью отец доставил им с сестрой немало хлопот. В конце концов Джессика отправила Лину спать, но ее благородный жест означал лишь то, что сама она встретила утро совершенно разбитой.
Красиво очерченные чувственные губы собеседника изогнулись в улыбке.
— Мисс Бейн, я не хочу обходиться с вами грубо. Просто вы должны понять, что я не могу ждать. Судя по всему, ваш конезавод дышит на ладан. Если мы не договоримся насчет долга сейчас, позже мне вообще не удастся его получить.
Джессика вздернула подбородок и прямо взглянула в глаза Фелипе. Даже без каблуков она была высокой, но Рабаль все равно возвышался над ней на целую голову.
— Вижу, вы из тех, кому нравится бить ниже пояса.
— Только не женщину, особенно такую красивую, как вы.
Джессика отвела взгляд в сторону, стараясь не поддаваться воздействию медовых интонаций голоса Фелипе, которые тем не менее пробрали ее едва ли не до костей. Хрипловатые обертона щекотали нервы Джессики так же сильно, как смысл слов. Видимо, Рабаль не собирался делать ей комплимент, но, если даже так, она все равно не чувствовала себя польщенной.
— Наш дом не заложен, так что его никто не отберет.
— Но мне известно, что вы три раза брали ссуду под всю свою собственность и до сих пор не рассчитались с банком.
Откуда он это узнал? — спросила себя Джессика, чувствуя неприятный спазм в желудке.
— Верно, но банк не станет выдвигать претензии, потому что у нас существует договоренность о постепенных выплатах.
— Такая, которой вы хотите достичь со мной?
От волнения к горлу Джессики подкатила волна дурноты, и ей показалось, что она сейчас распрощается с завтраком. Однако ей удалось преодолеть себя. Происходящее было для Джессики наихудшей из мук. Подумать только, она, со всей ее гордостью и независимостью, добивается от этого красавца снисхождения или даже жалости!
Нет, подобного она не допустит. Да, их семья борется за выживание, но пока еще она не достигла столь унизительного положения. И Джессика обязательно найдет выход из тупика, поможет семье с честью выпутаться из сложившейся ситуации. Не одним способом, так другим. Она подняла руку, чтобы сдвинуть на затылок широкополую ковбойскую шляпу, и ее длинные, собранные в хвост волосы перекинулись через плечо светлым волнистым потоком.
— Дон Рабаль, я вполне осознаю, что мы задолжали вам около полумиллиона долларов, и отдаю себе отчет, насколько мизерны ежемесячные взносы, отправляемые нами в счет погашения указанной суммы. Ясно, что положение сложное. Но, несмотря на то что вы отказываетесь пойти на уступки, я могу проконсультироваться у адвоката и получить квалифицированный совет.
— Совет? — повторил Фелипе подозрительно мягким тоном.
— Именно так. Хочу узнать, что следует делать, когда тебя преследуют или хватают за горло, — продолжила Джессика, пытаясь не обращать внимания на то, что выражение лица ее собеседника стало жестче, а губы поджались.
— Дорогая, вы не решитесь потащить меня в суд.
Хрипловатые звуки его голоса отдались в позвоночнике Джессики сладкой болью, и она вздрогнула, затронутая больше, чем хотелось бы.
— Ваши действия подпадают под одиннадцатую статью Уголовного кодекса. Мы обязательно получим защиту на все время, пока не организуем выплату долга. Для вас это будет означать, что вы еще очень долго не получите от нас ни цента.
Рабаль ничего не ответил. Он просто смотрел на Джессику со смешанным выражением презрения и восхищения в глазах. Было заметно, что она его удивила.
Джессика же задавалась вопросом, почему не чувствует себя победительницей. По правде сказать, она слегка робела. Нужно быть последним кретином, чтобы связываться с семейством Рабалей. По слухам, их клан чрезвычайно могуществен. Во всяком случае отец Джессики всегда предпочитал поддерживать мирные отношения с покойным Хуаном Рабалем.
